Клямин вырвал из чрева кабины оба портфеля и прижал их к животу. Так он и сидел, словно замороженный, верхом на опрокинутом автомобиле, свесив ноги внутрь кабины, из которой доносились всхлипывания…
Он еще не мог уяснить себе размеры аварии. Может, это не так страшно, как кажется. Достаточно только поставить автомобиль на колеса… Он видел, как с обеих сторон седловины шли на спуск автомобильчики. И Клямин почувствовал стыд, жуткий стыд. Сейчас будут его расспрашивать, будут сочувствовать ему, ехидничать… «Морду разобью, первому же козлу разобью морду», - нервно решил Клямин. Антонина хватала его за ноги, пытаясь вылезти из кабины. Жалкий, побитый вид ее тронул Клямина.
- Ругай, бей меня, дуру несчастную, - всхлипывала лупоглазая. - Тварь я лесная. Всем горе приношу. Хоть бы Бог прибрал меня…
- В последнюю минуту он что-то передумал с тобой связываться, - буркнул Клямин и спрыгнул на землю, прижимая к груди оба портфеля.
Автомобиль прочно лежал на боку, разметав в стороны комья грязи. Его черное, нашпигованное агрегатами брюхо выглядело беспомощно и стыдливо. Висевшие в воздухе колеса продолжали медленное кружение…
Антонина вылезла из кабины и стояла сгорбившись, опустив в землю взгляд. Одну руку она сунула в карман, а вторая, вытянутая, все еще держала злополучную фотографию.
- Теперь можешь показать, - произнес Клямин.
- Ну тебя…
- Покажи. Кажется, я это заслужил.
Антонина робко протянула фотографию. Лобастый молодец с окладистой кудрявой бородой смотрел открыто и добродушно. Широкая его ладонь уверенно лежала на плече тоненькой девушки с перекинутой на грудь косой. Лицо девушки отдаленно напоминало пучеглазую физиономию Антонины…
- Симпатичный малый. - Клямин сплюнул в сторону сквозь неплотные свои зубы.
Антонина торопливо закивала. В глазах ее вспыхнул тот блеск, который тронул чем-то душу Клямина. Но уже в следующее мгновение случившееся навалилось на него всей тяжестью. Потерпеть автомобильную аварию вдали от города, в незнакомых местах, значило испить полную чашу унижения, бессилия, пустой траты денег… И все это из-за какого-то пустяка. А он спешил завершить командировку, вернуться домой, попытаться разыскать Наталью… Как же теперь?.. Он не думал о том, что случайно остался жив, даже не ушибся всерьез… Это он принял как должное…
«Жадность фраера сгубила», - колотилось в его мозгу. Да, не смог пройти мимо халтурного заработка. Камень на могилу, видите ли, надо было ему везти, болвану. Мало ему всего, мало! А толку? Толку-то?! Вот он - перевернутый автомобиль… Сознание Клямина летело по спирали, выталкивая на поверхность воспоминания о каких-то старых обидах, неудачах, чепуховых победах, которые оборачивались пустой никчемностью. И вся жизнь ему представлялась сейчас нагромождением нелепостей и пустозвонства.
- Антон, прости меня, - всхлипывала Антонина. - Ради бога, прости.
- У-у-у… Отойди! Хуже будет, - проговорил Клямин.
- Куда уж хуже, Антон. Беда-то какая, - не унималась Антонина.
- Ладно. Поставим на ноги таратайку, там видно будет. - Клямин подержал на весу «дипломаты». - И не вякай! Лучше охраняй вот. Жизнью мне за них отвечаешь. Сядь на то бревно и ни шагу.
Клямин протянул оба портфеля Антонине. Подхватив их, словно ведра, Антонина отошла к бревну и села…
Зарывая изящные японские штиблеты в коричневую жижу, Клямин принялся со всех сторон осматривать машину. Сейчас важно поставить ее на колеса, пока электролиты и масло не вытекли. А там, кто знает, может, только корпус и покорежило. Дотянуть бы до какой-нибудь автобазы, где он с работягами общий язык найдет…
На шоссе уже толклись первые зрители. Вопросов пока не задавали - понимали, что не время.
- Что глазеть-то, поехали! - крикнул кто-то.
- Куда поехали? Такая скала посреди дороги, - отозвался другой.
Клямин насторожился. Закидывая по-журавлиному ноги, он вылез на асфальт и обомлел.
Поперек дороги, точно ленивый буйвол, лежала продолговатая гранитная глыба. Бурое тело ее отражало мягкий солнечный свет. Казалось, камень дышит. Угораздило его упасть точно в середине проезжей части! И в самом узком месте…
Клямин оглянулся. Загрузочная часть его автомобиля была вырвана вместе с частью задней стенки корпуса и валялась метрах в двадцати от места аварии.
- Что делать будем, шеф?! - крикнул тот же голос. - Ехать надо.
- И ехай себе! - вступила в разговор Антонина со своего бревна.
- У меня ж не ераплан, - возразил голос.
Раздался первый смешок…
Клямин бросил на Антонину свирепый взгляд. Даже его левый, добрый глаз стянулся в узкую щель. Антонина плотнее прижала к себе портфели и отвернулась…
Впрочем, Антон Клямин был везунчик. Повезло ему и на этот раз.
