— Ну, главное условие — генетическое здоровье и отсутствие наследственных заболеваний. Насколько мне известно, первая группа была даже специально подготовлена. Вторая состояла из олимпийских спортсменов. А остальные собрали из детей богатых семей, которые отчасти спонсировали этот проект. Добавили ещё группу, то есть вашу. У кого-то была теория, что дети из неблагополучных семей более живучи, как-то так это звучало. Нашу группу планировалось поместить вместе с подготовленной группой, но это стало невозможно по техническим причинам.
Макс бросил взгляд, полный ярости, и процедил:
— Как меня бесит, что нас считали отбросами!
Подала голос Лена:
— Может, они были правы, — задумчиво произнесла она. — Из-за моих жалоб на родителей моя семья стояла на учёте в ПДН. У Маши проблемы в школе из-за прогулов. Артур был осуждён на пятнадцать лет. Тебе тоже светил срок по кражам. Имею в виду, рано или поздно, ты бы попался. — она кивнула в сторону Макса, давая понять, что говорит о нём, и на удивление, он не спорил. — Но что насчёт Антона и Яны? А ты, Наргиза, что скажешь про себя?
— Сама я себя отбросом общества не считаю, — ответила Наргиза. — Но кто знает… А ведь и правда! Антон из богатой семьи, а Яне всего двенадцать.
Наргиза посмотрела на Яну, и та растерянно пожала плечами:
— Я не знаю…
Лена обняла девочку и прижала к себе, словно пытаясь защитить от всего мира:
— Ты у нас умничка! Ни разу не пугалась и не плакала, — сказала она с теплотой.
Маша робко добавила:
— А может, они добавили Антона из-за его девушки.
— Ахахахах! — заржал Макс в голосину. — А ты у нас романтик. Это типа любовь спасёт мир⁈ Да если кто-то считал, что мы отбросы общества и подохнем здесь, то пусть выкусят! Хрен мы тут сдохнем! Все умрут, а я останусь! Слыхали? Вот! Мы выживем им назло!
Наргизу рассмешила горячность Макса, и она будто сама ожила:
— Другого я от тебя и не ожидала.
— Это ещё почему? — удивился тот.
— Мы обязательно выживем, — заключила Наргиза. — Возможно, мы единственная группа, которая выжила. Хоть об этом и не хочется думать, но случается всякое. Эх, знать бы, где мы. Теперь давайте отдохнём. Мы все устали за этот день.
Следующий день они потратили на сборы провизии. Хорошо выспавшиеся и отдохнувшие, на рассвете третьего дня они отправились в путь. Когда солнце было прямо над их головами, Макс указал на что-то в воде:
— Смотрите! Там странный камень…
Они подплыли ближе, чтобы рассмотреть таинственный объект. Это была каменная кисть руки, торчащая из воды, словно она тянулась к небу.
— Это… рука… Это памятник, так ведь? — неуверенно предположила Лена.
— Нужно нырнуть и посмотреть, — предложил Антон, скидывая с себя одежду.
Макс, как всегда, был нетерпелив и, не дожидаясь Антона, первым прыгнул в воду.
— Осторожней там! — крикнула вдогонку Лена, и они замерли в ожидании на плоту.
Наконец, Макс вынырнул. Он торопливо плыл к плоту, отчаянно работая руками и ногами.
— Я знаю! Знаю эту статую! — выкрикивал он задыхаясь. — Это статуя Салават Юлаева.
Следом вынырнул и Антон. Он выглядел спокойнее, но его лицо было бледным от шока:
— Там… там город, — тихо сказал он, забравшись на плот и пытаясь отдышаться. — Целый затопленный город. Руины города. Это Уфа!
— Как такое может быть? — спросил Макс, словно до сих пор не верил своим глазам: — Откуда тут столько воды? — Его голос дрожал от изумления, а лицо отражало смесь шока и недоумения. Он стоял, глядя на бескрайнюю водную гладь, которая простиралась до самого горизонта.
Эта находка настолько поразила их, что до самого вечера, пока они не пристали к небольшому островку, чтобы отдохнуть и перекусить, никто не произнёс ни слова. Все были погружены в мысли о том, что рассказ Наргизы подтверждается. И никто не мог отделаться от ощущения, что их путешествие становится всё более опасным.
Наконец, Макс, который всегда был оптимистом, не выдержал тишины. Он хлопнул в ладоши и воскликнул:
— Ладно, хватит депрессовать! Может, статую просто подкинули, чтобы мы так думали. Не могло же здесь образоваться целое море.
Наргиза, сидевшая напротив, подняла голову и посмотрела на него уставшим взглядом:
— Горы Урала не такие высокие. Всего около двух тысяч метров. То, что низины затопит, всегда прогнозировали… Хотя есть и что-то хорошее в нашей находке. Теперь я знаю, где мы. Завтра поплывём на восток.
— Почему на восток? — поинтересовался Артур, вяло перегоняя кусочек содного края тарелки на другой.
— Правительство готовило бункеры с запасами для выживших. Один из них располагался недалеко от Уфы, в горах. Постараемся его найти, — пояснила она.
— Если вообще найдём землю… Вся земля, что мы видели до этого — это острова. Возможно, и бункер под водой, — вздохнул Макс.
За всё время их «путешествия», этот вечер оказался самым грустным из всех, а ужин самым тихим. Солнце медленно садилось за горизонт. Казалось, что даже природа разделяла их мрачные мысли.
