В военных штабах золотых совещания всегда проводятся за круглым или прямоугольным столом, потому что люди, сидящие друг против друга, более склонны вступать в интеллектуальную конфронтацию, чем те, кто находится рядом. Золотые всегда придерживаются этого правила, а вот я избрал другую тактику: хочу, чтобы мои друзья посмотрели в лицо проблеме, то есть на проектор, а если им вздумается переругаться друг с другом, то придется шею свернуть.
– Жаль, что у нас нет оракулов правительницы, – вздыхает Мустанг. – Посадили бы сейчас такого Кассию на запястье и сразу же узнали бы, можно ли ему доверять…
– Ах, простите, госпожа, к сожалению, в нашем распоряжении нет ресурсов, к которым вы привыкли! – огрызается Танцор.
– Я не это имела в виду!
– Ну еще есть старые добрые пытки, – отвлекает его Севро.
Он уселся в центре стола и пытается подстричь ногти лезвием. Виктра стоит у него за спиной, прислонившись к стене, и брезгливо морщится, когда на пол летит очередной обрезок ногтя. Слева от Севро сидит Танцор, а справа, как раз между нами, мерцает голограмма Квиксильвера примерно метровой высоты. Серебряный провозгласил Фобос свободным городом от имени повстанцев и выполняет функции губернатора. Сейчас он склонился над небольшой горкой устриц, держа в руке платиновый ножичек с несколькими лезвиями, и раскладывает раковины в пять одинаковых кучек. Если его и волнуют боевые действия, которые Шакал ведет на его станции, он отлично это скрывает. Сефи нервно ходит взад-вперед вокруг стола, словно пойманное в ловушку животное, и адски потеет в своих меховых одеждах. Танцор с опаской поглядывает на нее.
– Хочешь узнать правду? – спрашивает Севро. – Тогда дай мне семнадцать минут и отвертку!
– Думаешь, нам стоит обсуждать такие дела в ее присутствии? – шипит Виктра, кивая в сторону Виргинии.
– Она на нашей стороне! – резко отвечаю я.
– Ты уверен? – поддерживает Виктру Танцор.
– Без нее мне не удалось бы завоевать доверие черных, – говорю я. – Она помогла нам выйти на Орион!
С Орион я, кстати, связался сразу же после разговора с Кассием. Она уже на всех парах несется сюда на «Паксе» и ведет с собой крупное подразделение моего бывшего флота. Кажется совершенно невероятным, что скоро я снова увижу синюю и корабль, где почувствовал себя дома впервые с тех пор, как покинул Ликос.
– Благодаря Виргинии у нас появился настоящий флот! Она смогла уберечь мои корабли! Сохранила жизнь Орион! Зачем ей все это, если она не стремится к тем же целям, что и мы?
– И к каким же целям стремится госпожа? – ехидно спрашивает Танцор.
– Нанести поражение Октавии и Шакалу, – твердо отвечает Мустанг.
– Но мы-то хотим куда большего! – восклицает Танцор.
– Она на нашей стороне! – начинаю терять терпение я.
– Сейчас, а потом? – усмехается Виктра. – Она же умная девочка! Сегодня она использует нас, чтобы избавиться от своих врагов, а завтра захватит власть. Вдруг ей нужен Марс, а может, и больше!
Виктра совсем забыла о том, как однажды мои золотые советники переругались, с пеной у рта обсуждая, можно ли доверять ей. Тогда все отвернулись от нее, и только Рок смело выступил в ее защиту. Похоже, ирония ситуации ускользает от Виктры, либо она слишком хорошо помнит, как Мустанг сомневалась в чистоте ее намерений год назад, и просто решила вернуть должок.
– К сожалению, не могу не согласиться с Юлией, – неожиданно заявляет Танцор, – она в кои-то веки права! Августусы всегда были игроками! От первого до последнего представителя их рода!
Судя по всему, Танцору не понравилась излишняя скрытность, которую Мустанг проявила в самом начале. Она была к этому готова и даже не хотела идти на совещание, чтобы не подрывать доверие к моему плану. Но для того чтобы мой план сработал и в результате у нас все получилось, нам придется научиться находить общий язык. Все смотрят на меня, ожидая, что я начну защищать свою подругу. Плохо же они ее знают!
– Вы все ведете себя нелогично, – вдруг произносит Мустанг. – Не хочу никого из вас обидеть, это просто констатация факта. Если бы я хотела навредить вам, то просто связалась бы с верховной правительницей или моим братом и установила на своем корабле маячок. Вам прекрасно известно, на что готова пойти Октавия, лишь бы отыскать Тинос, – спокойно говорит она, а мои друзья обмениваются встревоженными взглядами. – Но я этого не сделала. Знаю, что вы не доверяете мне. Но вы полагаетесь на Дэрроу, а он – на меня, и поскольку он знает меня лучше, чем все вы, вместе взятые, думаю, в данном случае принимать решение должен он. Так что хватит уже ныть, как дети малые, давайте заниматься делом!
– Если у тебя есть электролобзик, то мне и трех минут хватит… – снова влезает Севро.
– Да заткнись ты уже наконец! – орет на него Танцор, впервые на моей памяти выходя из себя. – Любой, даже самый отъявленный лжец скажет тебе все, что ты захочешь услышать, если ты начнешь выдирать ему ногти! Это не поможет!
Я понимаю его реакцию. Шакал пытал его, когда взял в плен вместе с Эви и Гармони.
– Это в корне неверное и очень общее утверждение, старина! – сложив руки на груди, хмурится Севро.
