я кровью, умирает на полу оранжереи.
Другая воительница, низкорослая женщина, чуть не обезумела, когда мы отвели ее в информационный центр и трое зеленых рассказали, что против нее готовился заговор, даже показали видеосъемку встречи заговорщиков. Мы даем ей лезвие, отвозим домой, и через два дня она пополняет мою армию двадцатью тысячами воинов.
О Рагнаре начинают слагать легенды. В некоторых племенах его называют Оракулом, который принес людям свет истины, послал к ним пророков и отдал жизнь за свой народ. Появляются легенды и обо мне. Перед моим приездом в очередное племя на скалах были выбиты серпы. Меня называют Воином утренней звезды – по ней ориентируются странники и наездники грифонов, когда зимой на землю опускается тьма. Эта звезда гаснет последней с наступлением весны и возвращением светлых дней.
Черных объединяют посвященные мне легенды, а не чувство родства. Их кланы враждовали на протяжении многих веков. В отличие от Сефи и других великих черных вождей, я никогда не делал зла никому из них. Для них я олицетворяю нетронутую снежную равнину, белый экран, на который они могут спроецировать свои мечты. Мустанг говорит, что я – нечто новое и неизведанное для этого архаичного мира. Они – прошлое, а я – будущее.
Несмотря на наши успехи по объединению кланов, мы сталкиваемся и с огромным количеством трудностей. Нам приходится не только сдерживать черных, чтобы те не поубивали друг друга на дуэлях чести, но и заниматься вопросами переселения тех кланов, которые приняли мое предложение. Сотни тысяч людей необходимо перевезти из их домов в Антарктике в тоннели алых, чтобы уберечь от бомбежек. Причем все эти маневры надо произвести втайне от Шакала. Находясь в Асгарде, Мустанг руководит контрразведкой, а хакеры Квиксильвера помогают нам скрыть наше присутствие в Стране льдов и постоянно передают фальшивые отчеты в главный офис Бюро стандартов в Эгее.
Переселить такое количество народу так, чтобы никто не заметил, все равно не удастся, поэтому Мустанг, золотая аристократка до мозга костей, разработала самый дерзкий план за всю историю Сынов Ареса. Все население полярного круга будет перекинуто на новое место дислокации за двенадцать часов, в этой масштабной операции будут задействованы все челноки и грузовые корабли торгового флота Квиксильвера, а также военные суда Сынов Ареса. Тысячи кораблей пронесутся над Южным морем, сжигая гелий, а потом приземлятся на льду около городов черных, спустят трапы и примут на борт тысячи великанов в доспехах и мехах – стариков, воинов, детей, – а вместе с ними и всепроникающий запах животных. Затем, под прикрытием флота Сынов Ареса, черных перевезут под землю, а воины отправятся на военные корабли на орбите. Мне кажется, что никто, кроме Виргинии, не смог бы организовать такую операцию за столь короткий срок.
На восьмой день после падения Асгарда я, Сефи, Мустанг, Холидей и Кассий отправляемся к Севро, чтобы проконтролировать последние приготовления к великому переселению. Валькирии берут с собой в полет Рагнара, завернув его промерзшее тело в грубую ткань. Объятые ужасом, они цепляются за него, когда наш корабль летит в пяти метрах над океаном на почти сверхзвуковой скорости. С благоговением смотрят на нас, когда мы влетаем в тоннели Марса через один из пунктов доступа, устроенных Сынами на поверхности. Это старый шахтерский поселок в южных горах. Дозорные Сынов Ареса, в теплых зимних куртках и балаклавах, отдают нам честь, поднимая кулак в воздух, когда мы проносимся мимо.
Через полдня мы наконец прибываем в Тинос, превратившийся в центр управления полетами. Сталактитовые доки заполнены кораблями, в воздухе постоянное движение. Кажется, будто все население города смотрит на наш челнок, когда мы лавируем между судами и приземляемся в ангаре, ведь все знают, что на борту не только Жнец с новыми черными союзниками, но и поверженный Щит Тиноса. Заплаканные лица сливаются в одно: воплощение бесконечной скорби. Среди беженцев уже поползли слухи. Сюда привезут черных, и те будут не только сражаться за них, но и есть их пищу, жить на переполненных и без того улицах! Танцор говорит, что ситуация в городе напоминает пороховую бочку, готовую в любую минуту взлететь на воздух. Не могу с ним не согласиться.
Вид у Сынов Ареса мрачный. Они молча ждут, пока мы спустим трап. Первым выхожу я. Севро встречает нас вместе с Танцором и Микки. Увидев меня, мой друг бросается ко мне и сгребает в охапку. У него начала отрастать борода, придающая его лицу стоическое выражение. Он широко расправляет худые плечи, как будто считает, что один может вынести все тяготы, выпавшие на долю Сынов Ареса. А те все прибывают в док, чтобы посмотреть, как Щит Тиноса возвращается в свой второй дом.
– Где он? – спрашивает Севро.
Оглядываюсь на корабль. Сефи и ее валькирии спускаются по трапу, неся тело Рагнара. Первыми их встречают упыри. Клоун произносит торжественное приветствие Сефи, потом Севро выходит вперед и обращается к валькириям:
– Добро пожаловать на Тинос! Я – Севро Барка, кровный брат Рагнара Воларуса, это его братья и сестры. – Он показывает на одетых в волчьи плащи упырей. – Вот боевое облачение Рагнара, – говорит он, разворачивая медвежий плащ. – С вашего разрешения, я бы хотел надеть его на брата.
– Ты был братом Рагнару. Теперь ты и мой брат, – отвечает Сефи, прищелкивает языком, и валькирии передают Севро тело Рагнара.
Мустанг со значением смотрит на меня. Поведение Сефи – хороший знак. Если бы она была другим человеком, то оставила бы тело брата дома и сожгла бы на похоронном костре, согласно обычаям черных. Но Сефи сказала мне, что знает, где истинный дом Рагнара: рядом с братьями по оружию, которые помогли ему вернуться к своему народу.
Мустанг придвигается ко мне, когда упыри накрывают Рагнара его плащом и несут через толпу. Сыны расступаются перед ними, все стараются напоследок прикоснуться к телу друга.
– Посмотри, – толкает меня в бок Мустанг, показывая на узкие черные ленты, которые Сыны вплели в свои бороды и волосы.
Она украдкой сжимает мой мизинец, и от этого едва заметного прикосновения я тут же переношусь в училище, в тот день, когда она нашла меня в лесу и выходила, и по моему телу разливается приятное тепло. Мы смотрим вслед Севро, он покидает ангар вместе с процессией.
– Иди, – подталкивает меня Мустанг. – У меня сейчас все равно совещание с Квиксильвером и Виктрой.
– Ей нужна охрана, – говорю я Танцору. – Из тех Сынов, которым ты доверяешь как себе.
– Все будет в порядке, – закатывает глаза Мустанг, – если уж я пережила наши приключения у черных…
– Приставлю к ней гадюк, – сухо отвечает Танцор, глядя на Виргинию без привычного тепла в глазах.
Сегодня он не в духе из-за смерти Рагнара и кажется мне внезапно постаревшим. Он подзывает к нам Нэрола, кивает на корабль и спрашивает:
– Беллона у вас?
– Он у Холидей в пассажирском салоне. Тяжело ранен в шею, надо, чтобы Вирани взглянула на него. И особо о нем не распространяйтесь, поселите в отдельной комнате.
– В отдельной комнате?! Дэрроу, ты в своем уме? Мы тут друг у друга на голове живем, отдельных комнат нет даже у капитанов!
– У него есть ценные разведданные. Хочешь, чтобы его пристрелили до того, как он все расскажет? – вскидываюсь я.
– Ты поэтому оставил его в живых? – скептически поглядывая на Виргинию, интересуется Танцор, судя по всему уверенный, что она уже заставляет меня принимать неверные решения.
Откуда ему знать, что она прикончила бы Кассия в два счета, если бы я не помешал ей… Коротко киваю, и Танцор вздыхает, понимая, что мое решение не обсуждается.
– Ему обеспечат безопасность. Даю слово.
– Зайди ко мне потом, – говорит Мустанг на прощание.
– Обязательно, – улыбаюсь я, чувствуя огромное облегчение оттого, что мы снова вместе.
Севро склонился над телом Рагнара в лаборатории Микки. Одно дело – услышать о смерти друга, а совсем другое – увидеть бледную тень, оставшуюся от него. Когда умер мой отец, я еще долго не мог смотреть на его старые рабочие сапоги. Моя мать слишком практичный человек, чтобы выкидывать хорошую обувь. Сказала, что мы не можем себе такого позволить. Однажды я просто взял и выбросил их, а она хорошенько оттаскала меня за уши и заставила принести сапоги обратно.
От Рагнара исходит резкий запах смерти.
На родине его телу не давал разлагаться холод, а здесь, в Тиносе, с этим проблемы: постоянные перебои с электричеством, к тому же холодильные установки менее важны для выживания подземного города, чем водоочистные сооружения и система вентиляции. Скоро Микки забальзамирует тело и подготовит его к похоронной церемонии, о которой просил Рагнар.
Полчаса я сижу молча, ожидая, пока Севро заговорит первым. Мне не хочется быть здесь. Тяжело снова видеть Рагнара мертвым и погружаться в пучину горя. И все-таки я остаюсь. Ради Севро.
От меня за километр несет по́том. Я до смерти устал. Дио принесла мне поднос со скромным обедом, но я к нему даже не притронулся, только взял печенье. Молча жую и думаю о том, насколько смешно выглядит тело Рагнара на столе – мой друг слишком велик, ноги свешиваются с края.
Несмотря на исходящий от тела запах разложения, Рагнар кажется умиротворенным. В белую бороду вплетены алые ленточки, словно красные ягоды на снегу. В сложенных на обнаженной груди руках – два лезвия. После смерти татуировки, покрывающие его руки, грудь и шею, потемнели. Череп, точно такой же, какие он подарил нам с Севро, грустно смотрит на нас, продолжая рассказывать свою историю, хотя его хозяин мертв. Облик друга будто стал более живым и ярким, если не смотреть на раны. Тонкий, безобидный с виду разрез извивается на боку, а отверстия на животе, оставленные лезвием Айи, кажутся крохотными. Как такая мелочь могла забрать из этого мира столь великого человека?
Как бы я хотел, чтобы сейчас он был здесь!
Сейчас он нужен нашим людям как никогда…