На радио NPR я общалась с несколькими слушателями, добившимися огромного успеха в этом подходе. Вот Кэтрин Бернхэм пускает в ход собачку Вуфи:
– Если мы опаздываем, а моя трёхлетняя дочь всё еще не обута, я знаю, что крик «Немедленно надень обувь!!!» лишь усугубит ситуацию. Так что я превращаю свою руку в собачку Вуфи, шевеля прижатыми друг к другу мизинцем и безымянным, чтобы получился рот. Затем говорю этим ртом что-то вроде: «Может, Вуфи поможет тебе надеть туфли?» И издаю смешные собачьи звуки – скулю, пыхчу и лаю, пока Вуфи помогает ей обуться. Чем более живым я делаю Вуфи, тем больше она хихикает и расслабляется. Напряженная ситуация превращается в веселый момент единения.
Для Пенни Кронц незаменимой оказывается плюшевая игрушка:
– Если мой сын не желает с нами обедать или готовиться ко сну, я просто говорю, что его любимой игрушке пора идти спать или поесть. Затем приступаю к оживлению плюшевого медведя, и сын быстро присоединяется.
А Адель Кароли позволяет говорить одежде:
– Если сын не хочет надевать пижаму, я делаю вид, что общаюсь с ней. Она говорит что-нибудь вроде: «Эллиот наденет меня сегодня?» А я отвечаю: «Ммм, кажется, он не очень хочет, но позвольте мне у него уточнить». И если он отказывается, я сообщаю это пижаме и продолжаю наш с ней разговор. В конце концов он сдается и принимает пижаму, а она ужасно радуется и крепко его обнимает.
Пусть вторгаются монстры. Чтобы задействовать всю мощь сторителлинга, впустите в свой дом чудовищ. Вы можете сделать их забавными и немножко опасными или довольно пугающими, но чуть-чуть всё-таки веселенькими. Степень страшности можно варьировать очень вольно. Ее подходящий уровень будет зависеть от ребенка, его возраста, характера и опыта. Обращайте внимание на его реакцию и подгоняйте под нее сюжет и образы. Но не забывайте, что, как говорит исследовательница кельтской культуры Шэрон МакЛауд, «дети любят, когда их пугают!».
В целом выдуманные истории лучше всего подходят для изменения поведения, вероятно, малышам до 6 лет, говорит психолог Дина Вайсберг из Университета Виллановы, изучающая, как маленькие дети интерпретируют вымысел. Оказывается, до двух лет они вообще не могут отличить правду от фантазии – эта способность начинает формироваться только через год-два. «Я не решаюсь называть точный возраст, потому что все дети такие разные. Но уже примерно в 3–4 года ребенок может и не поверить в историю на 100 %». Тем не менее, по ее словам, повествование может показаться им интересным, пугающим и заставить задуматься: «Я сомневаюсь, что ваша 3-летняя дочь до конца верит, что в ее платье заведутся пауки». Но всё же она сняла его.
По словам Дины, к семи годам практически все дети уже понимают разницу между реальностью и выдумкой. Но им по-прежнему нравится (шутки ради) подыгрывать небылицам: «Они могут думать: “Я знаю, что там нет никакого монстра. Но я понимаю, что мне этим хотят сказать”». И даже если они и не проглотят наживку, истории могут стать новым способом обсуждать проблемы в поведении. Я обнаружила, что многие дети постарше, лет семи-восьми, не верят байкам о чудовищах, но охотно разговаривают о монстрах и хотят, чтобы я «подтвердила», что они действительно «ненастоящие».
Рассказывайте истории о семье, оживляйте научные факты, делайте предметы похожими на людей, придумывайте монстров. Обычно дети с жадностью поглощают такие байки.
Если говорить о Рози, то она любит немного пугаться. Но, рассказывая ей истории, я всегда подмигиваю и внимательно слежу за тем, чтобы навести на нее не слишком много ужаса.
Вот ТОП-4 самых популярных в нашем доме историй:
1. Жадный монстр. Жадный монстр живет на дереве за окном кухни. Если маленькие дети не делятся друг с другом, он растет и пухнет. И в конце концов может выскочить, схватить ребенка и забрать его на дерево на целых 7 ночей. И знаете, чем он будет кормить похищенного? Цветной и брюссельской капустой.
2. Монстр-крикун. Он живет под потолком и подслушивает через светильники. Если маленькие дети слишком много кричат или капризничают, он выбирается из убежища и уводит шумного ребенка с собой – туда, где так тесно и темно. И – просто для ясности – особенно серьезно Крикун настроен по утрам.
3. Обувной монстр. Он селится в трубах отопления и следит, чтобы дети по утрам надевали обувь (и быстро!), а всех босых утаскивает через дырочки в вентиляции. Чтобы добавить Обувному монстру немного жизни, иногда Мэтт включает обогреватель, когда подходит время выходить из дома. Звук в воздуховоде заставляет Рози буквально впрыгнуть в туфли.
4. Бесноватый Джимми. Его придумал Мэтт, и это очень помогло сократить количество конфликтов перед сном. Однажды вечером (довольно поздно, где-то в половине десятого) Рози даже не собиралась ложиться спать. Она устроила грандиозное бесилово – прыгала на кровати, размахивала руками и ногами и производила невероятное количество шума.
