Долгое время датировки древней китайской культуры были весьма неточными. Китайским источникам верили мало. Считаю, они представляют собой лишь набор мифов (в сущности, во многом так и было). В любом случае китайские культуры бронзового века считались довольно поздними, а поэтому и заимствованными, пришедшими откуда-то извне, например, из Передней Азии. В 1921 г. известный шведский археолог Йохан Андерсон (1874–1960) впервые обнаружил на территории Китая остатки древнейшей неолитической культуры расписной керамики Яншао (пров. Хэнань) и датировал их 2500 годом до н. э. В соответствии с этой датировкой получалось, что керамика Яншао изготавливалась в Китае минимум на тысячелетие позже появления вавилонской расписной керамики, с которой действительно была внешне схожа. Из этого был сделан вывод — китайцы заимствовали технику изготовления и росписи керамических и глиняных изделий из Месопотамии, что лежала за тысячи километров от Китая. Позже Й. Андерсен приступил к исследованиям расписной керамики из китайских провинций Ганьсу и Нинся эпохи неолита и также предположил ее заимствованный характер. Он, как ему казалось, сумел очень точно определить, из каких районов Месопотамии пошла расписная техника — из Суз, Анау и Триполья. Потом, впрочем, он сам признал свою ошибку, поскольку выяснилось, что неправильно датировал расписную культуру Яншао — оказалось, что она относится к 3500 до н. э. и, в общем, по времени совпадает с месопотамскими культурами. Более того, в Китае существовали и более древние культуры изготовления керамики, например, Баньпо (ок. 4500 до н. э.), недалеко от города Сиань в провинции Шэньси, которая также несла на себе примитивные формы росписи.
Как видим, «вавилонской» или египетской» миграцией, семитским переселением и влиянием Передней Азии пытались объяснить ту загадочную мудрость Китая, которая сохранилась в скрытом виде и до сих пор. Как мы увидим позже, предположения о переселении китайцев откуда-то извне не лишены оснований. Но все же они не объясняют тот исток мудрости, который действительно существовал в Китае. Равно как и не могут рассказать нам, о каких же древних первомудрецах идет речь.
«Сыны Неба»
Где исток всех этих удивительных знаний? Сознание услужливо подсказывает наиболее красивую версию — не в космосе ли?
Именно этим «космическим посевом» многие зачастую склонны объяснить какое-то внезапное, единовременное появление той удивительной мудрости, которая словно не соответствует уровню развития цивилизации в то время. Действительно, откуда могли у человека в III тыс. до н. э. появиться знания о генной структуре или об устройстве навигационных приборов, кто подсказал ему символическую структуру передачи информации через гексаграммы и триграммы «Канона перемен», кто поведал ему о взаимоположении материков и земель, когда протокитайцы еще даже и не подозревали о мореплавании? Еще не один десяток вопросов можно задать, заранее зная, что разумного ответа на них мы еще не готовы дать.
Ну а если все же предположить идею космического контакта? Сколь неправдоподобной кажется эта версия на первый взгляд, ее сторонники могут привести целый ряд весьма впечатляющих доказательств. Справедливости ради следует хотя бы в общем обратить внимание на эти доказательства.
Героем множества китайских мифов является «Желтый правитель» — Хуан-ди, который считается родначальником китайской нации и в народном фольклоре ценится даже выше, чем Фуси.
Хуан-ди считается одним из родоначальников китайской нации, иногда — верховным правителем над сонмом божеств. Он был правителем Центра, в то время как ряд более слабых божеств правили четырьмя сторонами света и считались его подчиненными. Примечательно, что до сих пор китайцы, в том числе и живущие за рубежом, называют себя «потомками Хуан-ди», проводя, таким образом, прямую линию от этого «величайшего мудреца и правителя» к ныне живущему поколению.
Насколько пряма эта линия, мы посмотрим позже. Пока же расскажем о самом Хуан-ди.
Хуан-ди жил на высочайшей горе Куньлунь, где «земля смыкалась с Небом» и где, по одному из предположений, располагалась страна, прообразом которой стала легенда о Шамбале.
Приведем одну из самых известных китайских легенд, рассказывающую о битве правителя Хуан-ди с мятежным князем Чию. Расскажем не случайно — многое из того, что содержится в этой легенде, дает богатую пищу к размышлениям и может навести нас на ответ. Однажды владетельный князь Чию поднял восстание против Хуан-ди и отказался ему подчиняться. Война между Хуан-ди и Чию считалась самым крупным сражением, описываемым в китайской мифологии. Облик самого Чию был ужасен: на голове у него рос острый рог, имел он человечье тело, коровьи копыта, четыре глаза и от шести до восьми верхних и нижних конечностей. Характерно и описание его восьмидесяти одного или семидесяти двух братьев — медная голова, железный лоб, четыре глаза и шесть рук. Не напоминает ли нам это описание то ли роботов, то ли существ, закованных в скафандры с многочисленными манипуляторами и средствами для наблюдения? Можно предположить, что за рога примитивные люди принимали антенны, установленные на защитном шлеме. Примечательно, что в китайском фольклоре мы встречаем целый ряд легенд о рогатых божествах.