Рота капитана Худякова направлялась в областной Дворец культуры, где гастролирующий театр из города Кимры давал комедию В. Шекспира «Много шума из ничего».
Настроение у капитана было превосходное. Днем его рота на учениях показала лучшие результаты в полку, и командир не только поздравил при всех Худякова, но и сердечно обнял его. Ко всему тому жена капитана, Рая, учительница музыки, была сегодня именинница. Худяков вез ее вместе с ротой в театр. В платье зеленого цвета, Рая сидела рядом с капитаном в зеленом «газике» с белыми колесами, центр которых обозначали красные звездочки. Звездочки эти самолично нарисовал водитель «газика» сержант Коберидзе…
Так они и двигались походной колонной, состоявшей из четырех свирепых грузовиков и веселого «газика».
Неожиданно колонна уперлась в стоящий впереди автобус. Капитан Худяков удивился. Он проследил по карте весь маршрут: на этом участке не было железнодорожных переездов…
Единственное, что капитан себе позволил, - это взглянуть на часы и нахмуриться.
- Юра, - сказала жена, - мы можем опоздать.
- Точно! - бодро ответил капитан и чуть повысил голос: - Сержант! Узнайте, в чем дело!
- Есть! - ответил Коберидзе и вылез из машины.
Вернулся сержант в радостном возбуждении. Судя по всему, то, что он увидел на дороге, интересовало его гораздо сильнее, чем пьеса В. Шекспира.
- Разрешите доложить! - начал издалека сержант, растягивая удовольствие.
Капитан кивнул.
- Там на дороге валяется камень!
Красивая правая бровь капитана приподнялась дугой. Как-никак в его распоряжении была мощная техника. Машины жарко дышали двигателями суммарной мощностью в восемьсот лошадиных сил.
- Камень? - переспросил капитан.
- Так точно! Больше, чем на могиле моего дедушки в Поти.
- Мне не довелось быть на могиле вашего дедушки, сержант, - сказал капитан.
- Приезжайте! - сердечно пригласил его сержант. - Вместе с женой. Рады будем.
- Сержант! - строго одернул капитан.
Жена, учительница музыки, хотела улыбнуться, но посмотрела на часы. Ей показалось, что секундная стрелка бежит быстрее обычного. Капитан уловил этот взгляд и вылез из машины, чтобы лично разобраться в ситуации. Выдерживая почтительную дистанцию, за ним двинулся сержант Коберидзе. Правда, он был не прочь остаться наедине с женой капитана, перекинуться двумя-тремя изысканными любезностями. Но искушение еще раз взглянуть на камень было выше его врожденной галантности…
Капитан Худяков был человеком несколько самоуверенным. Он готовил себя к сложнейшим боевым действиям, но что странно - попадая в среду людей штатских, терялся, ибо по натуре был застенчив…
- Разрешите, - негромко сказал капитан, глядя в затылок какого-то дядечки в телогрейке.
Дядя в телогрейке, вероятно, давно никому ничего не разрешал. Он продолжал стоять столбом. Может быть, он был глухонемым? Рядом стояли такие же глухонемые…
Горячее сердце сержанта Коберидзе не могло стерпеть пренебрежения к своему родному капитану. Коберидзе шагнул вперед, взял за локоть дядьку в телогрейке и сказал нежным голосом:
- Генацвале! Тебе мой капитан сказал: «Разрешите». Почему не разрешаешь? Ты что, купил это место? - И железным плечом сержант потеснил молчуна.
Картина, открывшаяся капитану, была безрадостной.
Несколько активистов копошились возле гигантского камня, словно муравьи у спичечного коробка. В стороне лежал перевернутый автомобиль. Мужчина в разодранной рубашке и перепачканных штанах бегал от камня к автомобилю, то и дело обращая белые от гнева глаза в сторону бревна, на котором, пригорюнившись, сидела простоволосая женщина в опавшем на плечи пуховом платке. Женщина держала на коленях два объемистых портфеля-«дипломата».
Капитан был профессиональным военным и сразу оценил обстановку. И еще капитан понял, что для полного счастья ему не хватает ситуации, близкой к боевой. Худяков женился только полгода назад и не мог упустить возможности показать жене, каков он в серьезном деле!
3
Бурые капли дождя срывались с карниза и падали на раскрытый зонтик старика Николаева. Ветхая ткань зонтика едва сдерживала воду. Но старик продолжал упрямо сидеть на привычной скамье, отвернув в сторону лицо.
Клямин поставил на асфальт драгоценные портфели и чемодан.
Таксист - парнишка лет двадцати - долго гонял стартер заглохшего двигателя, жалуясь Клямину на то, что начальство на него окрысилось - второй раз он пролетает с получением нового автомобиля. На что Клямин пообещал дать парнишке несколько практических советов - пусть найдет его на досуге. Или позвонит… Паренек черкнул на коробке от сигарет номер телефона Клямина, запустил наконец двигатель и укатил. Клямин направился к своему подъезду. Кажется, впервые за последние дни он ни о чем не думал. Рыжие от дождя стены дома, пустой двор с мокрыми веревками, на одной из которых болталась забытая майка, детская площадка с качелями навевали сонное смирение… И старик сосед продолжал сидеть на скамье, как и пять дней назад. «Может, он преставился и никто этого не замечает? - подумал Клямин. - Даже на шум такси не отреагировал…»