— Доброе утро!
— Доброе… — отозвалась Наргиза.
— Наидобрейшее, — ответил Макс и спросил: — Слышь, мелкая, у тебя же есть зубная паста?
Тут до них донёсся радостный крик Антона, который пару секунд назад выбрался наружу:
— Земля! Земля! Я вижу землю!
Они гурьбой кинулись к выходу. И правда, на горизонте, в дрожащем мареве тумана, проступали очертания земли. Они сноровисто разобрали палатку за рекордное время, быстро умылись холодной водой, смыв с себя остатки сна и тревоги. Они воодушевлённо погребли в сторону земли. В душе каждого из них теплилась надежда.
За два часа, по часам Антона, они преодолели расстояние, казавшееся бесконечным. Затащив плот подальше на сушу, они обессиленно упали на землю. Мария ощутила, как она устала и измоталась за эти сутки. Как остро хочет пить и есть. Как болят руки, как нещадно палит солнце, словно желаю испепелить, как до невозможности хочет к бабушке, а не быть тут среди этих незнакомых ей людей. Она ощутила то, что действительно осталась одна. Воистину никому не нужная. Несмотря на все старания не показывать своей слабости, девушка заплакала. Крупные слёзы потекли по её щекам, забегая в ушные раковины. Сначала она старалась сдержаться, перехватив дыхание, чтобы не заметили другие, но потом издала отчаянный вздох и зарыдала, закрыв лицо руками. Она просто хотела домой.
— Ну, ты чего, Маш… — это был Антон, он прикоснулся к её плечу. — Всё хорошо мы добрались до земли. Найдём людей, и всё будет хорошо.
От его слов оттого, что кто-то жалеет её, она заплакала ещё сильней.
— Ну, всё, всё… — он насильно сгрёб её в охапку и прижал к себе успокаивая.
Сначала она сопротивлялась, но потом смирилась и уткнулась в его грудь.
— Всё хорошо… — приговаривал он, поглаживая её по голове. — Мы живы, а значит, найдём людей, слышишь?
Через какое-то время слёзы утихли. Пробормотав что-то невнятное, она выбралась из его объятий:
— Простите…
— Ничего, — успокоила Наргиза. — У нас, у всех стресс. Нам повезло выбраться живыми.
— Слушайте, не хочу разводить панику… — подал голос Макс. — Но мы точно в России…? Я, конечно, не ботаник…
Проследив за его взглядом, устремлённым вглубь берега — все замерли. Действительно, растительность больше походила на тропическую. Повсюду торчали величественные пальмы с пышными кронами, напоминающими зелёные зонты, под которыми могли бы спрятаться целые армии. Между деревьями свисали лианы, которые обнимали стволы и переплетались друг с другом, создавая непроходимые джунгли.
— И правда, — тихо произнёс Антон, прищурившись от яркого солнца. — Солнце в зените. Значит, сейчас полдень, и жарит оно как в тропических странах…
— Странно всё это, — нахмурилась Наргиза.
Мария шмыгнула носом, она не знала, как реагировать на происходящее.
— Так, отставить панику! — произнесла Наргиза решительно и твёрдо, словно стараясь передать им частичку своей уверенности. — С этим разберёмся позже. Если это тропики, то тем лучше. Еды тут больше. Нам нужно найти еду. Если все отдохнули, давайте займёмся этим.
Она, казалось, мгновенно взяла себя в руки. Её движения стали чёткими и быстрыми. Она повернулась к Маше и Антону:
— Вы — обустройте лагерь, разведите огонь — спички я видела в твоём рюкзаке, Маш. Котелок есть у рыжего, вскипятите воду, чтобы её можно было пить. А ты, — она указала на Макса. — Пойдёшь со мной искать еду.
— Не, я всё понимаю, но можно меня не кликать рыжим? Бесит! — он возмущённо обернулся к Наргизе, но послушно последовал за ней.
К тому моменту, когда Макс и Наргиза вернулись в лагерь, раздобыв немного экзотических фруктов, лагерь был уже обустроен: горел костёр, вода остывала. А на песчаном пляже красовалась надпись огромными буквами: «HELP», как показывали обычно в кино.
Глава 2Эпизод 2
Анна оторвалась от сбора ягод, похожих на ежевику, когда ей послышался странный звук за спиной. Она обернулась. Никого на полянке рядом с ней не было. От резкого движения её длинные каштановые волосы зацепились за ветки кустарника. Она недовольно выдернула волосы их из цепких лап растения и заплела их в косу.
Надо бы придумать какую-нибудь верёвку их собирать! — подумала она о волосах.
Некогда её гордость — длинные и густые, сейчас стали обузой. Они путались, цеплялись за ветки, а ещё из-за них было жарко. За спиной снова хрустнула ветка. Она обернулась, и глаза её расширились от ужаса. Оскалившись, на неё шло животное, похожее на собаку. На очень крупную собаку.
С безумным воплем она ломанулась сквозь плотные заросли кустарника. Шипы на ветках царапали руки и лицо, но то, что следовало за ней, было страшнее. Коса зацепилась за ветки, она едва не упала, но плотные заросли не позволили ей этого, вновь обжигая болью. Забившись вглубь, она вполоборота посмотрела назад, отметив, что хищнику не по нраву лезть в колючий кустарник, но оставлять жертву животное не хотело. Девушка закричала что было сил, надеясь, что её услышат. И тут хищник, заскулив, упал на землю. Две металлические стрелы пробили тушу животного. А потом появилось лицо Стаса:
— Ты в порядке?
— Да, — облегчённо выдохнула она.
Им повезло. Стасу было тридцать два года, охотник-любитель с механическим арбалетом и полным колчаном стрел. Его лицо, с мягкими чертами и проницательным взглядом, всегда выражало спокойствие и уравновешенность. Его руки, крепкие и уверенные, помогли ей выбраться из ловушки, словно он был создан для того, чтобы спасать.
— Зато мяса мы раздобыли, — хмыкнул второй мужчина, возвышаясь над павшим зверем. Затем посмотрел на девушку, не скрывая своего раздражения: — Хотя ты, Анна, лучше бы осталась в лагере. От тебя проблем больше.
Это был Михаил Валерьевич их проводник. И, как ей казалось, с первого дня их пробуждения он её невзлюбил, словно тень, следуя за ней, то и дело выказывая недовольство. Его слова резали, как острые ножи, но она старалась не обращать внимания. В чём её вина? Что животное решило напасть?
— С твоей внешностью тебе бы на конкурс красоты надо, а не по лесам шастать! — заметил Михаил Валерьевич, в её сторону: — Бесполезная, а везде лезет!
Она знала, что спорить с ним не имеет смысла. Он всегда находил повод придраться.
— Михаил! — урезонил его Стас, который был на пару лет младше проводника, но всегда старался сгладить углы. — Можно подумать, она мечтала оказаться в этом месте или виновата в своей внешности.
— Встречался я как-то с такой красоткой. Чуть с голой жопой не оставила. Та ещё прошма! — бросил он, отходя от них.
Стас принялся за свежевание животного.
— Это же собака… — пробормотала она.
— Не думаю, что именно собака. Скорее что-то вроде волка. В Корее едят собак, ну или ели, и нам пойдёт, — улыбнулся охотник.
Она отвернулась. Мелкие царапины на лице и руках саднили.
— А это что⁈ — послышалось удивлённое восклицание Михаила Валерьевича.
Стас оставил своё занятие и подошёл к проводнику, склонившемуся над чем-то. В паре метрах от них лежало животное, точнее, истлевшее тело животного, оплетённое желтоватым мхом или плесенью, а из его шеи возвышался метровый гриб на тонкой ножке.
— Похоже на какой-то гриб, — заключил охотник. — Не трогай его.
Сама природа создала этот мрачный памятник, словно предупреждая об опасностях, скрывающихся в глуши этого леса. Гриб, выросший из тела животного, будто декламировал разложение и трансформацию, подчёркивая хрупкость человеческой жизни перед лицом вечности.
Стас уже отошёл, когда Михаил Валерьевич притронулся к шапке гриба остриём охотничьего ножа. И она разорвалась жёлтым туманом с тихим звуком «пфф-ф».
— Епа-мать! — вскричал проводник, отскочив и утирая лицо, покрытое жёлтым налётом, рукавом куртки.
— Я же сказал, не трогай! — усмехнулся Стас.
— Блять, что это такое? — повторил Михаил Валерьевич.
— Я ж говорю какой-то гриб… — отозвался Стас, подвешивая хищника за задние лапы к толстой ветке дерева.
Как только животное было разделано, они направились к лагерю. Лагерь пришлось расположить на воде, вдали от берега, на плоту, сколоченном из связанных между собой бревен. Очаг сообразили там же, используя металлическую пластину, что когда-то была дверью.
Это место просто кишело опасными насекомыми и хищниками. Казалось, всё в лесу было готово съесть не только их, но и друг друга. Спасательный надувной плот, что они обнаружили в месте, где проснулись, был привязан с правой стороны. В нём они хранили запасы провизии и воды.
Их встречали две темноволосые девушки, чуть старше Анны. Рядом стоял светловолосый парень примерно её возраста. За ними пристроился мальчик лет десяти. Он с наивной радостью, сверкающей на лице, спросил:
— Как вы?
И напоролся на грубость со стороны проводника:
— Ты тупой, что ли? Разве не видно, что херово! И нахрена нам вообще ребёнок! — ядовито плюнул он, забираясь на плот.
Охотник, как всегда, постарался смягчить грубость:
— Не обращай внимания, Олежа. Михаил Валерьевич не на тебя злится, а на всю ситуацию в целом.
Услышав это, Олежа немного расслабился и снова улыбнулся, но на этот раз получилось у него не столь лучезарно.
— Вот, — Анна протянула мальчику пластиковый контейнер. — Я собрала ягод.
Казалось, грусть мальчика улетучилась из карих глаз, но тут до них донёсся раздражённый окрик проводника, заставивший всех вздрогнуть:
— Это общие запасы!
— Михаил Валерьевич, это же ребёнок! — заступилась за него одна из темноволосых девушек.
— Вот и я говорю, нахера нам ребенок⁈ — отозвался тот.
— Нам действительно повезло, что с нами есть двое взрослых мужчин, — согласилась та в ответ. — Иначе мы не смогли бы построить плот. Ох, Анюта, у тебя всё лицо в царапинах, идём, я обработаю их, а то мало ли чего…
Марина была врачом и с добротой относилась к каждому, заботилась о них. Приобняв мальчика, она отвела его в сторону подальше, чтобы не раздражать Михаила Валерьевича.