Глава 23Премия или штраф. Сотник Таталем Со
Переговоры, на мой взгляд, прошли более чем успешно. Хотя конечно, всё произошедшее ещё необходимо будет переосмыслить в теле ложного аватара, которое я, впрочем, сейчас ощущаю, как своё основное. Причём всё чаще думаю, что необходимо искать способы перенести именно туда свою душу на постоянной основе. Хотя ограничения, связанные с невозможностью пройти перерождение, конечно, смущают, да и в принципе, это очень долгоиграющие планы. Потому как на данный момент способов, как это можно провернуть, я толком и не вижу, но это естественно не значит, что это вообще невозможно.
Учитывая же, что предстоящий разговор был продуман заранее, то в его результативности и в конечном итоге переговоров я не сомневался. Даже несмотря на неожиданный факт явления Оцева, который сказать по правде, порадовал. Ведь все мои усилия по демонстрации моей нейтральной позиции, можно сказать, оправдались на сто процентов. В силу чего этот проклятый сотник, оставшись без сильных союзников, решил сыграть с самой судьбой. Рискнуть и попытаться, как и все аристократы, обыграть молодого наивного сотника, то есть меня, а это одновременно радовало и забавляло невероятно.
Потому как моих нынешних возможностей уже более чем достаточно, чтобы стереть из этой реальности его наглую морду, решившую что меня можно предать, продав нежити. Этого я ему простить никогда не смогу, да и желания у меня такого никогда не было. Ведь у него имелись тысячи вариантов, как отплатить за спасённую ему жизнь. Да чего там говорить, когда сейчас, находясь в той же должности, как и он, я прекрасно понимаю, что продавать меня было совершенно не обязательно. Десяток дополнительно уцелевших воинов стоил на продажу столько же, что и я, старый десятник. Так что моё мнение о той ситуации никак не изменилось за прошедшее время и увеличившийся уровень интеллекта только убеждал меня в моей мысли. Что более чем тридцать лет безупречной службы и сотни спасённых лично мной жизней, не только рядовых воинов, но и офицеров, всё же стоили того, чтобы меня отпустить в последнюю охоту. Пусть не в мире Асшор, пусть в Ссшорс, ведь реальной выгоды от моей продажи не получил ни Тарак, ни сам Оцев. По сути лишь его желание позлорадствовать, лишь это было причиной поступить с его стороны именно так. Не было в нём чести, именно поэтому он должен понимать, что за свои низкие поступки обязательно наступит расплата. По этой весьма важной причине щадить его я не собирался, воздав ему по заслугам.
Пока моё второе сознание из двух, имеющихся в основном теле, с трудом справлялось со всё сильнее разгорающейся яростью. Подпитываемой жаждущим справедливости истинным Светом, прорабатывая всё более изощрённые кары, которые свалятся на голову Оцева, я параллельно отдавал приказы моим подчинённым. Не только разъясняя, куда первым делом нужно вложить довольно внушительные премии, но и раздавая папки с заданиями на ближайший месяц, который я проведу в неге и безделье, тогда как мои полусотники и даже интендант будут заняты в бесконечных делах. Всё потому, что время нахождения сотника в родном мире предполагалось тратить на развитие его личных владений и производств, поэтому им давалось куда больше свободы.
Марешу досталась разведка, а точнее обход границы провинции с заходом в приграничные деревни и поселений от форта Шестнадцатый коготь до форта Четырнадцатый коготь, минуя пятнадцатый, который так и не был восстановлен. Впрочем, расстояние итоговое было невелико, порядка трёх сотен вёрст вдоль границы, тогда как основной путь от Когтей Зарема полусотня под его руководством будет охранять караван торговой гильдии.
Улеру на этот период времени досталось задание по патрулированию дорог к крепости Северный Ишал. Также один из его десятков должен заняться патрулированием пригорода, но это была скорее не работа, а поощрение лучшего десятка. Ведь вечера солдаты могли проводить дома или в казармах, что куда комфортнее, чем спать посреди леса в спальнике и хорошо ещё, если погода радует. Тогда как в дождь даже поход в родном мире может вызывать много негативных эмоций. Впрочем, не для моих полуарахнидов, ставших словно кость в горле для молодых новобранцев. Ведь слухи о них ходят в городе самые разные и не все они звучат в негативном ключе. Особенно учитывая наличие у моих солдат очень дорогих гвардейских доспехов, которые вызывают в алчных душонках молодых гоблинов однозначные мысли. Где такая мелочь, как хитиновый покров, уже не выглядит как что-то действительно ужасное. Слишком уж дёшево, оказалось, стоит подкупить их мнение.
Да и в целом, такие задания как раз таки и считались отдыхом, когда воины могли залечить раны, поправить здоровье или отрастить недостающие конечности. В такие периоды затишья происходило пополнение штата, а один из десятков под руководством интенданта назначался в почётный караул самой крепости. Бестолковая работа, но считающаяся особым знаком в среде аристократов. Вот только по факту, кроме дежурства по ночам на внешних стенах крепости, там ничего и не было.
Что касается распределения очков характеристик, то здесь план развития был разработан уже давно. Марешу я лично повысил заклинанием лечения параметр Живучести до пяти единиц. Хотя там по ощущениям и оставалось совсем не много, всё же ежедневно он и сам не забывал лечить себя самостоятельно. Премии моему полусотнику как раз хватило, чтобы повысить уровень до одиннадцатого и получить десять очков характеристик. Пять из которых он сразу вложил в Живучесть, доведя её до десяти единиц. Сам бы я так, конечно, никогда не поступил, но с развитием подчинённых всё несколько отличалось. Из-за этого повышать шанс удачи в преодолении второго природного барьера в Силе на границе в пятнадцать пунктов я решил именно таким образом. Игнорируя параметр Удача и всё для того, чтобы поддерживать уровень преданности этих воинов на максимальных значениях. Ведь для любого гоблина и даже хобгоблина важность параметра Живучесть не идёт ни в какое сравнение с совершенно непонятно для чего служащей Удаче. На которую не каждый сотник решался тратиться, а это говорило об очень многом, в том смысле, что об общем понимании собственного развития.
Оставшиеся пять очков Мареш по моему приказу вложил в Силу, доводя её до двадцати пунктов, тем самым пусть и не увеличив свой рост кардинально, став выше всего на две ладони. В результате достигнув в общей сложности четырёх локтей и трёх ладоней. Вот только его боевой потенциал возрос значительно и вооружение, те же меч и лук, ему пришлось подбирать заново. Тогда как его парадный экзокостюм такой уровень изменений поддерживал без каких-либо проблем. Главное, сейчас Мареш мог потягаться в бою с множеством могучих противников и ни арахниды, ни инсектоиды Е ранга более не представляли для него проблем, как и большая часть чемпионов морозных обезьян. Да и возможная встреча с вожаком нурглов более не будет представлять для него хоть какой-нибудь угрозы, даже несмотря на малый резерв маны и скудость набора заклинаний.
Улер же, будучи более разумным и понятливым, чуть более холодно относился к характеристике Живучесть, так что моего дара в одну единицу в этом параметре ему было более чем достаточно. Тогда как подняв, так же, как и Мареш, ещё пять уровней, он вложил пять очков в Интеллект, предварительно сняв первый природный предел и пять пунктов в Восприятие. Достигнув в этих параметрах пятнадцати единиц. Сильнее конечно, от этого Улер не стал, но думаю, такой благодарности в глазах и понимания моих действий, пусть конечно и не полностью, я у этого воина раньше никогда не видел и это, откровенно говоря, радовало.
С Леуром всё было ещё проще. Правда, чтобы поднять ему три уровня мне пришлось немного добавить недостающих очков Системы, но к потраченным десяти единицам я отнёсся вполне нейтрально. Тогда как на все протесты, пусть и молчаливые, не повышать параметр Силы до десяти пунктов, чтобы якобы не выглядеть как верзила, я привёл только один аргумент:
— К мелкому сопляку никогда относиться серьёзно не станут в среде настоящих аристократов, а не тех, кем ты ошибочно именуешь бесчисленную свору дальних родственников, не имеющих никого отношения к истинным правителям этого мира. Потому как слабым среди них места не найдётся.
Леур тогда лишь всхлипнул и отчаянно подтвердил увеличение характеристик, до сих пор переживая о болевых ощущениях, связанных с этим. Слишком он размяк без должных тренировок с моей стороны и это явно нужно исправлять, чтобы он вспомнил, Система его ещё щадит, в отличие от меня.
Так же этот бездельник повысил Ловкость на два пункта до восьми единиц и Живучесть до девяти. Однако по поводу последних двух пунктов я дал абсолютную свободу этому безмозглому гоблину и как не жаль, он лишь подтвердил мои самые негативные подозрения. Похоже, даже не собираясь становиться сильнее, находя тысячи доводов, что высокий уровень живучести ему донельзя необходим.
Впрочем, чем дальше, тем меньше у меня оставалось надежд, что из Леура может получиться что-то действительно толковое в плане моего помощника или тем более, последователя. Одни только его мысли обо мне, эта невероятная изворотливость и манипулирование фактами, они были с одной стороны удивительными, с другой же разочаровывали очень сильно. Потому как подтверждённый для него факт моей божественности, наличие у меня домена, каким-то невероятным образом уживался с желанием и стремлением продолжить жизнь и службу обычного аристократа. Пусть несколько более могущественного с учётом его прямого служения целому Богу, но всё же в его потаённых мыслях, он так и мечтал жить в городе Когти Зарема. Это нежелание принимать реальность перед своими глазами, оно поражало и заставляло усомниться в целостности его рассудка. Ведь даже Мареш смог дойти своим скудным умишком, что все эти метаморфозы, дозволенные для повышения уровня — это один большой план. План его Бога, в котором он надеялся на довольно приличные перспективы и уж точно он не мечтал о временах, когда станет свободен, пережив, как Леур в своих мечтах, Бога. Мареш мечтал не о свободе, она у него уже была, по его мнению. Он мечтал даже не о силе, она у него, по его мнению, уже есть. Он мечтал о верной службе Богу и тех благах, которые за этим последует. Да и чего уж там, о целой деревне наложниц, которые будут плодить ему огромное количество детей, что будут радовать его взор в промежутках между великими свершениями во славу его Бога.