– Дети не должны находиться рядом с одним человеком ежечасно, – с легкой жалостью замечает она.
Не должны? Интересная мысль.
В розоватой камуфляжной куртке на улицу выбегает другая женщина, следившая за нами из окна своей гостиной. Она предлагает взять Рози на несколько часов к себе, чтобы я отдохнула.
– Я вижу, как вы каждый день проходите мимо со своей малышкой – всегда одна, – и мне искренне хочется помочь, – говорит она.
Я так привыкла думать об уходе за детьми как о шоу одного актера, что, стесняясь принять ее помощь, говорю что-то нелепое типа: «О… спасибо, но я вполне справляюсь сама».
На третий день в Кугааруке мы с Рози встречаем Марию Куккувак и ее дочь Салли, и я узнаю полезный способ думать о маленьких людях.
– Ваша дочь, должно быть, устала от вас. Вот почему она плохо себя ведет, – говорит мне Салли, пока мы пьем чай за кухонным столом в доме ее матери. – Рози нужно общаться с другими детьми. А вам – отдохнуть.
Что ж. Мне нужно отдохнуть от Рози – это да. Я от нее устала. Но мне никогда не приходило в голову, что Рози тоже может от меня устать, и, возможно, именно поэтому мы так много спорим.
Ваша дочь, должно быть, устала от вас. Вот почему она плохо себя ведет.
– Вы несколько дней путешествуете с мужем, и вы друг от друга устаете, верно? – продолжает мысль Салли. – Это не значит, что вы не любите друг друга. Вам просто нужен отдых.
Я не преувеличиваю, когда говорю, что Салли – одна из самых замечательных людей, которых я когда-либо встречала. Она работает внештатным психиатром местной клиники и, когда говорит, излучает тепло и дружелюбие. «Я улыбаюсь глазами», – говорит она мне, зачесывая челку набок. И это правда: каждый раз, когда Салли улыбается, ее нижние веки тоже будто бы немного изгибаются уголками вверх – и получается еще парочка легких улыбок.
Мы ровесницы: нам обеим по 42. Но Салли уже вырастила троих, помогла своим братьям и сестрам вырастить еще 7 или 8, а теперь регулярно ухаживает за четырьмя маленькими внуками. Салли – выдающийся эксперт в области воспитания. Она видела всё. Она не выставляет свой опыт напоказ, но понимает, как трудно мне приходится с Рози, и потому делает щедрое предложение.
– Моя мама скоро собирается в тундру. Она говорит, что вы можете пожить в ее комнате, пока она на промысле. Тогда наша семья сможет помогать вам с Рози. А помощь вам пригодится.
Точнее не скажешь, Салли.
Следующим вечером мы с Рози переезжаем из отеля в дом Куккуваков. Господи, как же нам повезло! Их семья настолько полна любви, что до сих пор в Сан-Франциско по ночам я рыдаю от страстного желания оказаться вновь с ними, в Кугааруке. Я хочу вернуться в гостиную Салли, вместе со всеми есть строганину из карибу или играть в бинго. Хочу вернуться в лоно покоя, вольно струящегося в их доме.
Его я ощутила сразу, стоило нам с Рози переступить порог. В серых джинсах и черной футболке, Салли смешивает спагетти с мясным соусом в большой кастрюле.
– Заходите и поужинайте с нами, – говорит она.
В гостиной находится минимум полдюжины детей, играющих в видеоигры и в карты. Пока мы с Рози проходим, Салли наполняет тарелки и раздает их табору ребят.
– Большое вам спасибо за то, что позволили нам пожить у вас, Салли. И за ужин. Мы так голодны, – говорю ей после того, как мы отнесли свои чемоданы в комнату.
– Еды всегда много. Ешьте сколько хотите, – отвечает Салли, протягивая нам с Рози тарелки с пастой. – Вы нас нисколько не обремените. В этом доме всё время столько детей, что еще один ничего не изменит.
И в самом деле: эта гостиная – социальный центр семьи Куккувак. Технически в доме живут только двое детей, но это не имеет значения. Тёти, дяди, двоюродные братья, племянницы и племянники – все эти родственники и друзья постоянно и свободно приходят и уходят в любое время дня.
Сегодняшний вечер не исключение. Пока мы едим, насчитываю десятерых, включая 5-месячного младенца, 18-месячного карапуза, 3-летнюю девочку, 6-летнего мальчика, двух 13-летних девочек и двоих 15-летних мальчиков.
Все они изо всех сил стараются сделать так, чтобы Рози было комфортно, – сгребают ее в охапку (буквально) и берут под свое крыло. Одна из старших, Сьюзен, сразу же начинает расчесывать и заплетать волосы моей малышке (они не расчесывались уже 3 или 4 дня, потому что Рози не позволяет мне их трогать). Затем в гостиную входит 9-летняя Ребекка, нежно берет Рози за руку и говорит: «Пойдем поиграем во дворе». Двое других малышей следуют за ними – и всё: Рози официально принята в банду. Я чувствую, как моё тело расслабляется, а с плеч будто спадает бремя воспитания в одиночку – ноша, которую я тащу на спине днями, месяцами и даже годами.
