Лекарь встал из кресла.
— Я просил приехать его величество.
— Сейчас это невозможно. Зачем он вам?
Оставленный без присмотра, Дурм снова зашевелился, вздохнул и произнес:
— Борн…
— Он очнулся? — не веря своим ушам, спросил Эшер.
Никс улыбнулся.
— Очнулся и, похоже, сохранил все свои способности.
Не отрывая глаз от Главного мага, Эшер сказал:
— Я привезу короля. — Он тут же развернулся и ушел так же внезапно, как и пришел. Примерно через полчаса он снова появился в палате, на этот раз — с его величеством.
Гар выглядел истощенным; казалось, он вот-вот свалится с ног. Неудивительно, если учесть, что лишь вчера похоронил свою семью. И все же…
— Ваше величество, — поклонился Никс.
Гар словно не заметил его. Он прошел прямо к постели Дурма и упал в кресло. Схватив безвольную руку Главного мага, Гар прижал ее к губам.
— Дурм! Дурм, я пришел. — Маг не ответил, и Гар посмотрел на лекаря, не скрывая своего недовольства. — Что такое? Ты же сказал, что он пришел в себя!
Никс обменялся взглядом с Эшером и откашлялся.
— Он был слишком возбужден, ваше величество, и вынудил меня прибегнуть к успокоительным средствам. Уверен, он вот-вот снова очнется.
Гар сердито отвернулся и уставился на Дурма.
— Не стоило этого делать, Никс. Ты же знаешь, что он мне нужен в сознании и…
Дурм вздохнул. Пошевелился. Открыл глаза.
— Что… что…
Затаив дыхание, Гар склонился над ним.
— Хвала Барле. Дурм, ты меня слышишь? Узнаешь меня?
Дурм улыбнулся прямо в озабоченное, ждущее лицо Гара.
— Конечно, — произнес он. Говорил Главный маг негромко и глумливо. — Ты калека, Гар. Жалкий и презренный отпрыск Борна.
Никс шагнул ближе к постели.
— Эбонард — мощное снотворное, ваше величество, иногда оно играет злые шутки с языком пациентов. Неразумно принимать всерьез…
Гар покраснел от возмущения.
— Уж не думаешь ли ты, что я обижусь на слова больного человека?
Никс снова перекинулся взглядами с Эшером. Друг короля нахмурился и покачал головой, и Никс благоразумно воздержался от дальнейшего разговора.
— Конечно же, нет, ваше величество.
Дурм беспокойно задвигался и прошептал:
— Борн! Где Борн?
Гар наклонился поближе к нему.
— Сейчас он не может приехать. Но он любит тебя и шлет свой привет.
Дурм облегченно улыбнулся.
— Борн. Друг мой. Передайте и ему от меня слова любви. Скажите, что мы скоро увидимся. — Он еще раз вздохнул и снова погрузился в сон.
Гар выпустил руку Дурма, встал и подошел к окну.
— Он не помнит, что случилось?
— Пока еще рано говорить с полной определенностью, — ответил Никс. — Но учитывая повреждения, которые он получил… Похоже, что не помнит. Когда он достаточно окрепнет, я…
— Не надо. Я сам расскажу ему.
— Как пожелает ваше величество.
— Через какое время он сможет вернуться к своим обязанностям?
Никс заколебался. С этим молодым человеком следует вести себя крайне осторожно.
— Ваше величество… Просто чудо, что Дурм вообще жив. Неразумно будет загадывать вперед в таком случае, как этот.
Гар холодно посмотрел на лекаря через плечо.
— Ты же знаешь, Никс, что он мне нужен.
Осторожность осторожностью, но причинять вред пациенту Никс не позволит. Даже королю.
— Полагаю, что у его величества много забот, но первейшей из них считаю здоровье Дурма.
— Король с тобой согласен, — вмешался Эшер. Он говорил резко и взглядом словно предостерегал лекаря от возражений. — Просто сделай все от тебя зависящее, чтобы поскорее вылечить Дурма. Вот все, о чем мы просим.
Мы. Никс ощутил легкое беспокойство и повернулся к Гару.
— Ваше величество?
Гар кивнул.
— Он прав. Конечно, ты должен заботиться о его здоровье. Заботиться, но не нянчиться с ним. Я прошу не только за него, но и за себя, Никс. Дурм — человек не праздный. Если он будет знать, что есть неотложные дела, то выздоровеет быстрее.
Правильные слова. И все-таки Никс чувствовал беспокойство. Какая-то новая забота наложила отпечаток на лицо Гара. Что-то, не имеющее отношения к заклинанию погоды.
— Да-да, конечно. А как самочувствие вашего величества? Вы, сдается мне, немного осунулись…
— Я чувствую себя прекрасно.
Никс не удержался и взял запястье Гара, чтобы проверить пульс, потом положил ладонь на его лоб. Король стерпел и даже постарался скрыть раздражение. Закончив беглый осмотр, Никс озабоченно покачал головой.
— Вам надо больше отдыхать. Предупреждаю, если вы не позаботитесь о вашем здоровье, то первые же недели заклинания погоды погубят вас.
— Говорю тебе, чувствую я себя прекрасно, — бросил Гар. — Прибереги силы для Дурма.
Никс осмелился улыбнуться.
— У меня хватит сил на вас обоих, ваше величество.
Гар гневно шагнул к нему.
— Ты считаешь, что это смешно?
— Нет, ваше величество. Я…
— Исцели его, Никс! Или я не отвечаю за последствия!
