– Следующий удар нефтянке был нанесён в пятом году, во время Первой русской революции. И, опять же: ни большевики, ни ещё какие революционеры – здесь ни каким боком. Прибывшие из соседней Персии мусульманские фанатики-проповедники разожгли межнациональную резню. Под это дело, сгорело свыше половины нефтепромыслов, а прямые убытки перевалили за полсотни миллионов золотых рублей.
– «ИГИЛ», мать его! – раздалось под сводами древнего Кремля новое слово.
– Скорее – германская разведка, коллеги. Ё… её муттер!
– Лишняя причина убрать основную нефтедобычу из Баку, коллега Сталин! – обратил внимание Вождя Молотов, – британская и германская разведки – так же как и «фанатики-проповедники», из Персии никуда не делись и, если бы СССР не оккупировал вовремя Северную Персию, то – как знать… Возможно, кроме ленд-Лизовского бензина – вообще б, ничего у нас не осталось.
– Всецело с Вами согласэн! Но, давайте дослушаем коллэгу Губина – по-моему, очэнь интересно рассказывает.
Тот, с продолжением не промедлил:
– Однако, дело – даже не в этом, коллеги! Старые участки нефтедобычи со временем истощались – а новые взамен, нефтяным компаниям не предоставлялись… Ведь, земля на Апшероне принадлежала государству и сдавалась промышленникам на торгах в аренду. Последние предвоенные торги, прошли аж в 1900(!!!) году, а затем пошли бесконечные проволочки… В результате к 1913 году, добыча нефти держалась на уровне 1903 года – а с начало войны, даже упала.
– Да… Сталина на них не было! – было единодушное мнение.
– Погодите, – загадочно улыбнулся Губин, – доберёмся и до Сталина.
– А чэго до мэня «добыраться»?! – деланно удивился тот, – здэсь я, рядом с Вами сижу…
– Ну, а далее как положено революция, коллеги… Потом, ещё одна… В ноябре семнадцатого года, чеченские боевики подожгли нефтепромыслы Грозного – которые горели два года… «В трубу» тогда улетело, свыше четверти государственного бюджета!
– От «чехлов» одни проблемы! – примерно такое мнение было у зала, – может, дать им уже – в конце концов, независимость и нехай скачут лесом?!
– «Горами», коллега, «горами»! «Чехлы» в горах живут… Вот там – в горах и, огородить их колючей проволокой под напряжением.
– Действительно, почему ихнему Трампу можно огораживаться от мексиканцев забором, а нашему Сталину от чеченов нельзя?! Как-то нетолерантно получается, коллеги.
Вдруг, перст Губина упёрся в Сталина:
– Именно по вашему настоянию, коллега, в начале восемнадцатого года, была проведена национализация бакинской нефтяной промышленности! Хотя, Ленин и Бакинский Совет были против.
– Нэ помню – малэнький был! – под общий смех открестился Вождь, – хотя, нэ вижу в национализации ничэго плохого – особэнно, после ваших упоминай про «фанатиков», «шпыонов» и абрэков с гор…
– Конечно, ничего плохого в национализации нефтянки нет! В отличии от самоустранившегося от решения проблемы российского правительства, британское решительно взяло под контроль «Англо-персидскую нефтяную компанию» – будущую «Бритиш Петролеум». В России тоже некоторые политики, например – Председатель Совета министров Коковцов в 1913 году, предлагали государству взяться за разработку нефтеносных месторождений – хотя бы для нужд флота и Министерства путей сообщения. Но соответствующий законопроект, не удалось провести через Думу…
Во время взятой докладчиком паузы – чтоб отдышаться после весьма продолжительной речи, кто-то – «ностальгически» по будущему, протянул:
– Эх! Нашего Путина на них – на думцев, не было…
Что вызвало, прямо скажем – неоднозначную реакцию зала!
После довольно вялого срача про «нашего» ВВП, докладчик продолжил:
– …Наконец, Гражданская война кончилась и, Советскому правительству достались огромные запасы нефти и её продуктов, скопившиеся в Баку из-за проблем с их вывозом. Надо признать, Вождь мирового пролетариата прекрасно понимал значение нефти для экономики, поэтому перед занятием Баку Красной Армии отдал такой приказ Реввоенсовету: «Обдумайте манифест населению, что мы перережем всех, если сожгут и испортят нефть и нефтяные промыслы…».
– Наш Ильич, был пацан реальный!
Решительные меры всем понравились… Ну, почти всем:
– Был бы, действительно – «реальным», сначала бы перерезал – потом предупреждал.
После небольшого «междуусобчика» на национальную тему, коллега Губин смог продолжить:
– Казалось бы – живи и радуйся… Однако, дальше произошло малопонятное – по крайней мере для меня! Уже по плану ГОЭЛРО, для нефти предполагались наинизшие темпы прироста добычи, а приоритет отдавался углю, сланцам, торфу…
Обведя всех взглядом, закончил под всеобщий тяжкий вздох:
– И, ДРОВАМ!!!
