– Жнец… – доносится до нас чей-то шепот.
– Пасть закрой! – затыкает неизвестному рот Клоун. – Чтоб никому!..
Что бы он ни говорил, слухи расползутся быстро. Жнец жив! Каковы будут последствия – неизвестно, а вот момент точно неподходящий. Нам, конечно, удалось оторваться от полиции, но похищение, проведенное на таком уровне, да еще убийство двоих высокопоставленных ауреев без внимания не останутся… Антитеррористические отделы Шакала бросят всех аналитиков на то, чтобы добыть нужные улики. Отряды преторов и государственной охраны наверняка кадр за кадром просматривают видеозаписи нападения и скоро узнают, каким образом мы проникли в здание, как нам удалось уйти. Они вычислят вероятных сообщников, отследят вплоть до производителя каждую единицу оружия и оборудования, каждый корабль. Низшие цвета повсеместно на этой станции ожидают молниеносные и жесточайшие репрессии со стороны Сообщества, а потом золотые проанализируют визуальные материалы нашего небольшого путешествия в вакууме и узнают нас с Севро в лицо. Тогда по нашему следу пойдет сам Шакал, в крайнем случае отправит на поимку Антонию или Лилат с их скелетами.
Время пошло.
Однако такой вариант развития событий возможен, если власти подозревают нас только в похищении Квиксильвера. Не знаю, что на этой встрече делали Мустанг и Кассий, но полагаю, что Шакал не в курсе. Я воспользовался глушителями именно для того, чтобы камеры видеонаблюдения, которые не контролирует Квиксильвер, не засекли Кавакса. Если бы Шакал увидел его там, то сразу бы понял: его альянс с верховной правительницей и Квиксильвером трещит по швам. Этот козырь надо придержать в рукаве, пока не станет ясно, как его разыграть наилучшим образом в разговоре с Виргинией.
Но что скажет верховная правительница, когда Кассий сообщит ей о смерти Мойры? И какую роль во всем этом играет Мустанг? Слишком много вопросов, слишком мало ответов! Вместе с остальными я бежал по металлическим коридорам, следил, как мои друзья накладывают повязки на раны, проходил мимо арсеналов, где десятки красных, бурых и оранжевых заряжали оружие и надевали доспехи, а у меня из головы не шла одна сказанная Виргинией фраза: «Я защитила твою семью».
В ее устах это может означать все, что угодно, поэтому тут никто мне не поможет, кроме Кавакса. Надо спросить у него, но Рагнар уже отвел великана в другой коридор, где Сыны устроили что-то вроде карцера, да еще Севро перестал раздавать приказы и наконец обратился ко мне:
– Жнец, они по нам вдарят, еще как вдарят! Ты знаешь военные процедуры легиона лучше, чем я. Дуй в инфоцентр! Добудь мне расписание и план атаки! Остановить их мы не сможем, но хоть время выиграем.
– Время на что? – спрашиваю я.
– На то, чтобы взорвать бомбы и свалить с этого куска камня. – Он кладет руку мне на плечо, и мы оба прекрасно понимаем, что Сыны не сводят с нас глаз. – Пожалуйста, поторопись, – добавляет он и уходит по коридору с остальными упырями, оставляя меня наедине с Холидей.
– Холидей, – поворачиваюсь к ней я, – ты знаешь процедуры легиона! Иди в инфоцентр, добудь всю тактическую информацию для Сынов! – прошу я, но она смотрит в спину уходящему Севро. – Ты не против?
– Так точно, сэр! А вы куда?
– За ответами на вопросы, – хмыкаю я, туго затягивая перчатки.
– Виргиния сказала нам, что ты алый, после того как ушла от тебя, поэтому мы не пришли на триумф, – рассказывает мне Кавакс.
Он сидит на полу, вытянув ноги перед собой, прикованный к стальной трубе. На нем доспехи, золотисто-рыжая борода кажется темной в тусклом освещении. Впечатление он производит угрожающее, но смотрит на меня с неожиданной открытостью. Во взгляде нет ненависти. С явным восторгом, раздувая ноздри от переизбытка эмоций, он рассказывает нам с Рагнаром свою историю. Севро сказал Сынам, что Кавакса никто не должен видеть, но, судя по всему, они решили, что Жнеца все эти запреты не касаются, вот и хорошо. Плана у меня пока нет, но я уверен, что задумка Севро не сработает. Некогда разбираться с его чувствами или бороться с ним. Все пришло в движение, и мне отчаянно нужна информация.
– Она была в замешательстве, поэтому, как в детстве, обратилась к нам за советом, – продолжает Кавакс. – Мы были на моем корабле «Лисе», ели баранину гриль в соусе понзу вместе с Софоклом – ему, кстати, соус не понравился! – и тут звонит командир Эгеи и сообщает, что там лоялисты верховной правительницы атаковали участников церемонии триумфа. Виргинии не удалось связаться ни с тобой, ни с отцом, она опасалась переворота и послала нас с Даксо на помощь, а сама осталась на орбите с флотом. Мы уже входили в атмосферу, когда ей наконец удалось связаться с Роком. Тот сказал, что люди Октавии напали на вас на церемонии триумфа, тяжело ранили тебя и Августуса. И предложил Виргинии прибыть на один из его новых кораблей, куда он якобы собирался транспортировать тебя, поскольку на поверхности было небезопасно.
