Какая умница, подумал он с обожанием, какая же она умница, его дорогая девочка! И когда он обернулся, чтобы вновь взглянуть на Генри, то увидел, что мальчик смотрит прямо на него. Уж он-то точно знал, как его сестра умеет подражать голосу диких птиц. Джек кивнул головой, и Генри бросился к нему со всех ног. Молния на мгновение осветила его круглое лицо, и Джек увидел на нем выражение такого же восторга, какое так любил у Мириам.
Но вдруг нога ребенка зацепилась за торчащую из песка корягу, и он с громким криком полетел на землю. Джек не раздумывая бросился вперед, схватил мальчугана и потащил его в безопасное место. Но на полпути к песчаной дюне, за которой он намеревался укрыться, Джек услышал щелчок курка. Этот звук был слишком знаком ему, чтобы перепутать его с каким-нибудь другим.
Не сейчас, в отчаянии подумал он, не сейчас, когда мы уже так близко. Однако он остановился и повернулся назад, все еще держа мальчика на руках. Прямо на него смотрело дуло пистолета Стивенса.
— Смотри-ка, Эйза, да это Малыш Джек, маленький трусливый ублюдок! — сказал Стивенс, поглаживая пальцем спусковой крючок. — Что, вернулся, чтобы снова обмануть нас, дамочка?
Раздался выстрел, и пуля пролетела так близко, что Джек непроизвольно упал на бок, думая, что ранен. Но ранен оказался Стивенс. Он закричал от боли и схватился за плечо той руки, в которой держал пистолет. Эта рука теперь безжизненно висела вдоль тела, а пистолет валялся на земле. Пейтон схватил его с земли и прицелился, но не в Джека, а в Генри. Джек мгновенно повернулся, прикрывая ребенка своим телом.
Нет, не о такой развязке он мечтал. Он не хотел всего этого ни для себя, ни для Мириам, ни для ее младшего брата. Но теперь по крайней мере у него появился шанс умереть, зная, что он поступил правильно. Он докажет, что заслуживает ее любви. Но, Господи, почему же для этого нужно умирать?
Яркая вспышка на какое-то мгновение почти полностью ослепила его. С неба сорвался столб яркого, почти белого пламени и ударил прямо в старый дуб. Раздался взрыв, который заставил Джека упасть вперед. Он лежал на земле, прикрывая собой Генри, и почти ничего не видел, а только слышал оглушительный треск и чувствовал запах горелого дерева. Земля под ним затряслась оттого, что огромное дерево выворачивало с корнем из земли, в которой оно росло в течение, должно быть, нескольких сотен лет.
Мириам все кричала и кричала его имя, и он почувствовал, как что-то теплое и мягкое шевелится под ним, пытаясь освободиться. Джек перекатился на бок и потряс головой, чтобы прийти в себя. Он с трудом поднял веки и едва снова не потерял сознание: миллионы искр заплясали перед его глазами.
Джек зажмурился и подставил лицо прохладным струям дождя, а потом опять осторожно открыл глаза, и, слава Богу, теперь перед ним не плясали никакие искры. Он видел только Мириам, заботливо склонившуюся над ним, и Генри, который наконец-то смог из-под него вылезти.
— Генри, ты не ранен? — спросил Джек. Ему показалось, что голос раздавался откуда-то издалека.
Мальчик отрицательно замотал головой, но все его внимание было приковано к развороченному молнией дубу. Из-под упавшего ствола и мощных ветвей виднелись ноги Стивенса и одна рука Пейтона. Мальчик в ужасе охнул и закрыл лицо руками.
Джек с трудом встал на ноги, чувствуя, как дрожат колени. Каждая клетка его тела наполнилась болью, словно его избили. Но дикая, необузданная радость, которую он испытывал в этот момент, заставила его не обращать внимания ни на что.
Ни на что, кроме, конечно, Мириам. Она стояла рядом с ним и обнимала одной рукой Генри, а в другой все еще сжимала пистолет, из которого стреляла в Стивенса. Его рубашка на ней совершенно промокла от дождя и облепила ее тело.
Никогда еще она не была такой красивой, подумал Джек, и никогда еще он не испытывал такой сильной любви к ней.
— Мириам, — тихо сказал он, глядя на пистолет в ее руке, — может быть, мне тоже следует взять с тебя обещание, что ты покончишь с пиратством?
Она рассмеялась и бросилась к нему на шею. Пистолет выскользнул из ее пальцев и упал на мокрую землю. Но вместо глухого звука при его падении раздался лязг металла о металл. Мириам и Джек посмотрели вниз и увидели, что пистолет свалился в углубление, образованное вывороченными корнями дуба. И хотя гроза почти закончилась, небо все еще прорезали редкие молнии. Одна из них осветила куски полусгнившего дерева, расползшийся обрывок ткани и россыпь золотых и серебряных монет с портретами бесчисленных королей и королев.
Это было сокровище его отца.
Глава 13
— Эге-ге! — закричал Генри, стоя на поваленном дереве. Он указывал в сторону горизонта, уже тронутого розовыми полосами восхода. — Вон корабль!
Джек со стоном выпрямился и посмотрел туда, куда указывал мальчик. Весь остаток ночи они занимались тем, что перекладывали монеты в корзину миссис Роу. И меньше всего ему сейчас хотелось общаться с новыми гостями, особенно такими, как предыдущие. Но от корабля отделилась лодка, которая была уже почти у самого берега.