Впрочем, Молотову было всё понятно:
– Гражданская война, интервенция и как следствие – «военный коммунизм», коллега! Посидев в полной блокаде без угля и нефти, перепуганные большевики решили подстраховаться на будущее местными видами топлива…
Докладчик не возражал:
– Возможно это так, коллега! Первая пятилетка укрепила тенденцию: в её «оптимальном» варианте, весной 1929 года было… Извиняюсь, коллеги!..БУДЕТ(!!!) сказано: «Нефть, как топливо, игравшая такую крупную роль 15–20 лет назад, коренным образом должна сдать свои позиции и уже, во всяком случае, не может считаться одной из основных баз топливоснабжения страны»…
– В результате такой топливно-энергетической политики, с 1900 по 1937 год, производство нефти в стране увеличилась лишь в 2, 8 раза, а в остальном мире – в 37 РАЗ!!! В то же время, добыча угля у нас выросла в десять с лишним раз, а в мире – всего в полтора раза… Мы опять оказались, коллеги, «уникальнее» всех!
Сталин, сделал многозначительный жест своей трубкой:
– Тогда понятен дефицит горючего до, во время и после войны, коллэга: «с 1900 по 1937 год» количество потребителей нефтепродуктов увеличилось тысячекратно – а добыча нефти всего «в 2,8 раза»… Почэму, так произошло?
Губин пожал плечами:
– Причин много, коллега Сталин! Например, возвышению торфа – как одного из главных соперников нефти, способствовала сезонность его добычи: летом крестьянин пашет в поле, а освободившись, осенью-зимой добывает торф. Это оказалось очень удобным и, главное – «идеологически» верным, реализуя старый марксистский замысел о слиянии индустриального труда с аграрным.
– Второй причиной, как я уже говорил, это довлеющий умом наших учёных-теоретиков бзык «догоняющей экономики»…
Внимательно присмотревшись в кого в зале, профессор Губин насмешливо сказал:
– «Я не стукач, но доложить обязан»: кажется «фамилию, имя и отчество» этой «аварии» я могу назвать, коллеги!
И, сделав супер-эффектную паузу – как в театре, обличительно указал перстом:
– Профессор Рамзин[34] Константин Леонидович!
Приподнявшийся человек, слегка напоминающий не повесившегося в своё время – а дожившего до почтенных лет поэта Сергея Есенина, изумлённо спросил:
– Кто? Я?!
– Да, ВЫ!!! Вы – ведущий энергетик Советского Союза! Это про Вас сказал сам Ленин: «Рамзин – лучший топливник в России. В лице Рамзина мы имеем самого выдающегося учёного по такой специальности, по которой у нас после Кирша людей нет»…
Речь Губина была похожей на обличительную речь прокурора революционного трибунала:
– …Именно Вы, не так давно опубликовали прогноз, в дальнейшем задавший вектор развития всей советской энергетики, а значит – экономики! Пересказываю дословно, память у меня отличная: «Основой снабжения энергией на протяжении ближайших 200 лет будет каменный уголь и второе по значению место занимает торф… Нефть, стоящая теперь в центре внимании большинства промышленных стран, представляет собой топливо лишь настоящего времени».
– Ну, не дурак ли? – раздалось под сводами Кремля.
«Есенин», не обратив на реплики с мест, вытащив из кармана какой-то документ, вслух прочитал:
– До сих пор не верится! «Рамзин Константин Леонидович… Член Госплана СССР… Член ВСНХ СССР…». Действительно, это – я, коллеги! Вот же, мудак…
Конечно же, тут же нашёлся остряк-самоучка:
– Хорошо, что сам осознал – пролетарский суд это учтёт, коллега!
Положа руку на сердце, Рамзин попытался объясниться:
– В своё оправдание, могу сказать только, что – «ни сном, ни духом»! В той жизни, коллеги, я был тоже – теплотехник не из последних, но… Я могу разработать и разрабатывал «в реале», любую энергичную установку – от паровозной или пароходной топки, до самой мощной тепловой электростанции… Но, если честно, мне по барабану что там будет сжигаться – нефть, уголь или сушёное коровье дерьмо! Топливо определяет заказчик.
Немного подумав, устремив взгляд вверх – как будто ища там ответа, профессор Губин сделал предположение:
– Ваш реципиент прославился прямоточным котлом – делом всей его жизни, могущем использовать любое местное топливо. Возможно, воспользовавшись своим влиянием на кремлёвских вождей – «реальный» Рамзин просто «нагнул» экономику страны под своё детище, натягивая «сову на глобус»…
– Кстати, не такое уж и, редкое явление в отечественной и мировой науке, – прокомментировал Берия, – это только в американских видосах учёные на безобидных дурачков похожи… В реальной жизни, это волчары ещё те.
Пошумев, как обычно, коллеги успокоились и докладчик смог продолжать:
– Наконец, друзья и коллеги – «лоббирование» донецкого угля никуда не делось! Все те же – исключительно льготные тарифы на перевозку угля из Донбасса… Только вместо французских банкиров, этим занялась мощная партийно-хозяйственная группа – которую кто-то из присутствующих здесь коллег, метко обозвал «украинской партийной мафией».
Не все коллеге Губину поверили и, он повысив голос чтоб перебить гул, привёл доказательства: