Артур остался один.
Ему хотелось кое о чем расспросить Солнцедыря – собственно, обо всем сразу, – но более всего его интересовал корабль под зелеными светящимися парусами, что подобрал Листок. К сожалению, второму помощнику было решительно не до пассажиров. Солнцедырь вихрем носился по квартердеку, выкрикивая команды.
Понаблюдав некоторое время за работой матросов, мальчик спустился с кватердека и стал прокладывать себе путь сквозь толпу деловито сновавших туда-сюда Жителей, а также всевозможного оборудования, вещей и груза, извлеченного из палубных люков. Выбравшись на носовую палубу, он обнаружил широкие веревочные лестницы, сброшенные по обоим бортам. По ним вверх и вниз карабкались Жители с поклажей и без нее. Артур обождал, пока в их череде не возникнет разрыв, и, осторожно перевалившись через фальшборт, начал спускаться.
С ногой в лубке это оказалось очень непросто, но Артур справился. Спрыгнув с последней ступеньки, он плюхнулся в воду, которая оказалась очень мелкой, а голубой песок весьма мало отличался от земного. Ноги в нем, по крайней мере, вязли точно так же, не особенно побегаешь даже без гипса. Артур поймал себя на том, что подражает движениям одного из трофейщиков, ковылявшего на деревянной ноге. Тот не столько шагал по пляжу, сколько прыгал, и Артур последовал его примеру.
Почти сразу он обнаружил, что среди предметов, в самую первую очередь переправленных на берег с корабля, был сундук с сокровищами Лихожаро. Артур подошел поближе. Сундук выглядел достаточно обыкновенно: здоровый деревянный ящик, укрепленный бронзовыми уголками и полосами поперек крышки. Что же там внутри, интересно знать? Что такого ценного хранил на дне морском свирепый пират Лихожаро?
Артур сел на песок и прислонился спиной к сундуку. Он чувствовал крайнюю усталость, но в сон почему-то не клонило. К тому же ему надо было обдумать, что делать дальше. Выбор, правда, был весьма небогатый. Перво-наперво нужно убедиться, что с Листок все в порядке, но каким образом о ней разузнать? А еще Артуру было необходимо выйти на связь с Первоначальствующей Госпожой или Сьюзи. К тому же хорошо было бы вернуться домой, и чем раньше, тем лучше. Но тут Листок была права: сперва он должен был разобраться с государыней Средой, то есть разыскать Третью Часть Волеизъявления, заявить о своем праве на Третий Ключ…
Каждая из этих задачек была нелегка сама по себе, а ведь они еще и цеплялись одна за другую… Артур пытался думать о них то по очереди, то в целом и только запутывался все больше.
И тут-то усталость тела наконец достучалась до сознания, и Артур начал клевать носом. Обмякнув, он сполз на песок и склонил голову на грудь. Члены команды продолжали разгружать корабль и подпирать его запасными реями и стеньгами, но Артур уже крепко спал.
Проснулся он лишь на закате – и поначалу вообще не мог взять в толк, где оказался. Он спал на неведомом голубом пляже, а в море на горизонте садилось гигантское ярко-алое солнце. Его непривычный свет играл в фиолетовых морских волнах, окрашивал сиреневым голубой песок… В общем, такое только в бреду и увидишь.
Немного опомнившись, Артур сообразил, что его разбудило. Рядом с ним сидел доктор Скамандрос и рассматривал его больную ногу в некое оптическое устройство, всего более похожее на очень короткий телескоп. А еще у чародея при себе были маленькие меха. Занятное такое кожаное устройство, показавшееся Артуру прадедушкой современных насосиков для надувания воздушных матрасов.
– Что это вы делаете? – спросил Артур.
Он приподнялся на локте и подозрительно уставился на доктора Скамандроса. Тот, между прочим, теперь выглядел как-то совершенно иначе, хотя Артур не сразу сообразил, что же изменилось в докторской внешности. Потом до него дошло: все «анимированные» татуировки Скамандроса куда-то пропали и вдобавок маг нацепил вязаную шапочку с длинной кисточкой, свисавшей на шею.
– Твоя нога недавно была сломана, – сказал доктор Скамандрос. – А кости – вправлены.
– Я в курсе, – буркнул Артур. Нога у него опять разболелась: уж не ощупывал ли ее доктор Скамандрос? – Поэтому она и в гипсе. То есть, скорее, была в гипсе… – поправился он, потому что ультравысокотехнологичный лубок, который язык едва поворачивался назвать гипсом, успел практически развалиться.
От него остались только жалкие ошметки, а сквозь здоровенные дыры виднелась бледная, слегка отечная кожа.
– При обычных обстоятельствах я бы легко вылечил тебе ногу, – проговорил доктор Скамандрос. – Исследование, однако, показывает необычно высокий уровень магического заражения, которое не допустит прямого вмешательства по сращиванию костей. Впрочем, мне по силам снабдить тебя более прочным лубком и предпринять кое-какое чародейство для облегчения боли.
– Пожалуй, это было бы кстати, – нерешительно согласился Артур. – А… что вы за это хотите?
– Разве только твое душевное расположение, – со смешком ответил доктор Скамандрос. Он похлопал меха, лежавшие рядом, и добавил: – Хотя… я так понял со слов Икэбода, что у тебя вроде как предвидится небольшой насморк? Если это правда, я был бы счастлив заполучить любой чих, или першение в горле, или кашель.
Артур на пробу потянул носом.
– Пока ничего, – ответил он с сожалением. – Но я правда думал, что простужусь…
Скамандрос же снова уставился в свой телескоп-недомерок. На сей раз он рассматривал грудную клетку Артура.
– Я усматриваю некий непорядок во внутреннем устройстве твоих легких, – сообщил он чуть погодя. – Интересно, в высшей степени интересно! И опять магическое заражение высокого порядка… Но, право же, я полагаю, что вполне способен облегчить сопутствующее ему состояние. Если желаешь, начну прямо сейчас.
– Не знаю, стоит ли, – засомневался Артур и попытался глубоко вдохнуть. Как следует наполнить легкие не удалось, но и удушья пока тоже не чувствовалось. – Пожалуй, не теперь, – сказал он наконец. – Как только я попаду в Дом, все будет в порядке.
– Значит, только лубок для ноги, – кивнул доктор Скамандрос. – И оттягивание боли.
Он спрятал коротышку-телескоп в один из многочисленных карманов своего необъятного пальто и извлек из-за пазухи плоскую жестянку с наклейкой, изображавшей ярко-красного краба. К жестянке был приделан язычок с колечком, какие бывают у консервов. Скамандрос поставил язычок вертикально, потянул за него – и вскрыл банку.
Внутри в самом деле оказался небольшой крабик. Доктор отломил у него одну лапку, после чего положил жестянку на песок, провел над ней ладонью, и она бесследно исчезла.
Артур наблюдал за его действиями с любопытством и некоторым беспокойством. Вот Скамандрос взял левой рукой отломанную крабью конечность и высоко поднял ее над головой. В правой руке у него при этом возник толстый карандаш наподобие плотницкого, и этим карандашом чародей легкими прикосновениями изобразил несколько линий и звездочек на ноге Артура. И наконец хлопнул в ладоши, некоторым образом продолжая удерживать в них и крабью лапку, и карандаш.
То и другое тут же исчезло – и вместо наисовременнейшего лубка на больной ноге возникла красно-белая броня крабьего экзоскелета. Снабженная на колене и щиколотке сочленениями.
– Что же касается боли… – доктор Скамандрос деловито царапал что-то на кусочке бумаги светящимися малиновыми чернилами, – вот тебе предписание.
Артур взял протянутый ему листок толстой бумаги с неровно обрезанными краями. Разобрать каракули доктора оказалось нелегко.
Вот что гласило написанное:
Болеутоляющая бумага. Использовать однократно путем наложения на болезненную область.
Доктор Дж. К. Л. Скамандрос,
д. д. м. (Верхний Дом, с провалом).
– А что такое д. д. м.? – поинтересовался Артур. – И это… то есть… как бы… зачем тут «провал»?
Говоря так, он прикоснулся бумажкой к ноге прямо против места перелома – там, где болело всего сильней. Бумага тотчас же смялась и начала распадаться в пыль, завихрившись миниатюрным торнадо. Этот торнадо, казалось, всосался в новый лубок и сквозь него – непосредственно в плоть. Спустя краткое время тупая противная боль начала отступать.
– Аббревиатура означает «доктор Домовой магии», – ответил Скамандрос. – Это очень высокое звание, которым я почти обладаю. Впрочем, честность побуждает меня открыто заявлять о провале, но этот провал возымел место лишь в самый последний год. Семьсот девяносто восемь лет я успешно сдавал все экзамены – и провалился, когда цель была так близка! И все из-за политики, будь она неладна. Мне не хотелось бы развивать эту тему… Поговорим лучше о тебе, Арт! У тебя в кармане лежит волшебная книга, обладающая таким могуществом, что я, например, даже прикоснуться к ней не могу без твоего разрешения. Твоя плоть и кости сами по себе источают магию. Мы находим тебя на буе, отмечающем подводный клад злочестивого пирата Лихожаро, в Пограничном море Дома. И тем не менее ты – смертный… Ну или почти смертный. Скажи мне хотя бы, который мир из числа Второстепенных Царств ты зовешь своим домом?
Артур чуть не брякнул в ответ: «Землю», – но вовремя прикусил язык. Да, Скамандрос ему вправду помог, но… было что-то такое в пронизывающем взгляде его карих глаз… В общем, интуиция подсказывала, что пускаться в откровенности с этим человеком не стоит.
– Пассажир Арт! – весьма вовремя прозвучал голос Икэбода. – Капитан Котопулька приветствует тебя и приглашает разделить с ним ужин на берегу!
Артур с понятной опаской поднялся на ноги – и был приятно удивлен, обнаружив, что «крабовый лубок» позволяет почти нормально опираться на сломанную конечность. Скамандрос помог мальчику встать и поддержал под руку, пока тот привыкал по-новому держать равновесие.
– Мы еще продолжим этот разговор, Арт, и в самом скором времени… – пообещал доктор.
Артур заметил, что татуировки стали возвращаться на его физиономию, одна за другой проявляясь на коже, словно на фотобумаге. Неожиданно Скамандрос наклонился к его уху и шепнул: