Артур присмотрелся – и различил Листок. Она находилась в каком-то очень тесном, плохо освещенном помещении…
Она попала в плен!
Глава 12
Листок понуро сидела в какой-то темной каморке, где на полу плескалось не меньше дюйма воды. Тяжелая цепь соединяла кандалы на ее руках и ногах и тянулась от них к железному кольцу, вделанному в деревянную стену. Вода на полу беспрестанно волновалась, и Артур сделал вывод, что Листок пребывает на корабле.
Все это он увидел в свете единственного, тусклого от копоти фонаря, свисавшего с дощатого потолка. И потолок этот находился в каком-то футе над головой девочки.
Тут на самом краю изображения что-то шевельнулось. Артур попытался заглянуть туда, но не тут-то было – зеркало работало как экран телевизора: сколько шею ни вытягивай, больше, чем показывают, не увидишь.
Но вот движение произошло снова. Листок тоже подметила его и приподняла голову. Как и Артур, она не смогла рассмотреть ничего определенного, и голова ее опять поникла. Казалось, девочкой овладела полная безучастность и безразличие… Но тут Артур разглядел, что она потихоньку колупает замок кандалов на своей левой лодыжке! В ее пальцах мелькнул то ли тонкий гвоздь, то ли кусочек проволоки, и Артур понял, что Листок пытается использовать его как отмычку.
Он так пристально смотрел на руки девочки, силясь понять, насколько она близка к успеху, что едва не проморгал, когда у границы изображения вновь что-то промелькнуло. Однако на сей раз этим дело не ограничилось – тот, кто явился к пленнице, подошел ближе, оказавшись в поле «зрения» зеркала, и Артур наконец смог его разглядеть.
Крыса!
Но крыса далеко не простая. В ней было полных четыре фута росту, она стояла на задних лапах, а поверх бурого меха на ней был не новый, но вполне ухоженный темно-синий камзол с раздвоенными фалдами и золотым шитьем, а под ним – кремовая рубашка и серебристый жилет. Белые штаны были закатаны повыше, чтобы не намочить их в воде. Из штанин торчали необутые лапки, позади беспокойно подергивался голый розовый хвост.
Вот крыс снял широкополую, с низкой тульей шляпу, пошитую из промасленной кожи, и заговорил, попискивая на вдохе.
– Прошу прощения, мисс, – сказал удивительный гость. – Вы, случаем, не являетесь ли смертной с Земли?
Листок от неожиданности вздрогнула и отшатнулась так, что лязгнули цепи.
– Покорнейше прошу прощения, – снова заговорил крыс. – Я совсем не имел в виду вас испугать. Я ни в коем случае не нарушил бы вашего уединения, но тут я себе не хозяин: у меня есть поручение, касающееся смертного с Земли.
Листок затрясла головой и несколько раз моргнула, словно отгоняя наваждение.
– Пардон, – выговорила она затем. – Я как бы… как бы типа никого не ждала.
– Позвольте же представиться, – сказал крыс. – К вашим услугам коммодор Монктон, ответственный офицер продвинутых крыс Пограничного моря.
– Продвинутых крыс?.. – одурело переспросила Листок. – Пограничного моря?
Коммодор Монктон пошевелил усами и пояснил:
– С вашего позволения, юная леди, продвинутые крысы суть те, что изначально служили Дудочнику и были приведены им в Дом, коего частью является Пограничное море. Оное же номинально управляется государыней Средой, самопровозглашенной герцогиней Пограничного моря и Доверенным Лицом Зодчей…
– Все ясно, – невесело усмехнулась Листок.
– Простите, в каком смысле?
Листок покачала головой.
– Все в порядке, – сказала она. – Я правда типа смертная с Земли. Деревянная до ушей и даже выше…
– Деревянная?.. Но ведь вы… разговариваете?
– В смысле бестолковая, – вздохнула Листок. – Тупая. Ну и что вам надо-то от смертной с Земли? Можете помочь мне отсюда выбраться?
Монктон вытащил из кармана бумажку и протянул ее Листок. В его лапке она была размером с почтовую марку, но, как только он передал ее девочке, бумажка тотчас выросла до нормальных размеров письма.
Его «шапка» представляла собой гравюру с портретом мальчика, вполне похожего на Артура. Ниже располагались несколько строчек печатного текста, гласившего:
НАГРАДА
за любую информацию
о местонахождении Артура Пенхалигона,
смертного мальчика с Земли.
Ждем сообщений телеграфом
или с нарочным на имя
Трети Понедельника – Сьюзи Бирюзы
– Артур! – вырвалось у Листок. – А Сьюзи – это та… та девочка с крыльями!
– Вот как, – сказал Монктон. – Вы знаете Артура? Вам известно, где он?
– Не исключено, – ответила Листок. Глаза ее чуть сузились, и Артур догадался, что она лихорадочно размышляет, что можно говорить гостю, а что нет. – А вы, надо полагать, рассчитываете на награду?
– Естественно, – кивнул Монктон. – Впрочем, в данном конкретном случае мы уже получили скромный задаток. Всем известно, что мы – непревзойденные ищейки и поисковики…
– Я расскажу все, что мне известно, если поможете с побегом, – сказала Листок и продемонстрировала крысу закованные руки. – И как насчет выйти на связь со Сьюзи Бирюзой?
– Мм… – в свою очередь, задумался Монктон. – Мы не в состоянии помочь вам убежать, поскольку это явилось бы нарушением определенных соглашений, связывающих нас с некоторыми авторитетами Дома. Тем не менее я был бы счастлив выступить вашим советником на предстоящем суде и при расследовании вашей преступной деятельности…
– Какой-какой деятельности? Вы тут что, все рехнулись? Да я всего-то и сделала, что позволила им затащить меня на этот корабль! А они на меня поглядели один раз, спросили, как зовут, после чего сразу заковали в цепи и швырнули сюда!
– Полагаю, вам предъявят обвинение в безбилетном проезде, – заявил Монктон, многозначительно дернув хвостом, чтобы придать своим словам пущей весомости. – С вероятным наказанием в виде сотни-другой плетей, которых вы, скорее всего, не переживете. Точнее, простите за откровенность, ни за что не переживете, поскольку вы смертная.
– Плетей? Меня что, отстегают?
– Так точно. Плетками-девятихвостками. Вероятно, вы о них слышали?
– Слышала и больше не хочу! А уж пробовать их на собственной шкуре – и подавно! Нет, вы тут точно все сбрендили! И что мне с этим теперь делать? Должен же быть выход какой-нибудь!
– Все зависит от суда, – сказал Монктон. – Осмелюсь предположить, что в данном обвинении содержится логическая неувязка, которая, будучи должным образом подана во время слушания, позволит вам избежать наказания.
– Это как?
Монктон слегка наклонил голову, уставившись на Листок ярко блеснувшей бусинкой глаза.
– Мы, крысы, за взаимную выгоду, – сказал он. – Вы расскажете мне все, что вам известно об Артуре, я же, как обещал, буду вашим советником на суде.
– А откуда мне знать, что ты мне вправду поможешь, если я тебе расскажу про Артура? – спросила Листок.
– Я даю вам слово продвинутой крысы и бывшего смертного с Земли, – проговорил Монктон, прикладывая коготь к жилетке против сердца. – Клянусь именем Дудочника, приведшего сюда мой народ.
Листок пристально вгляделась в физиономию крысака. Тот выдержал ее взгляд, не моргнув и не дрогнув.
– Ладно, – вздохнула она. – Полагаю, выбор у меня так и так небогатый… Кстати, базаришь ты убедительно. Куда убедительней того типа, что втюхал папе его последнюю тачку. Короче, я навещала Артура в больнице… там, на Земле. Артур как раз получил приглашение от Среды на дружеский междусобойчик и рассказывал мне про Дом и все такое прочее, и тут прямо сквозь стену врывается гигантская морская волна и утаскивает нас обоих вместе с кроватью Артура. Потом нас носило туда-сюда в самых взаправдашних штормовых волнах, пока не появился корабль под зелеными светящимися парусами, и оттуда на меня накинули веревочную петлю, а по Артуру промазали. Так что он, наверное, так и плавает где-то на этой кровати… Если только его еще кто-то не подобрал. Ну что? Ценные сведения?
– Начало замечательное, спасибо, – сказал Монктон. – Есть за что зацепиться. А кроме того, это объясняет, почему, ошвартовавшись здесь, в Треугольнике, капитан и его команда так старательно держат рты на замке. Если бы не местные крысы, я вряд ли вообще дознался бы, что на борту присутствует смертный. По всей видимости, «Богомол» должен был подобрать Артура по приказу государыни Среды, так что теперь, провалив задание, капитан Шик тянет время и пытается сообразить, что же ему делать дальше… В смысле, помимо того, чтобы избавиться от вас, ведь вы – нежелательная свидетельница, живое подтверждение, что они подобрали не того смертного.
– Ошвартовались? А что такое Треугольник? Где мы вообще?
– Мы на борту «Летучего богомола», на нижней палубе, – пояснил Монктон. – Это корабль торгового флота Среды, один из изначальных. И он ошвартован к другому кораблю, который, в свою очередь, причален к другому… и так далее, а все вместе – к гигантскому треугольному причалу, который являет собой последний надводный остаток прежнего маяка Порт-Среды, или попросту Треугольник. Который, в свою очередь, располагается в Пограничном море Дома…
– Который есть центр Вселенной или что-то в этом роде, – перебила Листок. – Это мне Артур уже объяснил. Нет, мои предки точно с катушек попадают, если узнают, как все на самом деле устроено…
– Прошу прощения?
– Понимаешь, мои родители считают, что в центре мироздания растет большущее дерево, от которого во все стороны тянутся веточки. И там, на этом дереве, все звери живут в гармонии и никто друг друга не трогает.
– Приятное заблуждение, – отозвался Монктон. – Хотел бы я его разделять. Увы, увы… А теперь, юная мисс, мне пора к себе на корабль. По дороге я загляну к капитану Шику и сообщу ему, что намерен быть вашим представителем и советником на суде. Каковой, по всей вероятности, должен возыметь место в ближайшие несколько дней.
– Несколько дней! – вырвалось у Листок. – Они же мне ни еды, ни питья не оставили! Я тут за это время помру!