Пашка запрыгнул в кабину, и мощный грузовик с тентованным кузовом, предназначенным для перевозки личного состава, переваливаясь на ухабах, покатил к просеке. Четвергов смотрел вслед машине, и что-то тревожно стало у него на сердце – так, словно он виделся с Пашкой в последний раз. Хотя с чего вдруг появилось это чувство, он и сам не мог сказать.
– Товарищ сержант, – окрикнул его кто-то из рядовых, – разрешите обратиться.
– Обращайся… – ответил Роман Четвергов, а вскоре забыл об этом странном чувстве, посетившем его.
Следовало выполнять поставленную задачу по охране полигона. Ведь местные жители, привыкшие, что здесь уже давно не проводится никаких учений, зачастили на военный объект: кто за ягодами, кто за грибами, а кто и на машине или тракторе за дровами. Особое внимание следовало обращать на рыбаков – поди уследи за ними, если рассекают по озеру на моторке, а у тебя плавсредства в распоряжении нет.
Пашка Пирогов получил права на вождение автомобиля всего месяц тому назад, тут же, в армии, и потому не очень-то уверенно вел мощную машину. Он уже представлял себе, как загонит «КамАЗ» в бокс и завалится спать в пустой казарме. Благо до завтрашнего утра над ним не было командиров. И ротный, и взводный находились вместе с личным составом роты на краю полигона.
Двигатель работал ровно, и Пашка даже начал напевать песню:
– Черный «бумер», черный «бумер»…
«КамАЗ» плавно вписался в поворот, и тут Пашка увидел стоявшего на обочине спецназовца – одного из тех, кто прилетел на вертолете. Старлей с аккуратной бородкой-эспаньолкой поправил на плече десантный автомат и вскинул руку с оттопыренным большим пальцем – проголосовал. Естественно, рядовой затормозил.
Старлей забрался в высокую кабину, опустился на сиденье, автомат положил на колени.
– Здорово, боец, – проговорил он вполне дружески.
– Здравия желаю, товарищ старший лейтенант, – отозвался Пашка. – Я в автопарк еду, – предупредил он о своем маршруте.
– Автопарк, боец, отменяется, – старлей озорно улыбнулся и сверкнул глазами. – Поступаешь вместе с машиной в мое полное распоряжение до завтрашнего утра.
– Это как, товарищ старший лейтенант? – оторопел Пашка.
– Как-как? Очень просто, – рассмеялся старлей. – Распоряжение генерала Васькова.
Пашка припомнил, что спецназовцы на короткой ноге с генерал-майором. Так что такое вполне могло случиться. И все же он проговорил:
– Оно, конечно, можно. Но моего командира предупредить надо, – и он уже хотел разворачивать «КамАЗ», чтобы ехать обратно.
– Ой, тайга, тундра… Зачем ехать? Не в лесу живем, двадцать первый век на дворе. У тебя кто ротный? Капитан Кошкин? – Старлей уже держал в руке мобильник.
– Я номера его не знаю, – упавшим голосом произнес рядовой.
Рядом с уверенным старлеем Пашка чувствовал себя абсолютно беспомощным и бесполезным.
– Зато я знаю, – старлей вытащил из кармана камуфляжа какую-то бумажку и тут же набрал номер; при этом, странное дело, не попискивали кнопки, не загорелся экранчик. – Капитан?.. это старлей Митягин… да-да, из партизан-спецназовцев… так, значит, тебя генерал Васьков уже предупредил… ну, вот и лады… таким образом, твой боец вместе с машиной до завтрашнего утра поступает в мое распоряжение… ну, да, и вся ответственность на мне, как положено… только ты, капитан, потом его не дергай… парню отоспаться надо будет минимум до обеда… ну, все, конец связи, – старлей захлопнул мобильник-раскладушку и подмигнул солдату: – Кошкина предупредили. Давай теперь знакомиться. Тебя как зовут?
– Паша. Рядовой Пирогов.
– А я старлей Митягин. Да ты не тушуйся, – спецназовец протянул руку, и Пашка нерешительно пожал ее. – Теперь, боец, слушай и усваивай приказ. Поначалу даю вводную. Ты мне понадобился, чтобы дрова привезти к нашей палатке. Это так я генералу Васькову сказал, он и разрешил. Но на самом деле дрова нам на хрен не нужны, у нас плитка с газовым баллоном есть. А вот теперь слушай непосредственно приказ и прояви солдатскую смекалку. Надо за водярой сгонять, но только так, чтобы на КПП не светиться. Знаешь какие-нибудь звериные тропы, чтобы к ближайшему деревенскому магазину добраться, по которым твой «КамАЗ» пройдет?
Пашка задумался.
– Есть такая. Там в колючке ворота и будочка для дежурного. Иногда никто не охраняет, а сегодня парень из нашей роты там стоит, со второго взвода, Иванов. Проедем без проблем. Оттуда до деревенского магазина недалеко, туда ребята временами и пешком ходят.
– Васькову нас твой парень со второго взвода не заложит?
– Что вы, товарищ старший лейтенант! Парень надежный, не стукач. Проверено опытом.
– Тогда поехали, только не гони. Ты водила еще неопытный.
«КамАЗ» свернул с асфальта и покатил неприглядными задворками. Старлей поудобнее расположился в кресле.
– Как служба? – поинтересовался он.
– Нормально идет.
– Ну, и куда собираешься после дембеля податься? Жизнь-то надо загодя планировать, чтобы потом сюрприз не подбросила.
