— Девочки, никто не хочет сходить в кустики? — предложила Нинель, что училась в классе вместе с Арэном, многие потянулись к выходу.
Она же и открыла дверь, чтобы замереть, а затем радостно воскликнуть:
— Дик! Дик, ко мне!
Дик — это кличка одной из собак, что росли при школе, но исчезли вместе с остальными животными по осени. Ученики, посещавшие уроки животноводства, занимались дрессировкой животных и знали, что псы прекрасно обучены командам. Никто не ожидал, что в следующую секунду Нинель упадет в проходе, а Дик вцепится ей в шею. Она пыталась сопротивляться, безуспешно стараясь оттолкнуть огромное животное от себя. Другие, словно отмерев от шокового оледенения уже были готовы кинуться ей на помощь, но сонм глухого рыка заставил их замереть. В распахнутые настежь двери заходили ещё четыре немецкие овчарки. Шерсть на их загривках была вздыблена, клыки угрожающе оголены, но самым пугающим была вспененная слюна, густо стекавшая из пасти животных. Казалось, сами демонические псы посетили лесной домик.
Вася сама не помнила, как умудрилась выпрыгнуть в окно, пока за спиной разворачивался ад, сотканный из криков, визгов, рычания и щелчков зубов. Псы кидались без разбора и кусали каждого, кто пытался их остановить. Она бежала, не видя дороги, не помня себя, впервые познав вкус страха.
Словно сквозь завесу тумана до неё донесся голос Мари:
— Васька, стой! Стой, говорю! — и снова этот голос возымел над ней власть.
Она остановилась. Оказывается, за ней увязались Мари с Мартой из их детской группы. Сколько времени прошло и куда они бежали было непонятно, но к этому времени их окружала тьма, а на небо выползала округляющаяся луна.
Вася в отличие от девушек прекрасно знала лес, но возвращаться в лесной домик было страшно, поэтому она двинула к землянке Нео, в которой он останавливался, собирая травы. Еды там, конечно, не было, но она, по крайней мере, защищала от холода. Единственной полезной вещью для них оказался котелок, в котором Нео когда-то готовил свои настои…
Прошло три дня. Девушки полностью зависели от Васи. Только она умела ставить силки на кролика и ловушки на небольшую птичку. Она же готовила незамысловатую похлебку, голыми руками ломала ветки для обогрева и терпела придирки подруг.
— Вася, ты бы не могла бы лицо сделать попроще, — протянула Марта, пока в котелке варились кусочки разделанного кролика. — Твои бессмысленные улыбочки. Меня от них в дрожь бросает. Чего ты улыбаешься?
— Я не специально, — заметила Вася.
— Как вообще можно так улыбаться? — согласилась Мари. — Это странно. В твоём лице есть что-то ненормальное. Многие так и думали.
— Если бы не мы, то ты могла бы остаться одна. Только представь себе.
Вася была не против остаться одна, и она, скорее всего, давно бы ушла, но не знала, куда пойти.
— Держи, Марта, я вырезала нам тарелки и ложки из опилов сучьев, что нашла тут.
— О! Хоть поедим как люди, а не руками.
— А мне? — поинтересовалась Вася.
— Ты самостоятельная, можешь сама себе сделать, — отрезала Мари.
— Да. Конечно, — согласилась Вася.
После того, как похлебка была разлита, разговор вернулся к произошедшему в лесном домике.
— Может, посмотрим, что и как там? — предложила Марта, отправляя ложку бульона в рот.
— Не дури, у собак бешенство. Если остальных не загрызли, то они заражены. Это неизлечимо, возможен только летальный исход. А ты помнишь, сколько дней болеет человек? Я вот не помню.
— От трёх до семи дней, — вставила Вася.
— Откуда ты знаешь? — прищурилась Марта не веря.
— Рассказывали на уроках.
— А, точно! Я и забыла, что ты зубрилка, — рассмеялась подруга.
Доев и отставив самодельные тарелки в сторону, Мари спросила:
— А ты лыбу умеешь ловить?
— Лыбу? — переспросила Марта.
Они замерли и удивленно посмотрели друг на друга словно только заметили странные изменения в организме. Из их ртов потоком лилась слюна.
— Мой яхык… — пробормотала Мари. — Я не…могу…
— Ты отлавила нас? — Выпучила глаза Марта, хватаясь за горло.
— Нет. Дерево, из которого вы сделали тарелки, ядовито, — просто пояснила она, но они ее уже не слышали.
Подруги, свалившись в кучку, не подавали признаков жизни. Белый свет упал на пол землянки, Вася проследила за ним и обнаружила щель в потолке, похожую на глаз с белым зрачком луны в центре, что заглядывала внутрь и смотрела на Васю. Луна все видела…
Глава 29Вася
Вася мечтала о будущем, надеясь, что, наконец, избавится от тех, кто её донимал. Думала, что после этого станет легче. Мир изменится, она изменится, всё изменится… Она приобретёт свободу, и они перестанут довлеть над ней. Странно, но легче не стало… В сердце медленно пробирался страх, но это был уже не тот всеобъемлющий и неконтролируемый ужас, что она испытала несколькими днями ранее, совершая побег из лесного домика. Теперь он напоминал холодный туман, что незаметно окутывал душу, тоскливо сжимал сердце, отчего тело становилось напряжённым, словно скованное невидимыми цепями. Мышцы будто застыли, не позволяя ей пошевелиться. От усилий высвободиться из оков невидимого оледенения у неё вспотели ладони, она растерла пот пальцами.
