ый теперь казался лишь мрачной тенью прошлого.
Вова наблюдал за ней с равнодушием на лице. Он не спешил ей помочь. Он знал: всему приходит конец, и её истерике тоже. Они продолжали движение мимо крыш зданий затопленного города. Всё было таким древним. Им до сих пор не верилось, что их построили давным-давно…
— Эй! Кто-нибуууудь! Есть тут кто-нибууудь! — отчаянно кричала Анна.
— Это бесполезная трата времени, — критически заметил Вова, но на него снова не обратили внимания. — Здесь нет жизни. Что теперь? Взберёмся на какое-нибудь здание?
Анна была сама не своя и не могла логично думать. Она посмотрела на него, как на предателя, её глаза наполнились слезами:
— Ну, должен же остаться кто-то в живых, — не сдавалась она. — Тут целый город, не могли же они все погибнуть…
— Я бы не думал так уверенно, — Вова вздохнул и отвернулся. Он не хотел её расстраивать, но знал: в этом мёртвом городе не было никого живого.
— Вова! — с напором произнесла девушка, истерично хватая его за руки. — Ты не хочешь, чтобы кто-то выжил⁈ Неужели, у тебя нет никого, кого ты хотел найти? Даже если все погибли…
— Нет, — спокойно ответил он, душевное состояние Анны внушало ему опасение: — Я чувствую облегчение.
— Облегчение? — озадаченно повторила она.
— Да. Ты только посмотри, сколько воды кругом. Скорее всего, тот метеорит всё-таки упал. Были землетрясения и цунами. Безусловно, произошла смена климата. Возможно, даже земная ось сдвинулась. Я слышал, Олежа говорил, что по его расчётам, мы сбились с курса и это может быть лишь по одной причине — звёзды находятся не там, где были. А он у нас умный в том, что касается расчётов. Это случилось со всем миром. Со времени падения метеорита должно пройти много времени, пока всё восстановится… Это значит, что человечество вымерло, а людей, которых мы знали при жизни, больше не существует. И я, правда, чувствую облегчение. Смотри! — Он поднял руки, покрытые белыми перчатками, и показал их Анне. — Мне больше не надо беречь руки. Потому что мне не надо больше играть на пианино! Без человека музыка тоже погибла! Никаких конкурсов, никаких занятий и дисков. Больше никто не будет оценивать меня, никто не будет говорить, насколько я хорош. А ты знаешь, какое это давление расти в такой семье, как моя, где все пианисты, дирижёры и скрипачи? Но тут нет ни родителей, ни учителей, которые внушают, что ты талантлив и не должен подвести семью. Мне не надо больше играть! Разве это не здорово⁈ Любил ли я музыку? Нет!
Анна посмотрела на лицо Вовы, произносящего свой горячий монолог. Она хотела возразить, но ошарашенно произнесла совсем другое:
— Тогда… почему ты плачешь?
Анна почувствовала, как её собственные глаза наполняются слезами. Вова перевёл на неё взгляд, смахнул слёзы и возмущенно ответил, но совсем нелогично:
— Нет! Просто с этими проповедями уже становится темно!
В этом был весь Владимир. Он умел легко переключаться с одного на другое, приводя окружающих в замешательство.
Наверное, потерять главную цель в жизни, равносильно потери любимого человека. — подумала она. — Ему приходится не легче, чем ей.
Анна вздохнула, чувствуя, как ветер играет с её волосами:
— Ну что теперь будем делать? Вернёмся?
— Нет, я не хочу сегодня больше грести веслом, это плохо для моих рук, — слегка капризно ответил парень. Анна ухмыльнулась. Это странно для того, кто не любит музыку, но продолжает заботиться о своих руках…
— Тогда давай где-нибудь высадимся и разведём костёр, — предложила она. — Скоро стемнеет.
— Согласен, — кивнул он, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на благодарность с примесью облегчения и за себя, и за неё.
Они пришвартовались к широкому выступу всё той же башни «Исеть», что ранее являлся лоджией одной из квартир. Внутрь помещения забираться не стали, в развалинах обитали вполне себе обычные крысы. Ребята развели костёр. Огонь быстро разгорелся, и они сели рядом, греясь его теплом и перекусывая отварными яйцами. Ночь была лунной и тихой, и свет луны отражался в воде, создавая причудливые узоры на поверхности.
— А мы сидим на сорок пятом этаже, — как бы невзначай заметил Вова. Анна вопросительно приподняла бровь, а он лишь спросил: — Знаешь, почему я так легко узнал этот дом?
— Нет, конечно. Ну-к, просвети меня, — улыбнулась девушка.
— Я жил в этом доме на восемнадцатом этаже, — Он помолчал, глядя на огонь, а затем продолжил: — Только боюсь, моя квартира или то, что от неё осталось находиться глубоко под водой. В доме пятьдесят два этажа. Когда было светло, я насчитал семь этажей над водой. Это один из первых домов, построенных по технологии «умный дом». Как гласили брошюры, на постройку дома по спиралевидной системе, архитекторов вдохновила спираль ДНК. При постройке учитывалось движение солнца. Во всех апартаментах панорамные окна из стекла с защитой от солнечной радиации. Внутри — отделка из природного камня. Четыре первых этажа занимают тренажёры, SPA, рестораны и сервисные службы… Ах да! У нас ещё был бассейн и парковка на четыре этажа под землю. Стоимость квадратного метра от двухсот тысяч.
