— Спасибо, ты меня очень ободрил, — проворчал могучий латник, еще раз оглядывая разрушенную библиотеку в поисках тайных врагов. — Я пытался забыть о последнем кризисе, нависшем над всем Дарсаром, и так надеялся, что хоть на этот раз кто-нибудь другой займется всякими неприятными делами.
— Если мы еще подольше здесь пробудем, — кислым тоном вставил Сараспер, откладывая свое перо, — то долгие годы так отложатся в наших костях, что о Дарсаре действительно придется позаботиться кому-нибудь другому!
— Скулите, хнычете, ворчите, — насмешливо произнесла Эмбра, медленно скользя вниз к своим спутникам. — Неужели больше ничего не услышишь от мужчин, которые отправились на поиски приключений?
Краер подмигнул.
— Услышишь, — ответил он, — но обычно другие высказывания предваряются фразой: «Эй, девка! Показать тебе, как…»
Эмбра сморщила нос и повелительным жестом приказала ему замолчать, но ее ловкие пальцы превратили этот жест в гораздо более грубый. Краер подбоченился, изображая возмущенную высокородную даму, прищелкнул языком с притворным отвращением и закатил глаза под лоб.
— У меня идея, — сухо предложил Сараспер. — Пусть он, — старик ткнул пальцем в Краера, — бродит взад и вперед по Долине до тех пор, пока не изведет обладателя Дваера до такой степени, что тот попытается сжечь его дотла. Тогда-то мы и узнаем, кто это такой.
— А если попытка уничтожить меня будет успешной? — осведомился коротышка оскорбленным тоном.
Старый целитель пожал плечами.
— В армии Черных Земель хватает квартирмейстеров, насколько я помню, и вряд ли кто-нибудь из них будет таким же надоедливым.
Краер повернулся к Сарасперу и скопировал грубый жест Эмбры, сделав его еще более выразительным.
— Так мы идем? — спросил целитель у остальных, не обращая внимания на надувшегося квартирмейстера.
— А куда именно? — пророкотал Хоукрил. — Что-то мне не хочется разгуливать по всей Долине, принимая во внимание ту любовь, которую питают к нам бароны.
— Я хотела поговорить об этом, — кивнула Эмбра. Камень на ее груди ярко вспыхнул, и она нахмурилась, поглядев на него. — Кто-то опять пытается нас найти.
Ненадолго воцарилось молчание, и трое мужчин плотнее сомкнулись вокруг волшебницы, пристально вглядываясь в молчаливые руины, словно ожидая, что маги, хищники или лучники сейчас выскочат с ликующим видом из-за каждого камня.
— Говори, детка, — проворчал Хоукрил, поднимая свой меч и не отрывая глаз от тех участков леса, которые просматривались за развалинами стен. — Думаю, Краер на секунду-другую прекратил умничать.
— Это был тонкий намек, да? — пробормотал квартирмейстер. — Да, Эмбра, мы слушаем, говори.
Эмбра спокойно встретила взгляды всех троих и мягко произнесла:
— Я бы не хотела на чем-то настаивать, чтобы вы не вообразили, что я вас во что-то втягиваю насильно. Ради Троих, теперь можете ворчать и…
— Не надо откладывать это до той поры, когда кого-нибудь из нас убьют, — тихо проговорил Краер.
Трое мужчин ждали. Девушка сделала глубокий вдох, на мгновение прикрыла глаза, а затем произнесла голосом, в котором явственно слышались слезы:
— Да. Да, именно это я и имею в виду. Мы не знаем, у кого другие Камни, но этим людям должно быть известно, кто мы такие. Очень возможно, что мы умрем, так и не выполнив поручение короля.
— Разве Дваер не может вернуть нас к жизни? — почти шепотом спросил Хоукрил, оглядываясь вокруг, словно сами разрушенные стены подслушивали их.
Эмбра пожала плечами.
— Возможно, но я не знаю, как заставить Камень сделать это, поэтому мой ответ — «нет». Но выслушайте, что я думаю о дальнейших действиях. Бродить наугад по округе, пытаясь выведать, где лежат Дваеры, расспрашивая всех болтливых торговцев и фермеров в каждой таверне, значит стать прекрасными мишенями. Так же глупо шпионить за баронами, наместниками и магами: у них всех есть что скрывать или беречь от воров, даже если они никогда не слышали о Камнях, и они подумают, что мы хотим отнять их собственность. Поэтому я лучше пущу в ход свою магию, с вашей помощью, конечно.
Сараспер указал на висящий у нее на груди Дваер.
— А как тебе это удастся, если так легко помешать применению поисковой магии?
Госпожа Серебряное Древо нетерпеливо подалась вперед:
— Я не стану, как другие, наблюдать открыто. Такой способ легко могут блокировать те, кто это умеет. Если это удается, то оба владельца Камней видят друг друга, и между ними открывается проход — дверь, порог которой может простираться на мили, от одного края Дарсара до другого, так что один шаг переносит человека через пространство, на преодоление которого ушли бы многие месяцы. В такую дверь можно запускать что угодно: чудовищ, стрелы, ну и заклинания, конечно. Тут надо быть очень осторожным.
— И поэтому? — задал наводящий вопрос Краер, задумчиво постукивая ногтями по клинку своего кинжала.
— И поэтому я применю более тонкую магию, она поможет выследить волшебную энергию Дваера, как гончая вынюхивает зайца по запаху. Это заклинание работает медленнее, но зато его очень трудно обнаружить.
Слова Эмбры вызвали кривую улыбку на одном лице в этом зале. Лицо это не принадлежало ни одному из троих мужчин, стоявших вокруг волшебницы, и никто из Банды Четырех даже не подозревал о его присутствии. Улыбка украсила лицо, парящее в воздухе, — человеческая голова, лишенная тела, висела незамеченной в одном из отдаленных углов зала, и губы ее растянулись в беззвучном смехе за мгновение до того, как голова бесшумно исчезла.
И все-таки это исчезновение не осталось незамеченным. В густой тени, на приличном расстоянии от того места, где находилась голова, у покосившегося стеллажа, еще одно лицо, в свою очередь, улыбнулось. У этого бородатого лица имелось тело, и оно скрылось за стеллажом за несколько мгновений до того, как Краер поднял голову и бросил взгляд в этом направлении. Бородатый человек больше не появился после того, как квартирмейстер отвел взгляд в сторону, но нечто другое шевельнулось еще дальше, в глубокой тьме. Маленькая летучая мышь оторвалась от потолка, где висела, и полетела, взмахивая крыльями, над развалинами. Кажется, она тоже улыбалась на лету.
Еще одна летучая мышь пронеслась мимо окон, она могла свободно прилетать и улетать в ночи, а у него этой свободы не было.
Он сидел в своем кресле в одиночестве, погрузившись в молчаливое ожидание, и боролся с нарастающим отчаянием.
Голос прозвучал из темноты, казалось, у самого локтя правителя баронства под названием Гончие Псы.
— Вы один и сидите в тени?
Он вздрогнул от неожиданности, но подавил желание вскочить с кресла и выругаться. Вместо этого он произнес медленно, стараясь говорить по возможности спокойным голосом:
— Да, я выполняю свои обязательства.
— Это хорошо, — сухо ответил голос.
Правая рука правителя Гончих Псов сжала дарующую спокойствие рукоять короткого меча, который он носил под одеждой.
— Снять колпак с фонаря? — спросил он.
— Да, — раздалось в ответ, и, когда вспыхнул свет, барон обнаружил перед собой человека, закутанного в плащ.
Гость стоял, наклонив голову, чтобы полностью скрыть под капюшоном лицо, широкие рукава его одеяния складками ниспадали на руки, так что их нельзя было рассмотреть. Взгляд посетителя — хотя об этом можно было лишь догадываться — был прикован к предмету, который находился между ним и бароном: к шару из прозрачного зеленоватого стекла, размером больше человеческой головы.
Этот шар барон увидеть не ожидал. Он мог быть только чем-то магическим и не сулил ничего хорошего, но Бериас, правитель баронства Гончие Псы, сохранил безмятежное выражение лица и промолчал, а его таинственный посетитель в это время совершал какие-то движения пальцами, скрытыми в рукаве, потом несколько мгновений напряженно прислушивался и наконец заключил странно хрипловатым голосом:
— Мы одни. Это хорошо. У меня не было сомнений в вашей честности, господин барон, но были опасения, что этот идиот, ваш наместник, станет шпионить за нами.
Бериас слабо улыбнулся.
— Он бы и шпионил, если бы я не отослал его в дальние пределы, отражать бандитский налет.
Посетитель удовлетворенно кивнул и быстро шагнул вперед, на яркий свет фонаря. Потом вскинул голову, капюшон упал на спину, и барон обнаружил, что смотрит в смуглое, красивое женское лицо. Никакой чешуи, и, несомненно, это не мужчина.
— Вы не… — резко выдохнул Бериас, одной рукой схватив шнурок звонка, а другой — вцепившись в рукоять меча.
Женщина не пошевелилась, даже когда кончик клинка очутился у ее груди. Сигнал тревоги не прозвучал; барон еще раз дернул шнур, в его руке остался кусок обрезанной веревки с кистью на конце. Гостья улыбнулась.
Барон прищурил глаза:
— Кто вы такая?
— Тот, кого вы ждали, — в другом месте. Я тоже служу Змее, — ответила она, теперь ее низкий голос звучал более естественно.
Изящная рука медленно распахнула одежду и открыла обнаженное тело. Она неспешно показала ему всю себя, от шеи до щиколоток.
— Смотрите хорошенько: я не принесла никакого оружия, кроме правды. Вам не понадобятся стражники и маги. Барон с трудом глотнул, у него вдруг пересохло в горле. Темные, блестящие глаза таили невысказанное обещание. Красавица отошла немного назад и прислонилась к шкафчику с графинами вина в такой позе, что одежда оказалась у нее за спиной, открыв все… Она улыбалась.
— Пока что, — промурлыкала она, — я прошу вас только смотреть.
Почти ленивым жестом она подбросила стеклянный шар в воздух. С бесшумной вспышкой магической силы он превратился в мерцающее зеркало. Огоньки в нем постепенно приобретали форму — это были силуэты людей. Бериас подался вперед и пригляделся.
Взору его открылась комната, обшитая темными панелями, очень похожая на его собственную. В ней находились двое знакомых ему людей. Один был его старый соперник, барон Элдаг Орнентар, а другой — тот самый человек, которого он ожидал у себя сегодня ночью…