– Да заткнись ты, – Максимов над чем-то усиленно размышлял. Наконец он поставил ноутбук на тумбочку и защелкал клавишами: – Что там у тебя за папки такие закодированные? Говори коды, просмотрим, тогда и определимся окончательно.
– Компьютер-то не мой, – мгновенно отреагировала Шарапова. – У коллеги попросила в командировку съездить. Это ее файлы. А мой ноутбук в ремонте. Сидюк что-то забарахлил, вот и пришлось отдать.
– Может, правду говорит? – Старлей Митягин явно был проще и доверчивее капитана.
– А я же предупреждал, что врать опасно для здоровья, – хищно ухмыльнулся Максимов. – Прокололась ты, девонька. Твой это компьютер. Ты на дату, когда эти папки созданы, посмотри и про коллег своих мне не заливай.
Маша напряглась – и в самом деле случился прокол. Закодированные папки были датированы днями, когда она находилась в гарнизоне. А Максимов уже ни в чем не сомневался. Он лишь искал подтверждение своим догадкам.
– Если ты еще думаешь, что она журналистка, – обратился он к Митягину, – то должен тебя разочаровать. Смотри.
На экране ноутбука светилось окошко поисковика. В строчке поиска было набрано: женский журнал «ЖЖ».
– Ни хрена себе! А ты голова. Как это я сам не допер, – восхитился прозорливостью своего командира старлей.
– Не существует такого журнала и такой журналистки. Нет их в природе. Если вас нет в инете, значит, вас вообще нет. Так что твоя свобода, девонька, отменяется. И придется тебе очень подробно рассказать, кто и с какой целью прислал тебя в гарнизон. Все расскажешь, даже то, что крепко забыла. Это я тебе обещаю. Ты же шантажистка голимая…
– Ладно, ваша взяла, хотя и продолжаю настаивать, что я журналистка. Просто наш журнал не любит пиариться в инете, редакционная политика такая. Не хотим отваживать читателя от журнала, изданного на бумаге. Дайте-ка сюда компьютер, я коды вспомнила. Посмотрите папки, если такие любопытные.
– Называй, я сам наберу, – насторожился капитан Максимов, справедливо подозревая очередную подставу.
– Недоверчивый ты какой-то, – вздохнула Маша. – Дело в том, что я их только тактильно, на ощупь помню, как пальцами по клавишам бить, мелкая моторика называется. Знаете такое слово?
– Припоминаю.
– Я же не дура какая-нибудь, чтобы в код одни цифры загонять или реальные слова набирать.
Максимов поколебался, но все же поставил Маше компьютер на колени.
– Давай, красотка, щелкай клавиши.
– По-русски правильно писать и говорить «щелкай клавишами» – это я, как журналистка, со всей ответственностью вам подсказываю.
Маша прикрыла глаза, положила руки на клавиатуру, а затем абсолютно неожиданно для Максимова, подхватив ноутбук, ударила острым кантом компьютера ему в переносицу. После чего ноутбук полетел в голову старлею. Уйдя рикошетом от лба в батарею парового отопления, хрупкая машинка разлетелась на части. Но Маша уже этого не видела. Она распахнула дверь в прихожей и застучала каблучками по бетонным ступенькам.
– Стой, сука! – Митягин догнал ее только на улице.
В окне блеснули глаза и мелькнул перекошенный злобой рот капитана Максимова. Через пару секунд он уже выскочил из подъезда, на ходу запихивая в карман выломанный из половины ноутбука винчестер. И тут Маша завизжала так, что даже стекла в доме зазвенели. Правда, визг продолжался чуть больше секунды – Митягин заткнул ей рот.
– В кусты оттащи, не то сейчас народ сбежится. А я к машине, – Максимов побежал к стоянке.
Открытый «УАЗ» с укрепленным на платформе пулеметом подъехал к подъезду. Митягин бросил Машу на пол, придавил сверху.
– Гони!
Визжа покрышками, «УАЗ» понесся прочь от дома.
– Какого черта ты там копался? – кричал, перекрывая свист ветра, Митягин.
– Да всякие флешки с дисками собирал.
– Ничего не оставил?
– Хрен его знает. Вроде все прихватил.
«УАЗ» обогнул памятник саперам и понесся в сторону полигона.
То, что мобильник Маши не отвечает, Ларина особо не насторожило. Он и сам теперь частенько отключал телефон, чтобы его местонахождение было сложнее отследить. Андрей твердо знал одно – Маша не уедет, не переговорив с ним. К сожалению, заполучить от Рубинова «секретные протоколы к пакту Молотова – Риббентропа» Ларин так и не сумел. Из-за ЧП в гарнизоне Васьков буквально разрывался на части: отдавал приказы, брал на личный контроль, проверял, давал разносы… Короче, бурно имитировал деятельность по поиску трех дезертиров. Весь личный состав поднял на ноги, заставил оцепить и прочесывать полигон.
– Завтра, все завтра. Ну, может, послезавтра. Имейте терпение, Курт, – обещал генерал-лейтенант Рубинов…
Ларин вышел к неказистому трехэтажному офицерскому дому, позвонил в дверь временной квартиры Маши. В ответ тишина. Тогда Андрей постучал условленным стуком. Но и на этот раз ему никто не ответил.
– Должна быть здесь, мы же договаривались, – Ларин уже занервничал.