Никс ошеломленно смотрел, как Гар покидает палату. Когда Эшер, двинувшийся вслед за королем, посмотрел на него с открытой неприязнью, лекарь счел себя униженным и помрачнел. А Дурм спал в своей постели и улыбался, как ребенок.
Конройд Джарралт принимал ванну, когда пришло известие. Дурм пришел в себя и находится в здравом уме. Он пришел в такую ярость, что начавшая остывать вода чуть не закипела, и ему пришлось нагишом выскакивать из ванны, чтобы не ошпариться.
— Скажи Фроли, чтобы ждал в библиотеке, — велел он испуганной горничной. — Я сейчас приду.
— Слушаюсь, господин! — пискнула девушка и исчезла.
Он надел богатый парчовый халат, высушил и привел в порядок волосы, быстро расчесав их пятерней, и спустился по лестнице в библиотеку.
— Господин, — приветствовал его поклоном Фроли. Он был одет в серый плащ, широкополая шляпа закрывала глаза, и выглядел слуга, как всегда, очень неприметно.
— Наш толстый друг, насколько я понимаю, прислал тебе записку?
Фроли покачал головой.
— Нет, господин. Он нашел меня в «Веселом поросенке» и передал все на словах.
— При свидетелях?
Фроли поджал губы.
— Обижаете, господин.
Джарралту было наплевать на чувства Фроли.
— Это все, что он сказал?
— Все, господин.
Джарралт уселся за письменный стол и забарабанил пальцами по полированному дереву.
— Уиллер не слишком торопится выполнять поручение.
— Я намекнул ему, что вы с нетерпением ждете хороших новостей, — сообщил Фроли, снимая шляпу и нервно теребя ее в руках. — Очень прозрачно намекнул.
— Полагаю, настало время напомнить ему о срочности данного дела, — сказал Джарралт. — Где он сейчас?
— Скорее всего, в этот час он находится дома.
— Найди его. Приведи к западным воротам Садов Барлы. Я встречу вас там.
— Слушаюсь, господин. — Фроли поклонился и вышел.
Супругу он нашел в музыкальной комнате, где она развлекалась игрой на клавикордах.
— Я собираюсь на прогулку, — сообщил жене Джарралт.
— На прогулку? — удивилась она. Прекратив играть, Этьенн уставилась на мужа с таким выражением на лице, словно у того за спиной выросли крылья. — В такой час? Но ты только что принял ванну.
— Прошу тебя, дорогая, не беспокойся и не жди моего возвращения, ложись спать. Мне надо заняться кое-какими пустячными делами, и заодно я прогуляюсь.
Она протянула ему руку.
— Ах, Конройд. Ты все еще печален.
— Мы живем в печальные времена, душа моя. — Причин для печали у него было немало, а только что добавилась еще одна.
— Но ты же переболел любовью к Дане много лет назад, — сказала она, слегка ревнуя. — А к Борну никогда не был привязан. Я имею в виду, как к человеку. Хотя и уважал его как короля, подобно всем нам.
Все равно рано или поздно она узнает.
— Дурм пришел в себя. Мне только что сообщили.
Теперь она поняла.
— О, Конройд!
— Вот так, — грустно улыбнулся он.
Этьенн взяла себя в руки.
— Мы не должны отчаиваться, — заявила она, поднимаясь из кресла. — Прийти в себя — это одно; сохранить здравый рассудок и способность исполнять обязанности Главного мага — совсем другое. Дорогой, не теряй надежды. Я уверена, что в один прекрасный день ты станешь Главным магом.
Конечно, она и не подозревала о его подлинных замыслах. А он не собирался посвящать супругу, которую никогда не любил, в свои планы. Она и так едва сдерживалась, чтобы не разболтать о мечте мужа занять место Главного мага и стать ближайшим советником Гара.
Джарралт вздохнул.
— Что бы ни случилось, на все воля Барлы.
Она тут же коснулась пальцами освященного медальона, который носила на шее.
— Конечно, на все ее воля.
— Прошу, дорогая, продолжай музицировать, — произнес он, кивнув на клавикорды. — Увидимся утром за завтраком.
Он поспешно удалился, потому что Этьенн принялась с энтузиазмом наигрывать мелодию популярного танца, которую он терпеть не мог. В спальне Джарралт сменил парчовый халат и шлепанцы на строгую черную рубашку, штаны и сапоги. Закутавшись в черный плащ и надвинув на глаза шляпу, он вышел из дома и быстро зашагал по Старой Доране — элитному кварталу, заселенному аристократией, — направляясь к Садам Барлы.
Ночное небо было ясным и безоблачным. Согласно последнему действующему расписанию погоды, составленному еще Борном, дождь над городом должен был пролиться только через пять дней. Однако температуре пора было понизиться. Гару следовало бы позаботиться об этом, иначе река Гант не замерзнет, и люди не смогут кататься на коньках. Если лишить народ столь любимого развлечения, то популярность короля поползет вниз.
От этой мысли на душе стало легче, и Джарралт улыбнулся. Но вскоре снова помрачнел. Шанс стать Главным магом ускользал. Оптимистка Этьенн просто выдавала желаемое за действительное. Если Дурм до сих пор не умер и даже пришел в себя, то его полное выздоровление вполне вероятно. И если это произойдет, то Джарралт навсегда лишится возможности дискредитировать Гара. Дурм будет защищать сына своего покойного друга до самой смерти. И этого презренного Эшера тоже не даст в обиду.