На Фобосе царит хаос. Взрывы сотрясают луну, а мы с Холидей бежим по бесконечным коридорам. Золотые и серебряные эвакуируются из Игл, спасаясь на своих роскошных сверкающих яхтах, а в нескольких километрах под ними, в Улье, гудит толпа вооруженных низших цветов с паяльниками, резаками, трубами, монтировками, купленными на черном рынке бластерами и допотопными пращами. Толпы людей выходят на трамвайные рельсы и переходы, чтобы добраться до центрального сектора, где находятся Иглы, туда же спешат и войска Сообщества, одновременно продолжая отбиваться от атаки на главный штаб. Им приказано остановить толпу, не дать ей подняться наверх. На стороне легионеров военная выучка и организованность, на нашей – численное превосходство и эффект неожиданности.
И конечно же, ярость.
Не важно, сколько пропускных пунктов успеют заблокировать серые, сколько трамваев они уничтожат, – низшие цвета просочатся в любые щели, потому что все здесь построено их руками. К тому же благодаря Квиксильверу у них есть союзники среди средних цветов. Повстанцы пройдут заброшенными транспортными тоннелями, угонят грузовые корабли в промышленном секторе, туда набьются сотни мужчин и женщин и отправятся к роскошным ангарам на Иглах или даже в межпланетный космопорт Скайреш, где в срочном порядке началась эвакуация высших цветов на круизных лайнерах и пассажирских кораблях.
У меня есть удаленный доступ к камерам видеонаблюдения Квиксильвера, поэтому я вижу, как высшие цвета толпятся в порту и волнуются, словно вода в закипающем чайнике. Семьи с детьми, с багажом, в котором самое ценное. Марсианские военные штурмовики и быстроходные истребители носятся между башнями, стреляя по кораблям повстанцев, которые вылетают из Ямы к Иглам. Обломки сбитого повстанческого судна падают на сводчатый стеклянный потолок терминала космопорта, погибает множество гражданских, а вместе с ними умирает и моя надежда на то, что эта война не будет осквернена кровью невинных.
Мы с Холидей отходим от толпы низших цветов и ныряем в заброшенный ангар в секторе старых фрахтовых гаражей, которые перестали использовать еще при Августусе. Место тихое, заброшенное. Пешеходный переход заварен. Потенциальных мародеров отпугивают знаки, предупреждающие о повышенном радиоактивном фоне. Однако, как и говорил Квиксильвер, стоит мне посмотреть в незаметный, встроенный в дверь современный сканер сетчатки, как створки распахиваются.
Ангар представляет собой огромное прямоугольное здание, внутри все покрыто толстым слоем пыли и паутины. В центре палубы находится серебряная семидесятиметровая роскошная яхта в виде летящего воробья. Модель построена на заказ на верфях Венеры. Пафосное, скоростное судно, идеальное для неприлично богатых беженцев. Квиксильвер предоставил ее нам, чтобы мы смогли затеряться среди кораблей, эвакуирующих представителей высших цветов. Грузовой шлюз в хвостовой части корабля открыт, внутри «птичка» начинена черными контейнерами с логотипом «Сан индастриз» – крылатым каблуком. В контейнерах – последние технологические новинки оружейного дела и военного оснащения на миллиарды кредитов.
– Ох, нравится мне наш новый богатенький друг! – восхищенно присвистывает Холидей. – Да мне годовой зарплаты не хватило бы даже на то, чтобы залить этой пташке полный бак, ну разве что наполовину!
На другом конце ангара, у подножия трапа, нас ожидает пилот Квиксильвера: молодая стройная синяя. Бровей нет, лысая голова, под тонкой кожей извиваются голубые жилки – субдермальные синаптические линии, с помощью которых она поддерживает дистанционную связь с кораблем. Она внимательно смотрит на нас широко открытыми глазами. Очевидно, до настоящего момента девушка и не подозревала, кто окажется ее пассажиром.
– Сэр, лейтенант Вирга к вашим услугам! Сегодня я буду вашим пилотом! Должна сказать, для меня это большая честь!
Яхта трехуровневая, верхний и нижний уровни предназначены для золотых, а средний – для поваров, прислуги и команды корабля. Тут есть четыре большие каюты, сауна, в пассажирском салоне – кожаные кресла кремового цвета, на ручках аккуратно разложены смешные маленькие шоколадки и салфетки, и так до командного мостика. Кладу одну шоколадку в карман. Потом на всякий случай еще парочку.
Холидей и Вирга готовят корабль ко взлету, а я снимаю импульсные доспехи и достаю из контейнера, стоящего посреди пассажирского салона, зимнюю экипировку. Надеваю тончайший костюм из нановолокна, обтягивающий тело не хуже скарабея. Только он не черный, а белесый и немного жирный на ощупь, за исключением рифленых вставок на локтях, перчатках, заднице и коленях. Костюм предназначен для полярных температур и долгого пребывания в воде, а еще он килограммов на пятьдесят легче, чем импульсные доспехи, защищен от ошибок цифрового оборудования и не требует подзарядки аккумуляторов. Мне, конечно, приятно носить последнюю новинку техники, купленную за четыреста миллионов кредов, благодаря которой я превращаюсь в летающий танк, но иногда гораздо важнее, чтобы задница была в тепле, а если нам понадобятся импульсные доспехи, так они всегда под рукой.
Завязывая ботинки, я поражаюсь мертвой тишине, стоящей в грузовом отсеке и ангаре. Таймер на планшете показывает, что до взлета еще пятнадцать минут, потому я сажусь на край трапа, свесив ноги, и жду Рагнара. Достаю из кармана шоколадки и медленно снимаю фольгу. Откусываю половину, но не жую, а, как всегда, жду, пока она сама растает у меня на языке. Потом, по обыкновению, не выдерживаю и съедаю все сразу. Эо умела растянуть на несколько дней любую чудом доставшуюся нам конфету.
Ставлю планшет перед собой и смотрю записи с камер на шлемах моих друзей, ведущих войну за Фобос. Из динамиков доносятся их голоса, гулко звучащие в огромном помещении с металлическими стенами. Севро со своим звеном мчится через центральную систему вентиляции, сотни Сынов проходят сквозь воздуховоды. Мне стыдно, что я наблюдаю за ними со стороны, но каждый из нас должен сыграть свою роль.
Дверь, через которую мы вошли в ангар, со скрипом распахивается, и в проеме появляется Рагнар и двое черных упырей. Они только что вернулись с поля боя, светлые доспехи Рагнара покрыты вмятинами и пятнами крови.
– Был ли ты снисходителен к дуракам, патриций? – кричу ему я, старательно копируя манеры знатных ауреев.
Вместо ответа Рагнар бросает мне трофей: искореженный золотой скипетр, символ власти высших военных чинов. Скипетр венчает фигурка кричащей баньши, залитая кровью.
– Башня взята! – сообщает Рагнар. – Ролло и Сыны завершат начатое. Эти пятна крови принадлежат вице-губернатору Присцилле Каан.
– Отличная работа, друг мой! – отзываюсь я, беря скипетр в руки.
На нем выгравированы все подвиги семьи Каан, владеющей обоими спутниками Марса и когда-то выступившей в войне на стороне Беллона. Среди великих воинов и государственных деятелей я замечаю изображение молодого человека, стоящего рядом с конем.
– Что-то не так? – спрашивает Рагнар.
– Все в порядке, – тихо отзываюсь я. – Просто я знал губернаторского сына Приама. Он казался неплохим человеком.
– Мало быть неплохим человеком, – задумчиво произносит Рагнар. – Не в их мире.
– Передашь это своей сестре, – согласно киваю я, ломаю скипетр о колено и кидаю Рагнару. – Нам пора!
Хмуро оглядев ангар, Рагнар смотрит на планшет и пролетает мимо меня в грузовой отсек. Пытаюсь стереть кровь со скипетра о белую штанину моего нового костюма, но трофей скользит по маслянистой ткани, оставляя на ней красную полосу. Захожу в отсек, закрываю шлюз, потом помогаю Рагнару снять импульсные доспехи, переодеться в зимний костюм и присоединяюсь к Холидей и Вирге, которые уже запустили протокол подготовки ко взлету.
– Помните, мы беженцы! Постарайтесь присоединиться к самой большой эвакуационной колонне и не отставайте! – командую я.
Вирга кивает. В старом ангаре нет импульсного защитного поля, поэтому от космоса нас отделяют лишь стальные ворота высотой в пять этажей. Раздается скрежет, и они медленно начинают раздвигаться.
– Стойте! – вдруг кричу я.
Вирга замечает то, что я увидел на минуту раньше ее, и пальцы синей тут же начинают летать над пультом управления, останавливая открытие ворот, отделяющих нас от вакуума.
– Будь я проклята! – ахает Холидей, глядя с мостика на крошечную фигурку, преградившую кораблю путь. – Это же львица!
Перед нашим судном в лучах прожекторов стоит Мустанг. В ослепительном свете ее волосы кажутся белоснежными. Она щурится, моргает, и тут Холидей отключает фронтальные прожекторы. Я иду к Виргинии по погруженному в полумрак ангару. Ее пристальный взгляд препарирует меня, расщепляет на мельчайшие части, останавливаясь то на моих лишенных знаков руках, то на шраме аурея, оставшемся на моем лице. Что же она видит, когда смотрит на меня?
Храбрость? Или страх?
А я… я вижу в ней целую вселенную… Той девушки, в которую я когда-то влюбился снежной зимой, уже нет. За прошедшие пятнадцать месяцев она стала взрослой, превратилась в стройного энергичного командира, обладающего огромной силой, стойкостью и невероятным интеллектом. Взгляд живой, внимательный, но под глазами темные круги, а лицо стало бледным от долгих дней, проведенных в землях, не знающих солнца, и металлических коридорах кораблей. Ее взгляд говорит так много. Острый ум достался ей от отца, а прекрасное лицо – от матери. К тому же Мустанг обладает способностью к визионерству, к такому типу мышления, который может научить тебя летать или сбросить с неимоверной высоты на землю.
На поясе висит плащ-невидимка с охлаждающим устройством. Она наблюдала за нами с самого начала. Как она вообще смогла попасть в этот ангар?
– Приветствую тебя, Жнец! – улыбается она, заметив, что я застыл на месте как вкопанный.
– Приветствую тебя, Мустанг, – отвечаю я, а сам оглядываюсь, пытаясь понять, пришла ли она одна. – Как ты отыскала меня?
– Ты же сам меня позвал! – недоуменно хмурится она. – Рагнар сообщил Каваксу, как мне тебя найти, и я… Ой, – осекается она, – так ты не знал…