л из воды. Единожды сделав судорожный вздох, Мария снова погрузилась в пучину вод. Она барахталась, но с каждым движением её силы иссякали. Она тонула столь близко от поверхности, и это чувство было невыносимым.
Кто-то вынул её и приказал:
— Тихо! Успокойся!
Это был тот черноволосый парень. Она вцепилась в его руку и действительно успокоилась. Увидела солнечный свет и бескрайнюю водную гладь, окружающую их. Чуть поодаль среди шаров покачивались на волнах женщина и рыжий, а за ними плавало что-то оранжевое, похожее на надувную лодку. Дыхание её пришло в норму, хотя лёгкие всё ещё пекло. У неё даже получалось отлепиться от парня и ухватится за трос одного из шаров.
— Плывите к плоту! — крикнула женщина.
Она подплыла к краю плота, ловко подтянулась и взобралась на него. Парень, что помог ей, быстро забрался внутрь. А у неё никак не получалось: рюкзак на спине тянул обратно. Темноволосый парень заметил это и протянул руки:
— Давай!
И быстро поднял её на плот.
— А ты лёгкая, — улыбнулся он.
— Спаситель! — съязвил рыжий.
Она стянула рюкзак и обессилено опустилась на дно надувного плота. Все сидели в тишине, пока над ними густились тягостные раздумья каждого. Мария посмотрела на женщину рядом и невольно залюбовалась ею на какое-то время. Возможно, она была татаркой или башкиркой, словно вытесанной из камня: подтянутая, мускулистая, с хищными чертами лица. Она походила на военного человека. Вот только хвост из дредов никак не вписывался в этот образ.
Вот странность, если её похитили, то она абсолютно ничего не помнила о похищении.
— Где мы? Я ничего не помню, как тут оказалась, — Мария по привычке озвучила свои мысли вслух.
— Я тоже, — кивнул черноволосый парень. Он был невероятно красив. Пронзительно голубые глаза выгодно контрастировали с тёмными волосами, а модная стрижка создавала яркий и запоминающийся образ. И он явно не только следил за модой, но и посещал спортзал, где его тело приобрело идеальные пропорции. Настоящая звезда инстаграмма! — Помню, я лёг спать. А проснулся уже тут.
— И я. Помню, как лёг спать. Только перед этим я поужинал, ведром крылышек из KFS. А сейчас я чертовски голоден, — заметил рыжий.
И правда, — подумала Мария. — Я тоже очень голодна.
— Я также… — рассеяно пробормотала женщина.
Они снова замолчали. Затем женщина поднялась на ноги и, внимательно оглядев их, произнесла:
— Я — Наргиза. Мне двадцать девять лет. А как вас звать?
— Антон. Двадцать один, — представился тёмненький.
— Макс… Мне должно было исполниться двадцать через неделю с того дня, который я помню… — растянуто ответил рыжий.
Он тоже был симпатичный, только его красота была какой-то дерзкой и агрессивной. Его глаза горели ярко-зелёным огнём, как два изумруда, в которые природа вложила всю свою силу и страсть. Волосы, густые и непослушные, походили на огненный факел. Насыщенность цвета в его внешности поражала и вызывала едва уловимое чувство зависти. Заметив её взгляд, парень посмотрел в упор:
— Ты чего уставилась? Влюбилась, что ли? Что про тебя?
Мария смутилась, опустив глаза, и еле смогла выговорить, не сбившись:
— Я Мария. Мне пятнадцать…— пробормотала она, едва слышно, стараясь ни на кого не смотреть.
— Понятно, —протянул Макс с ухмылкой, которая больше походила на оскал. — Теперь понятно, почему ты такая мелкая и плоская!
Если до этого у неё получилось сдержать смущение, то теперь она явно почувствовала, как кровь приливает к лицу. Смущение горячей волной разлилось по телу.
— Успокойся, Макс. Ей всего пятнадцать! — пришёл на помощь Антон. — Сам-то, ещё тот суповой набор.
Макс открыл рот, собираясь что-то ответить, но его перебила Наргиза:
— Успокойтесь все! Слушайте меня. Нам нужно найти землю. Сейчас совершенно неважно, где мы. Одно радует вода пресная, значит, мы не в океане. Если это река, и такая широкая, что не видно берегов, то штормит тут как в океане. Вёсел у нас нет, поэтому придётся грести руками. Гребём туда! — она жестом указала в правую от себя сторону. — Давайте распределимся по сторонам. Грести надо одновременно и с одинаковым усилием, иначе мы будем кружить на одном месте. Как только устанут руки, меняемся сторонами.
Потом перевела взгляд на Марию:
— А ты посмотри, что у тебя в рюкзаке. Я долго не могла тебя разбудить… Может, та, что-то важное.
Мария кивнула и посмотрела на рюкзак, лежащий около неё, как на пришельца. Рюкзак был очень объёмным, похожий на туристический. Она расстегнула замок, сверху лежали чёрные берцы, как ни странно, ботинки её тридцать шестого размера. Его нутро заполняли: пластиковые баночки с таблетками и жидкостями, герметичные пакеты, полные таблеток, игл, ниток, средствами женской гигиены, зубной пасты — всё это лежало вперемешку, но при этом было аккуратно разложено. Некоторые предметы были помечены стикерами с названиями, написанными аккуратным почерком её матери. В одном пакете оказался шампунь, пахнущий мятой и цитрусами. В другом — спирт. Бинты, скрученные в аккуратные рулоны, были уложены в отдельный отсек.
— Странный набор для пятнадцатилетней девочки, но очень полезный. Как в отпуск… — улыбнулась Наргиза.
Другие тоже заинтересовано посматривали на содержимое рюкзака.
— Это не мои вещи…
— Либо его собирала мамочка, — заметил Макс.
А это похоже на правду, — подумалось Марии.
На самом дне обнаружилась большая энциклопедия. Толстый объём и плотные листы не дали книге промокнуть, лишь пропитались влагой по краю. Да, это именно ЕЁ книга! Её любимая книга, в которой есть всё обо всём. Но как она оказалась тут?
— Это что? — воскликнул Макс, наклонившись к ней. — Энциклопедия? Она тебе зачем?
— Я не знаю…
Она, как зачарованная, смотрела на содержимое рюкзака, пока Наргиза не напомнила, что они не на отдыхе и надо заняться делом.
Пятнадцать минут гребли прошли незаметно, потом начали уставать руки. Они поменялись местами и продолжили. Мария не знала, двигаются ли они, но старалась изо всех сил. И тут в тишине, нарушаемой только их тяжёлым дыханием и мерным бульканьем воды, раздался пронзительный звук: «Бррррр…».
Рыжий захохотал:
— Да, я тоже дюже хочу жрать! А интересно, если мы не найдём землю, кого первым съедим? Мы с Машкой — кости да кожа. Наргиза одна шарит во всём этом. Антоха! Остаёшься ты! Прости, брат.
От его болтовни все сбились с ритма, поэтому порекомендовали ему заткнуться и возобновили счёт.
Когда они поменялись в пятый раз, до руки Марии что-то дотронулось под водой. Её обуяло то чувство, которое бывает, когда ты заходишь в воду, и тут твоей ноги касается что-то непонятное. В такой момент ты кричишь и бежишь на берег. Вот и Мария отпрянула от воды и завизжала что есть силы, прижимая руку к груди. Все уставились на неё широко раскрытыми глазами, полными удивления и тревоги.
— Что случилось? — неуверенно спросила Наргиза.
Мария не смогла сразу ответить, из-за столь пристального внимания ей стало дико неудобно. Её сердце продолжало колотиться, как сумасшедшее. Опустив глаза, она промямлила:
— Мне показалось, что-то тронуло мою руку…
— Да итить колотить! Я чуть не обделался! — вскричал рыжий. — Что за детский сад⁈
Наргиза облегчённо выдохнула:
— Наверное, рыба, что ж ещё… Ладно, передохнём и продолжим.
Они поменялись более десяти раз, когда окончательно выбились из сил, а солнце начало клониться к горизонту. Обессиленные, они развалились по дну.
— Антоха, часы только у тебя, сколько мы гребли?
— Почти три часа.
— Слушай, что у тебя за часы? Ну-к, покажи.
Отдохнув, рыжий опять оживился. Сам подсел к Антону и ухватив того за кисть, стал рассматривать интересующую его деталь:
— Видимо, дорогие, раз реально водостойкие. Скок стоят?
— Не знаю, это подарок. Думаю, около пятидесяти такие стоят… Они были в моём рюкзаке. Точное время, сколько сейчас не знаю. Когда я их нашёл, они стояли. Я просто их завёл, — задумчиво ответил Антон.
Часы показывали полпервого. Макс прищурился:
— Значит, ты богатенький?
— Не жалуюсь.
— По тебе сразу видно, что с деньгами. Блин! Знаете что⁈ Если нас похитили… я могу понять, зачем похищать Антоху. Но я-то нищий! Мои родители — ещё те алкаши, они из дома всё продали. Я лет с десяти сам себе предоставлен. И взять у меня нечего. А ты, Машка богатая? Может, меня это…случайно спутали, — хохотнул он, глядя на девушку.
— Я? — удивилась она. Рыжий закатил глаза и недовольно цокнул. Она поспешила ответить: — Не думаю…обычная семья: мама, папа. Мама — домохозяйка, а папа — прораб на стройке.
— А у меня, значит, необычная семья? — засмеялся тот в ответ.
— Ээээ… — она так растерялась, что совершенно не знала, что ответить.
Тут снова вмешалась Наргиза:
— Скоро стемнеет. Нужно поставить палатку, иначе рискуем замёрзнуть ночью.
Они немного обсохли за это время, но одежда всё ещё оставалась влажной.
— Палатку? — удивился Макс. — На лодке?
— Это спасательный плот на десять человек, — пояснила Наргиза, а потом показала, как собирать.
К тому времени, как они закончили, уже окончательно стемнело. Все сказались уставшими и поспешили улечься. Мария и Макс оказались по разным сторонам около стен.
Может, это просто сон и завтра я проснусь дома, — подумала Мария.
— У меня мама, наверное, с ума сходит… — задумчиво протянула девушка.
— А у тебя мама диктатор? — откликнулся Макс.
Она уткнулась в резиновый пол плота, коря себя за то, что опять сболтнула лишнего.
— Спи уже, рыжий, — проворчала Наргиза.
Мария мысленно поблагодарила её. Говорить о матери, почему-то не хотелось. Раньше, когда мать ругалась, она часто мечтала деться куда-нибудь, но сейчас она так устала, что отчаянно хотела домой. Крайне стесняло справлять нужду, свесив пятую точку с края плота…
На этот раз пробуждение было не таким тяжёлым, как предыдущее. Но, к сожалению, она никуда не делась, а взгляд упёрся в жёлтый тент плота. Она пошевелилась и тут же почувствовала, как руки заныли от боли. Остальные уже проснулись, и повернувшись к ним, она скромно и воспитанно произнесла: