— В арку, налево, прямо до освещенной комнаты, направо, не прикасайся к колоннам, если мы задержимся, — нараспев повторила Эмбра.
— Правильно, — подтвердил целитель.
А Краер, глядя на преследующего Хоукрила зверя, тихо прибавил:
— Глаза этой твари опять изменились. Он что, тоже слушает твои инструкции?
— Проклятье, — рявкнул Сараспер.
— Почему маги не могут просто оставаться мертвыми?
Эмбра пожала плечами.
— Это мне неизвестно, но если бы случилось так, у нас не было бы короля, никакая Змея не угрожала бы королевству, и все мы покорились бы мечу того барона, который окажется самым сильным и жестоким.
— Я рад, что именно вы это сказали, госпожа баронесса, — заметил Краер.
Сараспер подал им сигнал, прикоснувшись к их плечам, а потом нырнул под арку в темноту.
Они бросились за ним и резко повернули налево, как и было велено. В коридоре было сыро и пахло землей, казалось, здесь более холодно и промозгло, чем в зале, который они покинули. За их спиной раздались грохот и яростные проклятия, это Хоукрил задел своим мечом невидимую каменную стенку и испугался за клинок.
Путь точно соответствовал описанию Сараспера. Бегущей со всех ног Банде Четырех оказалось очень сложно не задеть ни одной из целого леса одинаково гладких каменных колонн, и они часто вынуждены были резко останавливаться, особенно Хоукрил, который слышал совсем близко у себя за спиной дыхание раненого волка-паука.
Когда латник вбежал в зал, Сараспер крикнул:
— К этой стене, вставайте рядом со мной!
Целитель стоял между двумя узкими арочными проемами. Когда спутники подбежали к нему, он указал на один из проемов рукой:
— Вот этот. Ко второму даже приближаться не советую.
Когда Четверо ринулись вниз по выбранному Сараспером проходу, сзади раздался оглушительный шум: треск и грохот, сопровождаемые пронзительным визгом боли.
— Он задел колонну, — удовлетворенно заметил Сараспер.
Тем временем они оказались в комнате поменьше, на стенах которой были нарисованы поблекшими красками разные сценки. В центре ее стояла единственная колонна, расписанная так же, как и стены, а на полу валялись обломки, некогда бывшие мебелью. В одной из стен виднелись три закрытые двери.
— Нам удастся выиграть немного времени, — быстро и тихо сказал Сараспер. — Левая дверь ведет в безопасный проход. Оставьте ее открытой за собой, чтобы приманить зверя. Другие ведут в помещения, в которых он, возможно, погибнет, но…
— Ночной Страж находится в той стороне? — нетерпеливо спросила Эмбра.
— Да, только не надейся найти комфортабельные апартаменты или крепость с арсеналом.
Полого поднимающийся коридор с неровным полом привел их в большой пустынный зал. Его украшали лишь обвалившиеся балконы, дюжина темных окон высоко в стенах и множество дверей со всех сторон. Две двери находились на втором ярусе, и к ним вели лестницы без перил. Сараспер двинулся к правой лестнице.
— Вот здесь, — пропыхтел он, указывая вверх, на арку на верхней площадке, — ты должна произнести слово, которое пробудит Ночного Стража!
— И конечно, именно в тот момент, когда под ней будет пробегать длиннозуб? — с улыбкой спросила Эмбра, но улыбка ее погасла так же быстро, как и появилась. — А если я не рассчитаю и он проникнет в убежище вместе с нами?
Целитель посмотрел на Хоукрила.
— После того как мы поднимемся по лестнице, ты должен превратиться в смертельно раненного, едва могущего передвигаться…
Улыбка медленно расплылась по лицу латника.
— Неужели я слышу приближение Голодной Твари?
Неуверенные, шаркающие шаги в коридоре сзади приближались, и никто из его спутников не потрудился ответить. Они были слишком заняты — взбирались вверх по лестнице.
— Там, наверху, мы будем в безопасности, — крикнул Сараспер. — Ястреб!
— О-ох! — убедительно застонал воин, падая, тут же смочил три пальца кровью из ран и испачкал ею ступеньку. Потом вцепился дрожащими пальцами в следующую ступеньку и бросил через плечо полный отчаяния взгляд на длиннозуба, который неуверенно ступил в зал. Его мех потемнел от запекшейся крови, а глаза горели холодным, смертельным огнем. — Боги, защитите меня, — ахнул латник и стал с трудом карабкаться по лестнице.
— Ястреб! — предостерегающе крикнул Краер. — Он приближается быстро!
— Не надо мешать актеру! Может, я не такой великий актер, как Халиверус из Силптара, но…
Рыча от притворной боли, могучий воин заполз на следующую ступеньку, а потом осел вниз, притворяясь обессиленным. Он прислушивался к быстро приближающемуся шарканью лап. Изображая титаническое усилие, Хоукрил снова поднялся на одну ступеньку, а потом на следующую.
— Ястреб! — снова крикнул Краер. — Он…
— Некоторые квартирмейстеры совершенно не способны поверить в способности других людей, — проворчал Хоукрил, — да и вообще ничему не верят. Возможно, это делает их хорошими снабженцами, но…
— А некоторые латники, — отозвался Краер, уже добравшийся до верхней ступеньки, — слишком полагаются на свою удаль в бою, вопреки здравому смыслу. Возможно, это делает их хорошими покойниками, но…
— Ладно-ладно, — пробурчал Хоукрил, поднимаясь на последнюю ступеньку.
Длиннозуб угрожающе быстро приближался и уже изготовил лапы с клешнями на конце, чтобы нанести человеку сокрушительный удар.
Хоукрил резко откатился в сторону, уходя от этих лап, потом перекатился обратно, чтобы избежать следующего удара, вскочил на ноги и бросился бежать в арку.
Длиннозуб, глаза которого снова превратились в две холодные точки света, в сверхъестественном молчании взлетел вверх по ступенькам и протянул к бегущему воину мохнатые лапы…
Эмбра набрала побольше воздуха и произнесла громко и четко: «Каткарата ламарата тауриир!»
И в сумрачном воздухе вспыхнуло холодное синее пламя, образовавшее сложную паутину. Ее сияние быстро меркло, но оно все равно ослепило Банду Четырех. С грохотом посыпалась лавина камней, оглушительный удар потряс зал, и внезапно громадная каменная плита заполнила арочный проем. Нижний край этой двери был темным и мокрым, под ним расплывалась лужа, в которой виднелась слабо дергающаяся передняя половина волка-паука.
На глазах у Банды Четырех его лапы обмякли и упали на пол, холодный свет в глазницах медленно угас, и Эмбра со всхлипом вздохнула.
— Не волнуйся, — пошутил Краер. — Нижняя часть этой твари, вероятно, еще беснуется по другую сторону двери, приплясывая в нетерпении добраться до нас и затоптать насмерть. Ну, я не был бы так уверен…
В этот момент его блуждающий взгляд случайно упал на верхнюю часть арки, и у квартирмейстера отвисла челюсть. Опустившаяся плита открыла темную полость над аркой, которой прежде не было видно. Краер подался вперед и тихо спросил:
— Эмбра, где члены семейства Серебряного Древа любят прятать свои сокровища?
— Нет, Краер, я не думаю… — начала было Владычица Самоцветов, но тут же замолчала, глядя, как квартирмейстер полез по гладкой каменной плите так быстро и легко, словно поднимался по лестнице, и через мгновение исчез в темном отверстии.
— Если там есть сокровище, он его найдет, — проворчал Хоукрил, не сдержав улыбки, и покачал головой. — Старый сапог или там треснувший ночной горшок…
— Сокровище — это то, что ты считаешь сокровищем, — согласился Сараспер, — и…
Краер снова появился в дыре или, скорее, вылетел из нее и приземлился на пол с выпученными глазами.
— Спасите нас боги! — закричал он, пытаясь подняться.
В отверстии появились руки — только руки, и притом состоящие из одних костей. Руки скелета соскользнули вниз по двери, словно змеи, ползущие по песку.
Хоукрил поднял свой меч и угрюмо смотрел на приближающиеся кости.
— Ваши родственнички, госпожа? — проворчал он.
Эмбра пожала плечами.
— Вероятнее всего, тут поработали ученики фамильных магов, живших задолго до моего времени.
Хоукрил кивнул, не отрывая взгляда от костяных рук, которые уже добрались до низа двери, и отдал ей свой меч. Она выругалась, ощутив его тяжесть, и схватилась за рукоять обеими руками, но острие меча все равно уткнулось в пол.
Двумя быстрыми шагами латник пересек комнату, поднял громадный стол и одним мощным движением метнул его.
Стол перелетел через комнату, как огромный вращающийся боевой щит, и врезался в дверь так, что вся комната содрогнулась от удара. Обломки костей взлетели в воздух, а стена удушающей пыли образовала плотную завесу.
— Нельзя ли полегче? — в один голос воскликнули Эмбра и Сараспер. — Это же… — Они замолчали, глядя друг на друга, потом закончили в унисон: —…мой дом.
Все четверо переглянулись и рассмеялись. Их смех нарастал и перешел во взрыв общего хохота.
В расположенном поблизости зале с колоннами эхо этого веселья разбудило нечто. Нечто такое, что зашевелилось внутри холодного камня, полезло вниз и вышло из колонны, в которой пряталось много столетий.
Оно имело твердый панцирь и огромные когти, оно долгие мгновения содрогалось в тишине, обретая массу и плотность, а потом собралось с силами и двинулось вперед, чтобы полакомиться этой шумной добычей…
10УБИТЬ КОРОЛЯ
КОНЕЦ ВЕРЕВКИ выскользнул из темноты так близко от лица Гуркина Обларрама, что суровый старый воин с трудом удержался, чтобы не отскочить назад с криком. Все же он не закричал, а впился железными пальцами в плечо стоящего рядом человека и зашипел, как испуганная горная змея.
— Сарг тебя побери, отпусти меня! — вполголоса завопил Марар, вырываясь. — Я тебе не враг, по крайней мере до сих пор им не был!
— Прости, прости, ради Троих, — поспешно прошептал Гуркин, глядя на многочисленные короткие мечи Марара, которые раскачивались на перевязи в пятнах лунного света. — Я думал, это… змея или что-то вроде.
— Еще раз так сделаешь, — пообещал ему Марар Гулдалмин хриплым шепотом, упираясь сапогами в стену и подтягиваясь на веревке вверх, — и будет тебе что-то вроде этого. Не сомневайся, о владыка горшков!