Он хвастался, как мальчишка, и было видно, что это всё впечатлило девушку:
— Я и не знала такие особенности. Мы с Антоном жили через пару кварталов на улице Ельцина. Но теперь… Теперь вся улица под водой.
— Ну, это тоже неплохой район. Антон — твой парень, как я понял? Почему-то не заметил, чтобы ты переживала потерю родителей, как, скажем, Марина, — заметил Вова, поддерживая беседу.
— Наверное, — протянула девушка в ответ. — По причине того, что я не была особо близка с родителями. Мои воспоминания о родителях ограничиваются возрастом семи лет. Мы много путешествовали, ходили в походы и были всё время вместе, а потом они стали пропадать на работе. Всё реже возвращались домой. Точнее сказать, они уходили, когда я спала, и приходили, когда я уже спала. За мной присматривала бабушка, когда её не стало, мне было четырнадцать. Вскоре они открыли счёт на моё имя. Хоть мы и часто созванивались, но их в моей жизни будто и не было. В пятнадцать я познакомилась с Антоном. Мы были практически всегда вдвоём. Поэтому Антон для меня гораздо важнее. Мы проводили почти всё время вместе, и он стал для меня всем. Он самый важный человек в моей жизни.
Закончив своё признание, девушка бросила скорлупу в воду, и та медленно уплыла по течению, как воспоминание.
— Я прекрасно тебя пониманию насчёт родителей. Мои тоже всегда были в разъездах. Концерты по всему миру, понимаешь ли. Мы с детства воспитывались с нянями и гувернёрами. Когда я выступал на конкурсах, со мной ездил гувернёр потому, что родители тоже где-то выступали в это время. Мы почти не созванивались, разве что только поздравить с победой на конкурсе. Остальное в нашей семье мало кого интересовало. А вот кем-то типа Антона я обзавестись не успел. Получается, в моей жизни нет важного для меня человека, — признался парень в ответ.
— Наверное, это нормально, — заключила девушка. — Не все успешные люди могут совмещать работу и семью.
— Знаешь, когда я первый раз увидел тебя, подумал, что ты одна из современных тупых девушек, которые только и делают, что красуются в соцсетях, — рискованно усмехнулся Вова, но девушка лишь рассмеялась в ответ:
— Может, ты и прав. Антон всегда говорил, что я слишком большое внимание уделяю внешности. Я вела свой инстаграмм, и у меня было больше миллиона подписчиков, — с постироничной гордостью произнесла она.
— Да ты что⁈ — воскликнул Вова, и они оба рассмеялись.
— Сейчас всё кажется таким глупым, — вздохнула Анна, глядя на лунный след на воде. — Когда-то в детстве я смотрела фильм, кажется, он назывался «Водный мир». Там вся планета была покрыта водой, и люди искали землю, следуя за легендой, что земля где-то существует. Мы как герои этого фильма ищем землю…
Парень кашлянул и тихо сказал:
— Ты сегодня была в расстроенных чувствах и не заметила, но дальше за городом на горизонте виднеется земля.
Анна удивлённо посмотрела на него, не веря своим ушам. Ей не верилось, что земля была так близко, а она её не заметила. В этот момент раздался громкий всплеск, и они вздрогнули, вглядываясь в темноту.
— Там что-то в воде… — пробормотал Вова вставая.
Его слова звучали предупреждением. Этот новый мир уже приучил их ко всяким неожиданностям. И будто в подтверждение его слов, из воды на выступ, где они стояли, выпало извивающееся тело, похожее на змею с небольшими плавниками. Анна вскрикнула:
— Это змея!
Из воды показалось ещё несколько тел, пытающихся выбраться из воды на сушу, их чешуйчатые тела блестели в лунном свете.
— О боже! — воскликнула девушка, вцепившись в руку парня. — Что будем делать?
Они заметили, что огонь вовсе не пугал змей, видимо, они были ночными слепыми жителями. Вова схватил палку из костра, превратив её в импровизированный факел, а вторую протянул Анне:
— Залазь в окно! — указал он.
— Но там крысы… — неуверенно произнесла девушка.
Вова нахмурился, его лицо было серьезным.
— Крысы боятся огня в отличие от этих змей, — уверенно заявил он,, наблюдая, как змеи всё прибывали, шипя и извиваясь, вылезая из воды на сушу. Их было так много, что казалось, будто сама вода ожила. — Их полно в воде.
Подхватив рюкзак, он подтолкнул девушку к проёму, что раньше был окном. Перебираясь через стену, Анна осветила помещение, и крысы, пища разбежались в стороны, прячась в тенях. Вова проследовал за ней.
— Я думаю, они охотятся на крыс, что обитают тут, — заметил Вова, поднимая факел повыше. Как и всё в этом районе, кладбища кораблей было затянуто зелёным мхом. Заметив тёмный проход в дальнем углу, Вова осторожно двинулся к нему, взяв Анну за руку, боясь потеряться в этом мрачном лабиринте. — На этих этажах были двух- или трёхуровневые квартиры, так что давай поднимемся выше.
Крыс в здании было действительно очень много, они серыми кучками разбегались в стороны, пропуская ребят. За их спинами раздавался отчаянный писк, заполнявший пространство. В тусклом свете импровизированных факелов они заметили, что змеи уже забираются внутрь. Из комнаты, которую они только что покинули, ребята попали в широкий коридор. Пройдя мимо нескольких комнат, они увидели, что змеи заползают и туда. В конце коридора справа они обнаружили лестницу, ведущую наверх.