В книгах для родителей часто упоминается понятие из сферы психологии и нейробиологии – исполнительная функция мозга. По сути, это набор умственных процессов, помогающих действовать продуманно, а не импульсивно. Голос в голове, заставляющий притормозить перед реакцией и спросить себя: каковы будут последствия моих действий? Есть ли лучший подход? Исполнительная функция помогает контролировать эмоции и поведение или менять его, если это необходимо. Исследования показывают что чем более развита исполнительная функция в детстве, тем выше общие результаты человека в дальнейшей жизни – лучше успеваемость в школе и шансы найти и сохранить работу, психика здоровее, отношения надежнее и так далее (10).
У детей в Кугааруке с исполнительной функцией всё более чем в порядке: они умеют понять точку зрения другого, сохранить гибкость при изменении ситуации и адаптироваться к чужим потребностям. Они демонстрируют гораздо бо́льшую эмоциональную зрелость, чем многие из их старших сверстников в США – и даже чем я. С самого раннего возраста малыши проявляют терпение, сочувствие и щедрость. И они отлично умеют делиться игрушками, едой, одеждой. Складывается впечатление, что все вещи для них – лишь возможность сотрудничать и вместе играть, а не спорить и соревноваться.
Всё остальное время в Арктике Рози играет с этими детьми час за часом каждый день, практически без присмотра. Проблемы возникают редко. Старшие дети уже хорошо знают правила и помогают усвоить их более юным. Девочки-подростки с удовольствием опекают Рози, а младшие хотят с ней поиграть. Если Рози расстраивается, старшие сразу выявляют проблему, решают ее или просто уступают. Они рассудительны.
Исполнительная функция мозга – это набор процессов, помогающих действовать продуманно, а не импульсивно, притормаживать перед реакцией, думать о последствиях, искать лучший подход, контролировать эмоции и поведение. Дети с развитой исполнительной функцией умеют понять точку зрения другого, сохранить гибкость при изменении ситуации и адаптироваться к чужим потребностям. К тому же они более эмоционально зрелые, чем многие их сверстники.
В первый вечер в гостиной Салли я около двух часов смотрю, как дети играют вместе. И не замечаю ни единого спора, ни одного напряженного момента, ни одного крика «Это мое!» (за исключением криков Рози). А взрослые не выступают в качестве арбитров и не отдают приказов. Они просто отдыхают, переписываются в мессенджерах и говорят о предстоящей охоте.
Наблюдая за этой сценой, я поняла, что эта семья инуитов обогатит меня сильнее, чем я ожидала. Я приехала в Кугаарук с одной целью: выяснить, как научить Рози контролировать свой гнев и действовать благожелательно по отношению к своей семье и друзьям. Но эти родители-инуиты научили гораздо большему, в том числе тому, как контролировать собственные импульсы и гнев и как перестать строить вокруг них воспитание.
Глава 8Как научить детей контролировать гнев
На 10-й день нашего пребывания в Арктике я стала свидетелем невероятной сцены.
Обычный день в доме Куккуваков. Дядя Гордон читает, лежа на диване. Сын Салли, Туси, сидит рядом, уткнувшись в телефон, а двое внуков Салли играют в Dance Dance Revolution[49] перед большой плазмой. Все в возрасте от 3 до 45 лет просто занимаются своими делами, мирно сосуществуя.
Затем к нам присоединяются Рози и ее новая лучшая подруга Саманта – и я замираю в напряженном ожидании, что врата ада вот-вот разверзнутся. Обе одеты в платья принцесс с юбками из тюля: у Рози – светло-желтое, у Саманты – ярко-красное.
Эта пара меня пугает до чертиков. Их энергетика зашкаливает. Как и Рози, Саманта умна, разговорчива, предприимчива. Ее лицо, окруженное распущенными вьющимися черными волосами, выражает чистую радость.
– Мы купаем Мисси, – ангельски улыбается она.
Мисси – крошечный йоркширский терьер. Она вряд ли весит больше 3 кг. Саманта и Рози хотят заставить собачку прыгнуть в ведро с мыльной водой. Прямо сейчас бедная Мисси трясется под приставным столиком в гостиной.
– ПОЙМАЛА! – клокочет Рози, бросаясь на йорка, и – БАБАХ! – сбивает рукой кружку с дымящимся кофе, стоящую на краю стола. Та летит через всю комнату. Черная жидкость на мгновение заполняет воздух и обрушивается дождем смерти на белый ковер Салли. Горячая лужа расползается по старинному столу. Моё сердце замирает. Господи, Рози! – хочется воскликнуть мне. – Мы здесь гости. Почему ты не можешь хотя бы попытаться быть немного поосторожнее?
Но я оглядываясь и вижу, что больше никто не реагирует. Никак. Абсолютно. Ноль вообще. Гордон и Туси даже не оторвались от чтения. Дети по-прежнему танцуют, танцуют, танцуют… Похоже, никто и не заметил, что теперь их ковер наполовину состоит из горячего кофе.
Появившаяся из кухни с полотенцем в руке Салли медленно и осторожно кладет его, будто раскладывает коврик для йоги, готовясь к медитации. Рози, по сути, воспроизвела сцену из книги Джин Бриггс, в которой юноша опрокинул на пол иглу котелок с кипящим чаем.
И вот что делает Салли. Не кричит и не ругает Рози. Она поворачивается к Туси и спокойно говорит: