поглощать души напрямую, не обременённых законами не то, что Лорда или даже Великого Антероса, но и самой Системы. Причём, что главное, способные, если их вовремя не обнаружить, стать настолько сильными, что смогут угрожать всему миру Асшор. Однако, как себе представлял старший жрец Тежар могло сосуществовать демоническое ядро и маяк света, сам страж понять решительно не мог. Ведь там со стопроцентной вероятностью произошёл бы коллапс внутренних энергетических структур, без каких-либо вариантов, ну если только это действительно не падший Тхазар преатов, что звучало ещё более бредово по мнению Сейшелия.
К тому Сейшелий, наблюдая за поведением Таталема Со, склонялся к тому, что этот молодой хобгоблин попросту сошёл с ума, ведь иного способа утратить страх, причём вообще, страж не знал. Фактически это были не его предположения, это подтверждали артефакты, сканирующие эманации тьмы, боли, страданий и как раз таки страха. По сути выходило так, что молодой сотник, выживая в мире Ссшорс, существенно повредил рассудок, сейчас лишь искусно притворяясь нормальным и в меру адекватным. Потому как даже сильнейшее существо, известное Сейшелию, главный жрец Тежар страх испытывал, его отголоски благодаря артефактам, пусть и остаточные, были видны прекрасно. В принципе это нормально, любое разумное существо должно испытывать страх. Да и в целом за свою долгую жизнь хранитель законов повидал многое, чтобы иметь своё мнение.
В общем и целом, ситуация, в которую попал Сейшелий, ему самому очень не нравилась, потому как служить в подчинении безумца, в надежде, что он в какой-то момент, по мнению старшего жреца Тежара, откроет свою истинную сущность, казалось невероятно опасным занятием. Особенно в чужих мирах, которые посещать он люто ненавидел. Да и было у Сейшелия предчувствие, что Таталем Со попросту погибнет, не понимая, что в радуге миров есть куда более могущественные монстры, чем он сам и тщедушные инсектоиды — это не тот противник, на которого нужно ровняться.
По идее, стражу-Хранителю законов очень бы хотелось, чтобы роковую ошибку молодой сотник, который, по сути, только вступил на эту должность, совершил хотя бы не в этом мире. Хотя странная забота, а это действительно была именно она, тут Сейшелий всё же обдумав ситуацию, был согласен с интендантом Леуром, вызывала тоже опасения. Как и этот его выводок арахнидов под его началом, правда с ними всё оказалось более чем понятно, таким образом Таталем Со хотел почтить память старого десятника Ирчина. Об этом примичательном гоблине даже страж Сейшелий слышал и в какой-то мере действительно уважал, такое огромное стремление к жизни и личной силе. Всё же такой искренней и неистовой ненависти у аристократов не вызывал ещё ни один на его памяти обычный гоблин.
Вообще уникальный случай, когда всего лишь десятника не смогли убить. Настоящая легенда, злой настолько, что его даже яды не брали, как любили говорить среди стражей храма, но в целом удивляла как раз его осторожность на протяжении всей жизни. Казалось, он постоянно ожидал нападения и глаза у него были даже на затылке, но как итог, ему ни великая удача, ни огромный боевой опыт помочь так и не смогли, так и сгинул в мире жуков. Внезапно, теперь Таталем Со таким вот образом решил увековечить имя старика, потому как его выводок в городе и даже за его пределами не называют никак иначе, чем дети старика Ирчина. При том, что своих он так и не завёл, после того случая, когда, кажется двадцать лет назад на его дом напали отморозки, перебили и его молодую жену, и детей. О той резне, которую устроил тогда ещё молодой десятник Ирчин, не меньше года вспоминали. Семнадцать банд пригорода, более двух сотен разбойников и отморозков всех мастей он хладнокровно зарезал всего за две ночи, ведь доподлинно узнать, кто именно это сделал, ему узнать не удалось. Вот и были уничтожены вообще все в северной части пригорода Когтей Зарема. Такой тихой зимы в городе ни до, ни после не случалось. Причём десятник Ирчин даже не скрывал своих действий, да и с последнего места расправы даже уходить не стал, так и сидел во дворе особняка, рядом с пылающими зданиями, весь в крови, словно искупался в ней, а подле него у ног головы сорока наёмников с отрезанными ушами. Помимо прочего, когда стража из города под утро всё же прибыла на пепелище для разбирательств, они так и стояли, целая сотня воинов, не решаясь войти во двор, лишь наблюдая как десятник Ирчин насаживал уши этих тварей на нить, делая своего рода бусы. Притом прибывшие полусотник и сотник, тогда ещё живой Артес, так и не решились его сразу же окликнуть, сказав запавшие в душу Сейшелию слова: «Не стоит гневить богов и трогать их воплощения».
Причём страж видел тогда десятника Ирчина, прибыв по приказу старшего жреца Тежара, проверить возможный прорыв демонов и захват ими тела этого воина. Ибо хоть артефакты молчали в тот раз, но аура смерти и его безумные глаза не вызывали сомнения, что это не гоблин. По сути страха у десятника Ирчина тоже не было. В итоге начальство просто дождалось, когда он сам вернётся в казармы. Так ведь бесцеремонный десятник ещё год в этих своеобразных бусах ходил, напоминая о произошедшем и пугая окружающих. Впрочем, наверное, поэтому к его очередному безумному шагу по изучению хитинового покрова и отнеслись так прохладно, не придав значения столь безрассудному поступку.
