Единственное, о чем я жалею, что она не Айя.
Возвращаюсь в комнату. Теперь мною движет ледяная ненависть, наполняя меня жаждой крови, однако в зале остались только друзья или бывшие единомышленники. Меня трясет от ощущения пустоты, которая моментально приходит на смену ярости. В панике смотрю, как те, кто был мне близок, пытаются убить друг друга. В зале царит хаос. Ноги скользят по стеклу. Спины врезаются в стены. Бластеры выпускают разряды между колонн. Руки и колени стукаются о пол, импульсовики стонут, кости трещат.
Лишь в этот момент я с ужасающей ясностью понимаю, что всех этих людей связывает лишь одно: не идея, не мечта моей жены, не доверие, не союзники или цвет.
Их связываю только я, и в мое отсутствие будет происходить бойня. Без меня Севро только этим и занимался. Какие невосполнимые, но и неизбежные потери! Смерть одного влечет за собой смерть второго, смерть второго – смерть третьего? И так до бесконечности…
Я должен положить этому конец!
В центре зала Кассий преследует Виктру, пробираясь через перевернутые стулья и разбитую посуду. Пол залит липкой кровью. Плащ-невидимка Виктры поврежден и искрит, она кажется то призраком, то тенью, словно демон, который никак не может решить, какое принять обличье. Кассий рассекает ей бедро, Клоун стреляет в золотого, но Беллона тут же разворачивается и ранит его в висок, успевая уклониться от разряда, выпущенного лежащей на полу Крошкой. Виктра перекатывается под стол, пытаясь уйти от Кассия, задевает его по щиколоткам. Он запрыгивает на стол и бьет разрядами из импульсной перчатки прямо по ониксовой столешнице, пока на ней не образуется вмятина. Виктра застряла под столом, Беллона вот-вот достанет ее, но тут Севро стреляет ему в спину. Щит гасит выстрел, но Кассия отбрасывает в сторону на несколько метров.
Справа от меня разворачивается настоящая битва титанов. Рагнар пришпиливает руку Кавакса к стене лезвием, приседает, наугад палит в Даксо из импульсной перчатки. Щит спасает Даксо, но он промахивается, и его лезвие хлещет по стене. Рагнар бьет Даксо по суставам и готовится свернуть ему шею, но тут я ощущаю чье-то присутствие слева.
Едва успеваю обернуться и вижу, как ко мне по воздуху несется Мустанг. Лицо закрыто шлемом, она вот-вот разрубит меня пополам. В последний момент успеваю поднять свое оружие, и наши клинки скрещиваются. По руке проходит вибрация. Раньше я был быстрее, мышечные реакции так до конца и не восстановились после тьмы, несмотря на все усилия Микки и спарринги с Виктрой, а вот Мустанг стремительна в атаке.
Она сильнее. Пытаюсь облететь ее, но она хорошо владеет лезвием, потому что, видимо, весь последний год провела в боях. Стараюсь уйти в сторону, как меня учил Лорн, но у меня нет шансов. Мустанг слишком умна, лавирует между камнями и колоннами, загоняет меня в угол. Перед моим лицом мелькают отблески металла. Ей не удается пробить мою защиту, центр я удерживаю, но вот по краям она меня достает.
Лезвие рассекает мне плечо, оставляя рану шириной в пару сантиметров. Меня обжигает боль, словно от укуса гадюки. Ругаюсь сквозь зубы, а Виргиния наносит еще один удар. Кричу, чтобы она прекратила. Кричу свое имя, не могу толком дышать, но продолжаю двигать руками. Вовремя отклоняюсь, и она задевает меня по горловине скафандра-скарабея. Три быстрых взмаха, Мустанг хочет перерезать мне сухожилия на правой руке, но промахивается. Двигается в четком ритме, прижимает меня к стене, взмах, взмах, укол! Кожу жжет огнем, я умру здесь! Зову на помощь по интеркому, забыв, что Севро отрубил мой исходящий сигнал.
Похоже, этот кусок оказался нам не по зубам.
Клинок Мустанг ломает мне три ребра, и я кричу от боли и бессилия. Она вращает лезвие и замахивается, готовясь снести мне голову. Мне удается отразить удар, острие вонзается в стену, а ее шлем оказывается рядом с моей маской. Я бью Виргинию лбом в лицо, но шлем куда прочнее моей маски из композитного дюропластика. Мустанг откидывает голову назад и копирует мой прием. Череп раскалывает оглушающая боль, и я почти теряю сознание. Перед глазами все плывет, но на ногах пока держусь. Снова сломан нос. Перед глазами пляшут цветные пятна. Осколки маски падают на пол, и я, застыв на месте, смотрю в мертвые глаза лошадиного шлема Виргинии, а та собирается прикончить меня.
Рука с лезвием поднимается перед последним, смертоносным ударом, но замирает над головой и начинает дрожать. Мустанг глядит на мое лицо, срывает шлем, и теперь я тоже вижу ее. Золотистые волосы потемнели от пота и прилипли ко лбу. Она смотрит на меня обезумевшими глазами, и, к сожалению, в ее взгляде читается не радость и не любовь. Скорее страх, а может быть, даже ужас. Побледнев как полотно, она спотыкается, делает шаг назад, совершая какие-то странные пассы левой, свободной рукой.
– Дэрроу? – наконец произносит Виргиния.
Она оглядывается на безумие, охватившее всех вокруг, и на мгновение мне кажется, будто мы с ней попали в око бури, где царит тишина. Кассий спасается бегством, исчезая через боковую дверь и оставляя здесь трупы Рыцаря Смерти и Мойры. На долю секунды наши взгляды встречаются, и вот его уже нет. Виктра бросается в погоню, но Севро приказывает ей вернуться. Остальные упыри поворачиваются к Виргинии. Я делаю шаг в ее сторону, но останавливаюсь, потому что острие ее клинка упирается мне прямо между ключиц.
– Я видела, как ты умер! – шепчет Мустанг, пятясь к главной двери, мраморная крошка и осколки стекла хрустят под ее ботинками. – Кавакс, Даксо! – кричит она, и я вижу, как у нее на шее от напряжения проступает вена. – Уходим!
Телеманусы пытаются отделаться от Рагнара, они в замешательстве. Кто этот человек в маске и как ему удалось нанести им столько ранений? Гиганты кидаются к Виргинии, но для этого им надо пройти мимо меня, а я не могу просто так отпустить ее. Не могу, поэтому превращаю лезвие в хлыст и обвиваю им шею Кавакса. Он хрипит и упирается, но я держу его крепко. Мне достаточно нажать одну кнопку, хлыст обернется лезвием, и великан лишится головы, но мне совершенно не хочется убивать его. Рагнар делает подсечку и прижимает Кавакса к полу коленом. Ему на помощь спешат Брюзга и остальные.
– Не убивать! – кричу я.
Брюзга узнает Даксо. Они с Телеманусами были знакомы, поэтому он поднимает лезвие и приказывает упырям-новобранцам сделать то же самое. Даксо бросается на помощь отцу, но мы с Рагнаром преграждаем ему путь, и через мгновение к нам присоединяются Севро и Виктра. В полной растерянности он смотрит на меня широко открытыми глазами.
– Спасайся, Виргиния! – ревет лежащий на полу Кавакс. – Беги!
– Орион жива. Она у меня, – говорит Мустанг, рассматривая окровавленных упырей, которые стоят у меня за спиной, готовые напасть на нее и Даксо. – Не убивай его. Прошу тебя, – произносит она, бросает печальный взгляд на Кавакса и выходит из комнаты.
18Бездна
– Что она имела в виду? Орион жива?! – поворачиваюсь я к Каваксу.
Тот потрясен не меньше, чем я сам, и нервно разглядывает одетых в черное упырей, приближающихся к нам изо всех углов зала. Мы не потеряли ни единого человека, но нас все-таки изрядно потрепали.
– Что сказано, то сказано, – отвечает он. – Это правда, «Пакс» в целости и сохранности.
– Дэрроу! – кричит Севро, врываясь вместе с Виктрой через почерневшую от выстрелов дверь в дальнем конце зала. – Сюда!
Они пытались догнать Кассия, но возвращаются, прихрамывая, с пустыми руками. Мне надо задать Каваксу еще много вопросов, однако замечаю, что Виктра ранена. Бросаюсь к ней, а она опирается о разбитый ониксовый стол, зажимая рваную рану на бицепсе. Снимает маску, открывая искаженное от боли, вспотевшее лицо, и делает себе инъекцию болеутоляющих и кровоостанавливающих лекарств. Присматриваюсь к ране – через струящуюся кровь и ошметки плоти просвечивает кость.
– Виктра…
– Черт, – с мрачным смешком криво улыбается она, – а твой дружок такой шустрый! Почти достала его в коридоре, но, видно, Айя поднатаскала паренька в этом вашем стиле ивы…
– Мне тоже так показалось. Ты в порядке?
– Не волнуйся за меня, дорогой, – подмигивает мне Виктра, но тут меня снова зовет Севро.
Они с Клоуном склонились над дымящимися останками Мойры. Главу террористов совершенно не смущает бойня, которую мы тут устроили.
– Одна из фурий на гриле! – присвистывает Клоун.
– Блюдо что надо, Жнец! – ржет Севро. – Корочка хрустит, а вот середина с кровью! Все как я люблю! Айя будет в ярости!
– Ты вырубил мне связь! – сердито перебиваю его я.
– А ты вел себя как последняя сволочь! Пытался сбить с толку моих людей!
– Как последняя сволочь?! Да ты в себя-то приди, Севро! Я просто думал головой, а не палил по всему, что движется! Обязательно было расстреливать половину зала? Мы бы и без этого прекрасно обошлись!
Он смотрит на меня, и я не узнаю его. Мрачный жестокий взгляд – совсем не такое выражение глаз когда-то было у моего лучшего друга.
– Это война, парень. Убийством никого не удивишь. Не расстраивайся, что у нас это так хорошо получается!
– Здесь была Мустанг! – говорю я и подхожу ближе. – Мы же могли убить ее! – Я толкаю его в грудь, но он лишь пожимает плечами. – Ты знал, что она будет здесь? Отвечай!
– Не-а, – медленно произносит он. – Ничего я не знал. А теперь отойди-ка, парень. – Севро нагло поглядывает на меня с таким видом, будто не прочь подраться, но я не двигаюсь с места.
– Что она здесь делала?
– Ну а мне-то откуда знать? – равнодушно бросает он, отворачивается и смотрит на Рагнара, который подталкивает Кавакса к собравшимся в центре зала упырям. – Значит, так, ребята! Приготовиться! Нам придется перерезать целую армию, чтобы выбраться из этой сраной дыры! Пункт эвакуации на темной стороне десятью этажами выше.
– А где же наш трофей? – спрашивает Виктра, разглядывая поле сражения.
Весь пол устлан телами. Серебряные корчатся от боли. Медные расползаются по углам, волоча сломанные ноги.