Вспоминаю, что, когда Шакал склонился надо мной на челноке, Рок и правда говорил по интеркому, но я не расслышал о чем. Потом мы совершили посадку на какое-то судно. Там была верховная правительница, которая все это время оставалась на Марсе, скрываясь на одном из кораблей Рока, прямо у меня под носом.
– Но Виргиния не бросилась к тебе на помощь, – весело ухмыляется он. – Так поступила бы влюбленная дурочка, а Виргиния – умная девочка! Она сразу поняла, что Рок предал нас. Сообразила, что атака на церемонии триумфа – лишь часть большого плана правительницы. Поэтому Мустанг предупредила Орион и дом Аркосов, сообщила им о готовящемся перевороте и о том, что Рок участвует в заговоре. Когда убийцы напали на них и попытались убрать Орион и верных нам командиров на мостике, те оказались готовы к этому. Орион тяжело ранили в плечо, но она выжила, а потом корабли Рока открыли огонь по нашим, флот оказался раздроблен…
А Севро и Рагнар в этот момент узнали о смерти Фичнера и разрушении базы Сынов Ареса. Я лежал, парализованный, в челноке Айи, пока они уничтожали все. Нет! Не все!
– Она спасла жизнь членам экипажа, – тихо произношу я. – Вот что она имела в виду, когда говорила, что спасла мою семью!
– Да, – говорит Кавакс. – Твой экипаж жив. Те люди, которых освободили вы с Севро, уцелели. И многие из твоего легиона, те, кого нам удалось эвакуировать с Марса, прежде чем власть перешла к Шакалу и людям верховной правительницы.
– Где держат моих друзей? – спрашиваю я. – На Ганимеде? Или на Ио?
– Держат? – с прищуром смотрит на меня Кавакс и вдруг начинает хохотать. – Э нет, парень, нет! Ни один человек не покинул своего поста. На «Паксе» все без изменений. Орион командует, остальные выполняют приказы.
– Не понимаю… Мустанг позволила синей командовать кораблем?!
– А ты думаешь, Виргиния оставила бы тебя и Рагнара в живых, когда ты стоял на коленях там, в тоннеле, если бы не верила в этот твой новый мир? – усмехается он, но я лишь молча качаю головой, не зная, что ответить. – Да она бы на месте тебя прикончила, если бы считала своим врагом! Но когда она сидела у моего очага рядом с Паксом и остальными детьми, какие сказки я читал им? Думаешь, мифы Древней Греции? Сказания о сильных мужчинах, готовых на все ради собственной славы? Нет! Я рассказывал им легенды об Артуре, о Назареянине, о Вишну – могучих героях, единственным желанием которых было защитить слабых!
И Мустанг так и сделала. Более того, она доказала, что Эо не ошибалась. Причем вовсе не из-за меня, не из-за любви. Просто она хотела поступить правильно и смогла сделать этот выбор, потому что настоящим отцом ей был великан Кавакс, а вовсе не Августус. У меня на глаза наворачиваются слезы.
– Ты был прав, Дэрроу, – подает голос Рагнар, – поднимается большая волна!
– Тогда почему ты был там сегодня, Кавакс?
– Потому что мы проигрываем, – отвечает он. – Губернаторы Газовых Гигантов не продержатся и двух месяцев. Виргиния знает о том, что происходит на Марсе. О массовых убийствах, зверствах брата. Сыны слишком слабы, чтобы вести войну на всех фронтах, – с болью в голосе говорит Кавакс с видом человека, который вынужден смотреть, как горит его собственный дом: Марс для него такая же отчизна, как и для меня. – Эта война далась нам слишком дорогой ценой, чтобы смириться с полным поражением, и когда Квиксильвер предложил заключить мир, мы решили выслушать его.
– И на каких же условиях? – спрашиваю я.
– Верховная правительница простит Виргинию и всех ее союзников, сделает ее лорд-губернатором Марса, а Адриус и его приспешники отправятся в тюрьму отбывать пожизненное заключение. Еще она обещает провести некоторые реформы.
– А иерархия Сообщества останется?
– Да.
– Если это правда, то нам надо срочно поговорить с ней! – нетерпеливо встревает Рагнар.
– Возможно, это ловушка, – говорю я, наблюдая за реакцией Кавакса.
Его лицо бесстрастно, но это лишь видимость. Мне хочется верить ему. И надеяться, что его чувство справедливости столько же велико, как и моя любовь к нему. Но дело приняло настолько серьезный оборот, что мои друзья могут лгать мне точно так же, как и враги. Если Мустанг не на моей стороне, то в этой игре могут быть варианты. Меня просто подставят, а сомневаться в том, что Виргинию на эту станцию сопровождает отборная охрана, не приходится.
– Я вот только одного никак не пойму, Кавакс: если ты говоришь правду, то почему же вы не связались с Севро?
– Как это «не связались»?! – недоуменно моргает Кавакс. – Мы вели с ним переговоры еще несколько месяцев назад! Он разве тебе не сказал?
Когда мы с Рагнаром входим в дежурку, упыри уже в сборе.
– Мы по уши в дерьме, – бурчит Севро, пока Виктра латает рану на его спине регенератором тканей.
Едкий дым с шипением поднимается над обработанной раной. Севро отшвыривает планшет в угол, Брюзга поднимает его и возвращает на место.
– Они перекрыли все внешнее сообщение, включая корабли техобслуживания.