Он обошел дом и, встав на растрескавшийся цоколь здания, попытался заглянуть в окно. Шторы оказались задернуты не очень плотно. Но с ходу Андрей толком не смог рассмотреть, что делается в комнате – слишком темно. Наконец глаза привыкли к слабому освещению. Теперь уже появились все причины для беспокойства.
На полу виднелся перевернутый стеллаж, поблескивали осколки стекла, разломанный ноутбук. Заслышав за спиной осторожные шаги, Ларин спрыгнул с цоколя и обернулся. К нему присматривалась молодая женщина в домашнем халате: красивая и несколько вульгарная, с ярко накрашенными губами.
– Вы же немец? – спросила она.
– Вообще-то да, – ответил Эльвире Андрей.
– Я вас вместе с ней видела.
– С журналисткой, с Шараповой? Я ее хороший друг. Что-то случилось, и вы, наверное, знаете…
Эльвира часто задышала, достала длинную дамскую сигарету, нервно прикурила от дешевой зажигалки.
– Не знаю, правильно ли я делаю, но она ведь тоже женщина, и у вас, как я понимаю, к ней чувства.
– Да что случилось, вы можете сказать?
– Ее похитили двое людей в черных масках. На «УАЗе» увезли, который с пулеметом. Я такого раньше в части у нас не видела, – Эльвира говорила с придыханием, будто пересказывала увиденное в кино.
Ларин мгновенно вспомнил экзотическую машину, на которой к нему приезжал Максимов.
– Куда ее повезли?
– Не знаю. Я так испугалась… Сперва крик услышала, а потом… – Женщина замолчала.
– Вы знаете, но недоговариваете, – Андрей схватил Эльвиру за плечи.
– Я не знаю, правильно ли делаю, – вновь заладила женщина, однако, столкнувшись с настойчивым взглядом Ларина, сдалась. – Они и теперь здесь.
– Кто?
– Не сами они, а один из них. Идемте, я вам покажу, – Эльвира приложила палец к губам и, нервно стягивая на груди полы халата пальцами, повела Андрея вдоль тыльной стороны дома мимо незатейливых клумб и грядок, которые развели под своими окнами офицерские жены. Добравшись до куста георгин, росших возле угла, она прошептала:
– Тише, – и тут же присела на корточки, отняла палец от губ и указала ярко накрашенным ногтем на автомобильную стоянку.
Ларин присел рядом с Эльвирой. Зрелище было довольно странным и предельно подозрительным. Усатый спецназовец в камуфляже с погонами прапорщика, подбоченившись, стоял у грузового «ЗИЛа» с одним опущенным бортом. Рядом с ним на древнем погрузчике выписывал замысловатые кренделя какой-то раздолбай из срочников.
– Аккуратней смотри, – командовал прапорщик, – дверцу не помни. Ты хоть знаешь, сколько такая машина стоит?
Раздолбай в замасленном комбинезоне пытался аккуратно поддеть вилами погрузчика гламурный «Фольксваген»-«жук», принадлежавший Маше. Наконец ему это удалось.
– Товарищ прапорщик, а пороги я не продавлю?
– Не продавишь. Автомобиль новый, проржаветь не успел, – ответствовал спецназовец.
Загудел двигатель погрузчика, из выхлопной трубы клочьями повалил дым. «Фольксваген» вздрогнул, колеса оторвались от асфальта.
– А теперь нежно-нежно, – командовал прапорщик.
Эльвира поглядывала то на странные манипуляции с «жуком», то на Ларина.
– Может, надо вмешаться? Они теперь и машину ее забирают…
– Не сейчас, погодите, – прошептал Андрей.
«Фольксваген» наконец оказался в кузове «ЗИЛа».
– На растяжку бы ее привязать, да только проволоки у меня здесь нет, товарищ прапорщик. В мастерскую сгонять придется.
– Пару кирпичей найди да под колеса сунь. Ехать-то тут недалеко.
– Это можно. Если недалеко, ничего с машиной не станется. Она и на скорости, и на ручнике стоит. Я в окошко заглядывал. Смешная такая машинка, вроде как детская. Бабам в самый раз на таких ездить.
– Много ты понимаешь… Помоги борт закрыть – и свободен, возвращайся в свои авторемонтные мастерские.
Прапорщик с бойцом в замасленном комбинезоне при помощи обломков кирпичей, подобранных возле мусорных контейнеров, кое-как зафиксировали «Фольксваген» в кузове военного грузовика и закрыли борт. Погрузчик пыхнул дымом и покатил прочь от дома.
– Спасибо вам, что помогли, – проговорил Ларин. – И лучше никому не рассказывайте о том, что произошло.
– Почему? – удивилась Эльвира.
– Так надо, – уклонился от прямого ответа Андрей.
– Никому-никому? – еще сильнее удивилась Эльвира.
– Во всяком случае, пока.
– Я не знаю, правильно ли поступаю…
Ларин махнул ладонью на прощание и, пригнувшись, побежал вдоль ряда припаркованных машин.
Прапорщик сел за руль грузовика, бросил пачку сигарет с зажигалкой на приборную панель, сладко потянулся и пробормотал:
– Вот же черт. Не выспался я сегодня, – после чего запустил двигатель и, аккуратно лавируя между припаркованных легковых машин, выехал со двора.
Двигатель работал ровно. Грузовик катил плавно. Свежий ветер врывался в окно машины. Дым сигареты тонкой струйкой вылетал из кабины. Прапорщик жмурился на солнце, крутил, подруливая, баранку, то и дело посматривал в зеркальце заднего вида – не сдвинулся ли груз в кузове.