– Ну же, нам нужно успокоиться, – снова и снова повторяла я. Но Рози лишь хохотала и повизгивала!
И тогда вмешался Мэтт. Он резко вскочил со стула, указал в окно и, широко раскрыв глаза, прошептал в ужасе:
– Это Бесноватый Джимми. Прямо там, за деревьями…
Рози подбежала к Мэтту, схватила его за ногу и спросила, вглядываясь в темноту:
– Где? Где он?
Затем я очень спокойно и тихо сказала:
– Он за окном и наблюдает за нами. Если мы будем двигаться слишком быстро или говорить слишком громко, он придет и заберет нас с собой. Я этого совсем не хочу…
Затем я взяла Рози за руку и повела в кровать. Мы лежали вместе и тихонечко обсуждали Бесноватого Джимми – как он выглядит, где живет и куда уводит детей, которые беснуются по ночам. Она быстро заснула.
Теперь каждую ночь, укладывая Рози, напоминаю о Бесноватом Джимми. Я разговариваю очень тихо, двигаюсь медленно и говорю ей, что действительно не хочу, чтобы он приходил. И что примечательно, даже спустя несколько месяцев после появления этого монстра перед окном нашего дома он всё еще весьма эффективно помогает успокаивать Рози перед сном.
Глава 12Моделируем поведение: представления
Последний инструмент прольет свет на суть нашего подхода к дисциплине и на то, почему дети часто делают прямо противоположное тому, что мы от них ожидаем или о чём просим.
Ты что, еще маленький?
Чтобы узнать об этом инструменте, мы вылетим из Кугаарука и направимся почти на 1000 км на восток – к гигантскому, размером с Калифорнию, острову Баффинова Земля, расположенному прямо напротив Гренландии. Баффинова Земля поражает красотой природы. Изрезанные ледниками долины и реки обрамлены снежными горами высотой в 2000 метров. Массивные ледяные стены – выше Эмпайр-стейт-билдинг – спускаются к морю сапфировой голубизны, где обитают белухи, нарвалы, моржи и тюлени, на которых охотятся местные белые медведи.
Баффинова Земля – база растущего в Арктике движения за сохранение и развитие практики традиционного воспитания инуитов. Старожилы рассказали, что интенсивная колонизация в последнее столетие нанесла вред этим знаниям, поэтому сообщество усердно обучает молодых родителей и воспитателей древним навыкам.
В начале декабря я отправляюсь в Икалуит – крупнейший город Баффиновой Земли, чтобы встретиться с Майной Ишулутак. Она выступает в первых рядах движения. Она соглашается на интервью за ужином в ресторане на другом конце города от моего отеля. Я прихожу рано и жду ее в баре. На улице леденящие кровь —30 °C. Солнце село еще в 2 дня. В воздухе кружатся крошечные снежинки, озаряя улицу розовым и синим блеском. В ресторане тепло и уютно, а с кухни доносится аромат жарящейся свежей рыбы.
Майна опаздывает. Проходит 15 минут, а она всё не дает о себе знать – ни лично, ни по телефону. Я боюсь, что она могла передумать общаться. Ее колебания были бы понятны. Все прошлые века – и вплоть до последних десятилетий – западная культура, моя культура, плохо обращалась с инуитской культурой – культурой Майны. В 1960-х канадское правительство вынудило многие семьи инуитов отказаться от традиционного кочевого образа жизни и поселиться в городах (1). Здесь, на Баффиновой Земле, некоторые канадские чиновники даже отстреливали ездовых собак, чтобы инуиты не могли с их помощью охотиться. Семьи голодали. Многие умерли. Так что, будь я на месте Майны, тоже, наверное, не захотела бы с собой разговаривать.
Но Майна держит слово. Примерно через 5 минут она появляется в дверях ресторана. В одно мгновение вся энергетика в помещении меняется, будто добавили света и включили музыку. В ярко-синей куртке и в белых меховых сапогах Майна выглядит по-королевски.
– Это карибу, – говорит она, показывая на свои сапоги.
У Майны лицо в форме сердца и широкая лучезарная улыбка. А ее смех звучит раскатами гитарных риффов в заводной рок-песне. Слыша его, начинаешь верить, что всё возможно.
Мы садимся и начинаем беседовать о ее работе. Майна – невероятно занятой человек. Она кинопродюсер, преподаватель инуктитута и мать двоих взрослых сыновей, а около 10 лет назад она помогла организовать в Арктическом колледже Нунавута учебную группу, в которой преподают традиционное воспитание. По сей день там обучают дошкольных педагогов методам инуитов – тем же, которыми пользовались и родители Майны.
Майна родилась и воспитывалась в общине из примерно 60 человек, стоявшей охотничьим лагерем на побережье Баффиновой Земли.
– Мы жили в доме из дерна. А по утрам, когда просыпались, всё внутри было замерзшим до тех пор, пока мама не зажигала масляную лампу, – рассказывает она. – У нас не было книг. Так что взрослые, особенно дедушка, рассказывали нам по вечерам легенды. Он был в нашем лагере главным. Я не хотела засыпать, потому что мне очень нравились его рассказы.
Семья Майны питалась исключительно животной пищей.