– Я и распланировал. Автомехаником буду. Специальность хорошая.
– Да, много всякого автохлама по нашим дорогам передвигается… Без работы не останешься. И зарабатывать неплохо можно. Небось и себе машину купишь?
– Даже знаю какую. Черный «бумер». Неважно, что старую. Руки у меня на месте – игрушку из нее сделаю. «Бумеры» девчонки любят.
– Это верно. Вот у меня тоже «БМВ», только красный, – разоткровенничался старлей.
Поговорили о машинах, о женщинах.
– Ты только не засни за рулем, – попросил старлей, когда Пашка в очередной раз клюнул носом.
– Сейчас пройдет. Я просто уже настроился на то, что машину на площадку поставлю и спать завалюсь. Вот организм и не хочет перенастраиваться.
– Не повезло тебе, что на моей дороге попался, – ухмыльнулся бородатый старлей.
– Нормально все, ехать-то недалеко.
«КамАЗ» вырулил из леса, впереди виднелся лужок, за ним ворота, сколоченные из почерневших досок и перетянутые колючкой. Рядом высилась дощатая будочка; из нее, стоило показаться машине, тут же выбрался солдат, всмотрелся и улыбнулся, узнав знакомого. Ездили тут наверняка редко, колея еле угадывалась в траве.
– Мы тут отлучимся ненадолго, – высунулся из кабины Пашка.
– В магазин?
– Куда ж еще.
– Сигарет мне купи две пачки, – солдат протянул Пашке деньги и пошел открывать ворота.
– Только ты никому не говори, что мы тут проехали, – попросил на прощание рядовой Пирогов.
– Не спросят – не скажу. А уж если поинтересуются, придется доложить.
Тентованный грузовик миновал ворота и запылил по грунтовой дороге. Старлей молчал, поглядывая на пейзаж. Вскоре впереди показалась деревня. У магазина топтались местные забулдыги. Беседовали между собой женщины.
– Ну вот и приехали, товарищ старший лейтенант, – сказал очевидное Пашка.
– Значит, так, боец, – старлей и не думал выходить из машины. – Ты как самый молодой – и по возрасту, и по званию – гони в магазин. – Митягин протянул деньги. – Берешь шесть пузырей водяры, только не самой дешевой, а хотя бы средней паршивости; ну, и колбасы какой прикусить, хлеба пару буханок… Тушенка у нас имеется. И еще моток веревки купи покрепче. Приказ уяснил?
– Есть, шесть пузырей водяры, закусь. А веревка зачем?
– Белье сушить, – не моргнув глазом, соврал старлей. – Оно знаешь как за ночь в палатке намокает… Тут же влажность, словно в тропиках.
– Теперь понятно.
– А ты думал, я вешаться собрался? – засмеялся Митягин.
– Кто вас знает… Странный вы, товарищ старший лейтенант.
Пашка выбрался из кабины и направился к магазину.
Местные присматривались к солдату. Зачем он приехал, секрета для них не составляло. Ведь сигареты и печенье можно купить и в самом гарнизоне. А вот спиртное срочнику там никто не продаст.
Пашка вышел из магазина, прижимая к груди буханку хлеба, колбасу в прозрачном пакете и моток толстой бельевой веревки, между пальцами зажимал горлышки водочных бутылок. Местные забулдыги замерли в тревожном ожидании. Нет, у них и мысли не возникало стрельнуть у солдата денег или же попросить глоточек водяры. Им делалось не по себе от одной только мысли, что у них на глазах одна из бутылок может выскользнуть и разлететься вдребезги на бетонном крыльце. Но бог миловал.
– Служивый, а тебе не много будет? – поинтересовалась одна из женщин.
Но на нее тут же зашикали соседки:
– Ты что думаешь, он один все это выпить собрался?
– Небось на целый взвод набрал. Надо же и ребятам на службе немного расслабиться. Служба, она трудная.
– Конечно, – подтвердила старушка. – Они теперь не в казармах живут. На природу выехали – полигон сторожить. Учения у вас там, что ли?
Пашка лишь хмыкнул:
– Угу.
Старлей открыл кабину, Пирогов забрался внутрь, сгрузил водку и продукты, после чего протянул Митягину сдачу. Тот сунул деньги в карман, даже не сделав попытки их пересчитать.
– Сигареты своему дружку купить не забыл? А то ведь обозлится, может и назад нас не пустить.
– Сигареты – это святое, – Пашка похлопал себя по карману. – Можно без воды прожить и без еды, а вот без сигарет не получится. Ну, что, трогаемся, товарищ старший лейтенант?
– Да уж, пора, – старлей бросил взгляд на циферблат командирских часов.
«КамАЗ» осторожно развернулся на пятачке перед магазином, пыхнул дымом и двинулся в обратную дорогу. Пашка вновь стал клевать носом.
– Не спи, боец, замерзнешь, – толкнул его в плечо старлей.
Когда подъехали к леску, Митягин распорядился:
– А теперь съезжай с дороги – и по тормозам.
В просьбе не было ничего необычного. Может, Митягину отлить захотелось? Да и вообще, какое дело Пашке – зачем остановка потребовалась. Служба-то идет так или иначе, до утра он поступил в распоряжение старлея.
– Машина у тебя укомплектована? – поинтересовался Митягин.
– В смысле? – не понял Пашка.
– В смысле стакана.
– А, это… Как же, водится, – Пирогов вытащил из кармашка на спинке сиденья классический граненый стакан, протер рукавом от пыли.