Среди них больше всех расстроился Антон. Он был бледен, отказался от еды и упорно молчал. Маша бесконечно переживала за него, но ничего не могла поделать. Чтобы как-то отвлечься, она достала скетчбук и в лучах заходящего солнца стала делать заметки.
— Что ты делаешь? — поинтересовалась Лена, присаживаясь рядом.
— Ммм… заметки о грибах, — пояснила девушка. — Я попросила Артура зарисовать грибы и овощи, что мы нашли. И делаю записи, чтобы в следующий раз знать, какие грибы съедобны.
— Отличная идея, — согласилась Лена. — Мы почти одного возраста, но ты, в отличие от меня, такая серьёзная. Я всегда безответственно ко всему отношусь. Может, поэтому обожаю серьёзных людей!
— Будь мы в школе, — робко заметила Маша. — Я думаю, ты бы со мной не разговаривала…
— Какие глупости! — воскликнула Лена. — Но я понимаю, о чём ты. Я сталкивалась с тем, что мне говорили не общаться с тем или иным человеком. Я предпочитаю сама делать выводы о людях и никого не слушать. А всем, кто мне говорил: «Ты что с ним общаешься⁈», я отвечала: «И чё?». Вопрос: «И чё?» очень универсален. Обычно у людей на него нет ответа. Они не думают своей головой, а ведут себя как стадо болванов.
Она улыбнулась Маше, и почувствовала, что, возможно, у неё впервые в жизни появилась подруга.
— Слушай, я тут заметила. Тебе Антон нравится? — прищурившись, спросила Лена. — Ты всегда на него смотришь.
Маша стушевалась, замялась, но Лена поддержала её сказав:
— Да не волнуйся ты так. В этом нет ничего особенного. Я просто интересуюсь.
И Маша призналась:
— Может быть, немного. А я всё время смотрю?
— Ну, частенько, — засмеялась Лена.
Маша почувствовала, как кровь прилила к лицу. Лена пихнула её в бок:
— А ну, не красней! Не пались так, — они обе рассмеялись, у них появился первый общий секрет. — А мне вот никто никогда не нравился. Я даже завидую. Хочу влюбиться так, чтобы голову сносило и в животе бабочки летали.
— Вы чего тут обсуждаете? Чего Машка вся красная? — присоединился к ним Макс. — А ну? Ленка, колись, плохому Машку учишь?
— Да ни в жизнь! — смеясь, ответила Лена.
— Давай я тебя плохому научу, — обратился он к Маше и принялся её щекотать. Та раскраснелась ещё больше, вырвалась и убежала в палатку. Макс сел на её место. — Вот и чё она такая стеснительная.
— Что влюбился? Покоя Машке не даёшь, — усмехнулась Лена и тоже удалилась в палатку, оставив Макса одного с его мыслями.
Глава 9Хранилище
Несмотря на все тяготы и тревоги, которые терзали их души, через два дня после находки затопленного города, следуя курсом на восток, они и вправду достигли большой земли. Когда солнце склонилось к закату, их плот мягко причалил к песчаному берегу. Уставшие, но полные надежды, они решили отложить исследование местности до утра, чтобы дать себе время восстановить силы. Развели костёр из сухих веток, собранных вдоль берега, и обустроили лагерь. Артур взял долото и направился к скалам, возвышающимся в двадцати метрах от лагеря. Он сказал, что хочет сделать гравировку на одной из них. Никто не придал этому особого значения, Артур рисовал или делал скульптуры при каждой возможности. Артур вернулся гораздо быстрее, чем ожидалось, на его лице были смешанные чувства:
— Ребят, — сказал он. — Я нашёл кое-что ужасное…
Все без исключения последовали за ним. Его находка, которую он раскопал, представляла собой статую человека, половиною тела впечатанную в небольшую скалу тёмного, почти чёрного цвета. Ужасающая скульптура походила на страшную инсталляцию под открытым небом. Но не просто камень — это и был человек. Во рту, застывшем в вечном крике боли, виднелись остатки зубов. Когда они осознали это, то испытали шок.
— Я читал, — пояснил Артур. — Во время извержения вулкана Везувий все жители Помпеи погибли за считаные секунды. Их тела и дома на века застыли под пеплом. Потом сделали выставку в Неаполе под названием «Застывшие во времени». Здесь произошло нечто подобное.
— Горы Урала никогда не считались вулканически активными, но, может, землетрясения могли спровоцировать извержение, — задумчиво сказала Наргиза, её голос эхом разнёсся по пустынной местности.
До самого заката, когда небеса окрасились в огненно-красные тона, они раскапывали всё больше и больше тел: и человеческих, и домашних животных. Некоторые из них сидели, другие лежали на спине, но все они навсегда застыли с выражением ужаса на лице, будто происходящее застигло их совершенно внезапно за обычными домашними делами или даже в кровати. Несколько тел они обнаружили и на пляже под песком, недалеко от лагеря. Это было словно ожившее прошлое, напоминающее о том, как быстро может измениться жизнь и как легко можно оказаться в ловушке времени.
— А ведь правительство не сообщало людям об угрозе, — заметил Макс около костра. — Для них всё было неожиданностью…
После беспокойной ночи, ибо их не отпускало чувство, что они спят на кладбище, было решено