Битва двух великих правителей «потрясла Небо и Землю», Чию поднял на бой не только своих медноголовых братьев, но и южные племена мяо, и Хуан-ди сначала даже проигрывал сражение. Хуан-ди призвал на помощь священного дракона, который вызвал ливень и свирепый ветер, но под ударами разбушевавшейся стихии разбежались лишь воины самого Хуан-ди, Чию с братьями даже не обратил на это внимания. Но Хуан-ди все же сумел достичь победы довольно необычным путем. Его дочь приказала громко бить в чудесные барабаны, чей грохот был слышен за пятьсот ли, т. е. почти за триста километров. Чию и его воины были так напуганы, что не могли ни летать, ни ходить, а затем, охваченные паническим ужасом, вообще разбежались. Сам Чию был казнен, его голову похоронили на берегу соленого озера Цзе в провинции Шаньси. До сих пор вода в озере красноватого цвета, и в народе говорят, что это кровь некогда великого Чию.
Примечательно и то, чем якобы питался Чию, — его обычной пищей были песок, камни и куски железа. Вряд ли органическое существо способно все это переварить, но при определенной технологии для восстановления механической структуры робота это может подойти. К тому же красный цвет озера наталкивает на мысль о значительных железистых примесях в воде.
Не похоже ли это на то, что когда-то первобытные люди могли столкнуться на территории Китая с какими-то механическими созданиями? Ну а кто же их создатель или хотя бы хозяин?
Вглядимся в несколько иероглифов, которые в древности обозначали понятие «жилище, обитель». Даже неискушенному взгляду они напомнят космический корабль, ракету, стоящую на холме, — своеобразной взлетной площадке. Как бы ни изменялся этот иероглиф в зависимости от времени и места его написания (в древности иероглифы не имели стабильной формы — их просто «узнавали» как картины), это символическое изображение ракеты на пригорке неизменно сохраняется.
Странный рисунок — жилище или ракета?
Вообще, «память» иероглифов порой дает нам немало пищи для самых смелых предположений. Например, понятие «Небо» (тянь) в китайской архаике было аналогичным понятию высшей силы, стоящей даже над духами, обладающей неограниченным могуществом. Иероглиф «Небо» первоначально изображался в виде существа с большой головой, широко раскинутыми руками и расставленными ногами.
Интересно, что иероглиф «человек» изображался практически аналогичным образом, но вот символика большой головы отсутствовала. Почему же именно «Небу с большой головой» древние китайцы придавали столь много значения? И почему отличием Неба, т. е. высшего начала, от человека — начала земного — была именно голова? Довольно странный признак… А если допустить, что это не символ, а действительно большая голова или, точнее… голова в скафандре?!
Издревле китайский император именовался «тяньц-зы» — «Сыном Неба».
Считалось, что именно Небо дало ему «мандат на правление» и через него глаголет свою волю всем людям на земле. Но почему именно «Сын Неба»? Не может ли это натолкнуть нас на предположение, что когда-то в древности во главе только формирующегося этноса на Великой китайской равнине был поставлен действительно «Сын Неба» — то ли «падший ангел» — изгой из высокоразвитой цивилизации, то ли вполне официально «назначенный» космический миссионер.
Легенды утверждают, что Хуан-ди спустился с Неба на землю на странной колеснице, удивительно напоминающей летательный аппарат. Вместе с ним прибыл целый ряд слуг, а также были привезены удивительные и малопонятные механизмы. Таким же «космическим» образом была обставлена и смерть первооснователя китайской нации. Собственно, он даже и не умер, Хуан-ди принял пилюлю бессмертия и воспарил на Небо вместе со своими слугами, лошадьми и даже наложницами.
Прародителя и великого учителя людей Фуси первоначально в среде ряда восточных племен представляли в виде человека-птицы, который без труда передвигался по воздуху.
Летательные механизмы — вообще не редкость в китайских легендах и особенно в трактатах даосской школы, наиболее мистифицированной и загадочной в Китае. Нам еще предстоит поговорить о том, как в произведении IV в. «Мудрец, объемлющий первоначальную простоту» мага Гэ Хуна, посвященного в основном способам достижения бессмертия, описана некая колесница, подобная геликоптеру, взлетающая на высоту 40 тыс. ли, т. е. около 20 тыс. км. А это значит, что каким-то загадочным образом сохранилась память о стратосферных полетах.
Кажется, возможность палеоконтакта подтверждают и некоторые изображения на китайских сосудах так называемой культуры Баньпо (ок. сер. 5 тыс. до н. э.). На одной из крышек мы обнаруживаем изображения, очень похожие на японскую фигурку догу — человека, предположительно одетого в скафандр. На китайской крышке можно без труда разглядеть голову существа в круглом шлеме с иллюминаторами и небольшими антеннами наверху. Шея существа защищена рядом последовательных колец, вероятно, создававших гибкое сочленение.