— Вот черт, — устало промолвил Джек. — Мириам, скажи мне, что глаза меня обманывают.
— Но почему, когда они говорят правду? — радостно сказала она, вытирая руки об уже испачканную грязью рубашку. — Разве ты не хочешь встретиться с Закери?
— Я не хочу встречаться ни с кем, кроме тебя, любимая, — сказал он, целуя ее в щеку. — Но почему ты считаешь, что это Закери?
— Потому что это его корабль, — ответила она, краснея. Ведь Джек поцеловал ее на глазах у Генри. — Ну, не совсем его, потому что он первый помощник капитана. Это корабль его дяди, Самсона Фэрборна. Он называется «Утренняя звезда». Я узнаю его где угодно.
— Ты уверена? — спросил Джек со вздохом. Уж лучше встретиться еще раз с Пейтоном или Стивенсом или еще с кем-нибудь из его прошлых друзей, чем хоть с одним из достопочтенных родственников Закери. И почему, с подозрением подумал он, Закери решил приплыть на Кармонди именно сегодня утром? Ведь они договаривались совершенно не об этом.
Но в любом случае Закери уже приближался к берегу, готовый услышать рассказ о пиратах, грозе и найденных сокровищах.
— Какого черта ты здесь делаешь? — спросил его Джек, когда ему удалось наконец увлечь старшего брата Мириам в сторону. В это утро Закери выглядел безукоризненно. Он был чисто выбрит, в новом сюртуке, свежей рубашке и начищенных до блеска сапогах. Это только делало еще более шокирующей разницу между ним и босым, небритым, полуголым Джеком. — Насколько я помню, мы с тобой договорились, что ты оставишь тут нас с Мириам на целый день и целую ночь.
Но Закери только улыбнулся в ответ.
— Я решил, что будет нелишним проведать вас после шторма, и оказался прав. Ты же не станешь винить меня за то, что я пекусь об интересах сестры?
Джек не собирался его винить. Он не возражал против того, что их приняли на борт «Утренней звезды» вместе со всеми сокровищами, а также и против обильного завтрака и горячего кофе в каюте Самсона Фэрборна. Мириам сидела рядом с ним, открыто положив руку ему на колено. На ней все еще была его рубашка, поверх которой ради приличия она накинула старое покрывало миссис Роу.
— А теперь, — объявил Самсон Фэрборн, когда с завтраком было покончено, — готовы ли вы начать процедуру венчания?
Джек поперхнулся и почувствовал, как только что выпитый кофе буквально подпрыгнул у него в животе.
— Какое венчание? — спросила Мириам неожиданно тоненьким голоском. Она сидела, выпрямив спину, и Джек заметил, что ее лицо побелело как полотно. — Я знаю, что должна венчаться с мистером Чаффом, но думала, что это… это… э-э… не произойдет так скоро. Конечно, если… О-о, Закери, что ты придумал на этот раз?
— Я ничего не придумал, котенок, — сказал Закери таким спокойным голосом, что Джеку захотелось стукнуть его по шее. — Просто, учитывая обстоятельства, я подумал, что вы с Джеком захотите обвенчаться прямо здесь. Капитан Самсон имеет право провести все как надо, и вам не придется ждать, пока вы доберетесь до берега.
— Но венчание, свадьба… мы не обсуждали все это с Джеком! — едва не плача, воскликнула Мириам, и Джек непроизвольно положил руку ей на плечо, чтобы успокоить.
Закери откашлялся.
— Тогда, вероятно, вам нужно поговорить об этом прямо сейчас. Джек, что ты скажешь?
— Я скажу, что ты полоумный и самоуверенный идиот, — фыркнул Джек, обнимая Мириам за талию и пряча ее в своих объятиях. — Для человека, который печется об интересах своей сестры, Ты проявляешь чертовски мало заботы о ее чувствах, позоря перед посторонними и выставляя в таком свете!
— Тогда, может быть, нам следует подыскать кого-то, кто сможет позаботиться о ней лучше меня, — сказал Закери, постукивая по столу костяшками пальцев. — Ты всегда говорил мне, что готов сделать Мириам счастливой, что объехал весь мир, чтобы вернуться к ней. Теперь же у тебя достаточно денег, чтобы обеспечить ей достойную жизнь. И мне кажется, что ты сильно… э-э-э… привязан к ней, не так ли?
— Да, — без колебаний ответил Джек. — Я люблю ее, Закери, и мне плевать, что все об этом услышат.
Закери довольно кивнул и повернулся к сестре:
— А что скажешь ты, котенок? Ты любишь Джека?
— Да, — ответила она, поворачиваясь к нему. Она улыбалась ему откровенно и нежно, и Джек почувствовал, что сам готов расплакаться. — Я люблю его, и всегда любила. И мне, как и ему, плевать, что все об этом услышат!
— Очень хорошо, — вмешался Самсон. — Так вы готовы начать венчание или нет?
На этот раз, слава Богу, все были готовы.
Через некоторое время у них появились два сорванца сына и очаровательная дочка. Люди поговаривали, что секрет их счастья кроется в сокровищах, найденных на острове Кармонди, но когда Джек и Мириам слышали это, они только улыбались друг другу. Потому что секрет счастья был в них самих. На этом острове они нашли любовь — сокровище куда более редкое и ценное, чем золото и серебро.