Но это были лишь воспоминания давно минувших лет, тем более о странном, неправильном гоблине, которого уже давно нет в живых. Сейчас же Сейшелия очень напрягла уверенность Таталема Со в неспособности стража победить ледяную виверну, а ведь на его вооружении были могучие заклятия. Использовать хотя бы тот же огненный шар, улучшенный до четвёртой ступени, который мог выжечь одним ударом пару-тройку локтей в диаметре даже камень, не говоря о податливой живой плоти. Или те же огненные путы легко сковали бы даже более могущественную тварь. Вот только взгляд Таталема Со говорил об обратном, он казалось, знал не просто все навыки Сейшелия, что было в принципе невозможно, но и вообще его боевые возможности в целом. Да и разница в возрасте и опыте в тот момент ощущалась очень сильно, причём не в пользу стража-Хранителя законов. Создавалось впечатление, что этот юнец мудр и опытен совсем не по годам, как те отшельники из древних легенд, ни дня не проводившие вне сражений на протяжении десятилетий, а возможно и столетий. В принципе таким монстрам даже имеющий больше всех опыта сотник Оцев не был ровней. За того же старого Макеша Ютура, в течение всей своей жизни всего раз десять посетившего чужие миры, судя по сводке, и говорить не приходилось. Ибо возможно целый год в мире Ссшорс дал Таталему Со куда больше, нежели безопасные миссии на протяжении даже сотни лет этим зажравшимся аристократам.
— Приготовиться к бою! — появившийся из пустоты в ночной мгле Таталем Со зычно отдал приказ, вырывая Сейшелия из раздумий и монотонного марша. — Движение рассредоточенными группами, идём сетью, между десятками по сто шагов!
Три сотника тем временем явно между собой координировали общую стратегию предстоящего боя. Всплески ментальных сообщений страж ощущал, но считать их не удавалось.
Тем временем сотни Арсуна и Макеша Ютура начали формировать оборонительный ордер, тогда как отряды Таталема Со лишь ещё сильнее расходились, образуя широкую сеть из десятков, так, словно противник не представлял опасности, и его банально желали не упустить. Вот только характеристики и навык Ночного зрения позволяли Сейшелию видеть, что навстречу движется целая армия морозных обезьян, не меньше полутысячи тварей.
— Ты как, Сейшелий, останешься здесь под прикрытием солдат резервных сотен или в самую рубку пойдёшь со мной? Но учти, защищать тебя мне там будет не с руки, так что думай сам! — перед тем, как последовать за своей сотней. спросил Таталем Со, словно насмехаясь над трусом, повернувшись к стражу, охваченный тончайшим белым огнём и выглядя в данный момент как призрак. — Не передумал насчёт пари, в ближайшее время моя помощь тебе может пригодиться⁈
— Я останусь здесь, раз моя помощь Вам не нужна в бою, — не до конца понимая складывающуюся ситуацию, ответил Сейшелий осторожно, уж точно не желая сражаться лицом к лицу с морозными обезьянами. Тем более в таком количестве, потому как навыки и характеристики — это хорошо, но и противник может удивить. Всё же это не безмозглые жуки, к которым привык Таталем Со, а настоящие свирепые воины, умеющие воевать. Да и маны может банально не хватить против такого количества тварей. В принципе, раз есть возможность понаблюдать за первым боем Таталема Со с безопасной дистанции, этой возможностью глупо не воспользоваться.
— Как хочешь, это твоё право, Сейшелий, но не думай, что безопаснее там, где больше солдат союзников, — несколько кровожадно, с хорошо заметной толикой безумия в глазах, отстранённо улыбнувшись, загадочно ответил Таталем Со. Выглядев при этом так, словно знал некий секрет, после чего, через пару мгновений потеряв интерес к стражу, резко рванул вслед удаляющимся десяткам своей сотни, явно намереваясь испить крови своих врагов лично.
То, что происходило дальше, Сейшелий понять толком так и не смог. Из-за холма на его вершину постепенно поднималась армия морозных обезьян, а её словно в клещи брала неполная сотня Таталема Со. Действующим общим числом всего чуть меньше ста воинов, ведь полусотник Мареш с тремя десятками до сих пор ещё не вернулся. Это выглядело безумно, именно так и подумал страж и поучаствовать в этом ему и предлагали! Так ведь ещё среди итак немаленьких морозных обезьян мелькали и более крупные фигуры, как их огромных чемпионов, так и шаманов йети, не узнать которых было невозможно, благодаря их массивным посохам с кристаллами льда в навершии.
Когда сотня Таталема Со заняла вроде бы максимально неудобную позицию в низовье холма, рассредоточившись и словно специально подставляясь под будущий залп метательных копий, во время предстоящего сближения, жрец буквально был ошеломлён. К его удивлению, когда противников разделяло всего шагов пятьсот и обезьяны уже собирались сорваться в победоносную атаку, над ледяной пустошью разнёсся громоподобный голос.