– Мы не пытаем пленников, и точка! – не поддается Танцор.
– Ну еще бы! Мы же хорошие парни, а они таким не занимаются! А еще всегда побеждают! Только вот неувязочка выходит: почему одному хорошему парню отрубили голову и засунули в чертову шкатулку? А хорошей девчонке перебили позвоночник на глазах у ее друга?
– Дэрроу… – умоляюще смотрит на меня Танцор.
– Пытки – довольно эффективный метод при надлежащем исполнении и небольшом объеме информации, которую нужно подтвердить, – вступает в разговор Квиксильвер, со щелчком раскрывая устрицу. – Как и любой другой инструмент, пытки – не панацея, и их нужно применять с умом. Лично я считаю, что мы не можем позволить себе такую роскошь, как высокие, но никак не обоснованные моральные стандарты. Не те времена настали. Пусть Барка попробует. Выдернет пару ногтей. Если что, можно глаз выколоть.
– Согласна! – неожиданно для всех громко произносит Теодора.
– А как же Маттео? – спрашиваю я у Квиксильвера. – Севро разбил ему лицо, забыл?
Нож в руках Квиксильвера скользит по влажной устрице и вонзается ему в ладонь. Серебряный вскрикивает и слизывает выступившую каплю крови.
– А если бы он не потерял сознание, то рассказал бы вам, где я нахожусь. По моему опыту, нет лучшего союзника в переговорах, чем боль.
– Я согласна, Дэрроу, – кивает Мустанг. – Надо убедиться, что Кассий говорит правду. Иначе он сможет навязать нам свою стратегию, а это классический ход контрразведчика! Ты бы поступил точно так же на его месте, – добавляет она, и я вспоминаю, что действительно пытался отмочить нечто подобное, пока Шакал не начал пытать меня.
До этого момента Виктра молчала, но теперь вдруг резко поднялась, обошла вокруг стола и встала напротив голографического проектора, так что черный космос и звезды оказались прямо на ее коже. Она стягивает с себя серую футболку, белые пряди волос падают на лицо, но она откидывает их в сторону, и я вижу, что в ее глазах пылает гнев. Рельефные мышцы, подтянутое тело, компрессионный бюстгальтер. С полдюжины шрамов от лезвий пересекают наискосок ее плоский живот, более дюжины отметин – на правой руке, следы от ран видны на лице, шее, ключицах.
– Есть шрамы, которыми я горжусь, – громко произносит она. – Но есть и другие.
Виктра поворачивается к нам спиной. Кожа на пояснице похожа на расплавленный воск – сестра прижигала ее кислотой.
– Я попала сюда, потому что у меня не было выбора, – говорит Виктра, гордо поднимая голову. – Когда он появился, я решила остаться с вами! Не заставляйте меня пожалеть об этом решении!
Ее искренность и готовность показать свою уязвимость просто поражают. Думаю, Мустанг никогда бы не осмелилась на такой шаг прилюдно. Севро напряженно смотрит на высокую женщину, пока та заправляет футболку обратно в штаны, и поворачивается к голограмме.
– Разрешение можно увеличить? – спрашивает Виктра.
– Снимок сделан дроном Бюро стандартов, – отвечаю я, – почти семьдесят лет назад. Доступа к последним военным видеозаписям Сообщества у нас нет.
– Мои люди работают над этим, но шансов немного, – сообщает Квиксильвер. – Сейчас нам приходится отбиваться от контратак тысяч хакеров Сообщества. Плывем против долбаного течения, так сказать…
– Вот сейчас нам пригодился бы твой папаша, – поворачивается к Виргинии Севро.
– Он мне ни о чем таком не рассказывал, – отвечает Мустанг.
– А вот моя мать нечто подобное упоминала, – вдруг говорит Виктра. – При нас с Антонией. Что-то насчет страшных пакетов с конфетами, которые императоры могут прихватить на лету, если окраину снова снесет с катушек.
– Похоже на то, что говорит Кассий.
– Тогда, думаю, он сказал правду.
– Согласен! – поворачиваюсь я к друзьям. – К тому же пытки делу не помогут. Станем отрезать ему пальцы по одному, а он будет повторять, что говорит правду. Дальше-то что? Резать, пока не скажет, что все наврал? Мы рискуем при любом раскладе!
Мои друзья неохотно кивают, и я чувствую облегчение оттого, что выиграл хотя бы один бой. Представляю, что они могли бы устроить…
– И какой план действий предлагает твой золотой друг? – спрашивает Танцор. – Наверняка ведь что-то выдал.
– Хочет, чтобы я поговорил с правительницей по сети.
– Зачем?
– Чтобы обсудить альянс против Шакала. Октавия дает нам разведданные, а мы убиваем его прежде, чем он успеет взорвать бомбы.
– Вот так план! – хихикает Севро. – Ой, простите! Но я с удовольствием посмотрю этот спектакль! – восклицает он, поднимает левую руку и движениями пальцев изображает диалог перчаточных кукол: – «Привет, сучка ты крашеная! Что, не забыла, как я похитил твоего внука?» – «Конечно не забыла, патриций! – Севро переключается на правую руку. – Как раз после того, как я поработила всю твою расу!» Нет, ребята, – качает головой Севро, – какой толк от разговоров с этой старухой? Никаких контактов, пока наш флот не окажется у ее дверей. А вот послать нас с упырями к Шакалу – это можно! Как он нажмет на кнопку, если у него головы не будет?