Что, если кто-то увидит меня здесь? — думала она. — Что мне сказать?
Она так и просидела до утра, не сомкнув глаз. В ту ночь внутри Васи проснулась совесть.
В нашей школе не преподавали ни мораль, ни этику, понять этого мы не могли, имея возможность лишь почувствовать отголосок, порождённый, чем-то изнутри, что принято называть душой. Нам хорошо прививали самоцель — выжить.
Возможно, — размышляла Вася. — Они были правы, считая меня плохой?
Она пыталась себя убедить, что фактически их не убивала. Она вообще ничего не сделала! Но у неё не получалось, как не старалась. Что-то внутри ни в какую не хотело с ней соглашаться, противясь и сопротивляясь, заставляя испытывать практически физическую боль и оставаться бездвижной. Но ещё больше она боялась, что мы узнаем о том, что она сделала или, точнее, не сделала…
И просто до ужаса её пугал немой свидетель поступка…
Она смогла выйти из землянки, только когда круглая луна покинула небо. Тогда ей казалось, что она победила свой страх. Она ещё не знала, что он останется с ней навсегда. Поочередно она оттащила тела подальше от землянки. Усилий это вызвало не больше, чем таскать мешки с удобрениями, к которым она привыкла. А когда вернулась, то застала незваного гостя. Это был парень из её класса, его звали Рим.
— Вася! — её появление отвлекло его от обыска землянки. — Ты жива!
Он подскочил к ней и порывисто обнял. Он отличался от того человека, которым его помнила Вася. Был каким-то чересчур эмоциональным и возбуждённым. Да они никогда близко не общались, чтобы кидаться в объятия друг друга. Он просто говорил, он тараторил:
— Я надеялся, найти хоть что-то полезное здесь. Есть хочу. Три дня не ел. Я уже думал, что замёрзну до смерти в лесу. Рад, что встретил тебя! Может, объединимся? Двоим будет проще, безопасней, спокойней.
Видимо, у каждого свои страхи, — подумала Вася, понимая, что именно Рим отчаянно боится остаться один. Но она не хотела вновь кого-то кормить и обеспечивать чужую выживаемость:
— Нет. Я не хочу. Я бы предпочла остаться одна, — честно ответила она.
Она освободилась от его рук, что он положил ей на плечи, произнося свой горячий монолог, и развернулась уйти. Достала из кармана шапку, которую сняла да этого, оттаскивая тела, и что без конца съезжала на глаза. И тут её схватили за волосы, собранные в хвост, да с такой силой рванули назад, что она лишь успела взмахнуть руками, залетев вглубь землянки. Она рухнула на землю.
— Не смей уходить! — вскричал Рим.
Он и вправду изменился. Выглядел взбешённым и крайне агрессивным, но страшно не было. За эту ночь она так отбоялась, что сил испытать еще одну разновидность страха оказалось невозможным.
— Не смей уходить! — повторил он, нависая над ней. — Я буду заботиться о тебе! Пары. Мы должны создать пары. Ты всегда мне нравилась. Нет, я влюблён в тебя.
— Почему ты это говоришь сейчас? — она удивилась, а он продолжал, словно не слыша её.
Он опустился перед ней на колени и обнял:
— Все мои друзья умерли. Один за другим. Так быстро. Я не хочу умирать. Мы создадим пару и будем тут жить. Ты предназначена мне — это судьба. Ведь мы оба выжили. Я так счастлив, что ты жива. Я люблю тебя.
— Ты повредился умом.
— Что⁈ — Он подскочил, новая волна агрессии сменила настроение Рима.
Снова схватил её за волосы, наматывая их на кулак. Но и волна гнева поднималась внутри Васи, и на этот раз она не собиралась останавливать это глубинное цунами, что захлёстывало её. Её рука нащупала складной нож в кармане, что выдавали всем ученикам. В своём не совсем нормальном состоянии Рим не заметил её действий, своими до безумия расширенными глазами, он всматривался в её лицо. Зажав рукоять, она ни секунды не сомневаясь нанесла удар в бок Рима, одновременно с этим делая резкий рывок вперед. Теперь он осел, а она возвышалась над ним.
— Вася? — произнес он, казалось, ранение привело его в чувства. — Я не хотел.
Он протянул руку, а она вновь взмахнула лезвием, полосонув по его руке, и выбежала из землянки.
Впервые в жизни Васей завладел гнев. Почему? Почему она всегда терпела этих идиотов? Ни на что не способных представителей человечества. Все правильно! Она ни в чем не виновата. Все они должны остаться в прошлом, а она выживет. Обязательно выживет и попадет в будущее, в мир, где не будет этих дураков. Она этого достойна, она столько для этого старалась…
Глава 30Темнота
Каким-то чудом во время падения никто не пострадал, отделались ушибами и ссадинами. Мы провалились не так глубоко, но и не настолько, чтобы могли выбраться обратно. Фонари, выпавшие из наших рук, в хаотичном порядке вырывали из темноты гладкие стены из обработанного камня, старые деревянные балки и рельсы давно заброшенной шахты, словно застывшими в ожидании того, чтобы снова стать частью чьей-то истории. Например, нашей истории…