Вздохнув, Анна последовала за Мариной. Да, в первые дни их проводник был полон энергии и энтузиазма. Но со временем его настроение становилось всё более мрачным. Словно люди, которых он вызвался сопровождать, висели на нём обузой и мешали. При этом никому и слова не давал сказать или проявить инициативу. Он плохо спал и от этого становился ещё более нервным, всё больше превращаясь в тень самого себя. Все на плоту старались меньше разговаривать и не смотреть в его сторону, чтобы не злить. Она бросила взгляд на него, сидящего под навесом. Его лицо, с крупными чертами и широким лбом, выглядело измождённым, глаза глубоко запали, отражая всю тяжесть нового мира.
Ничего не скажешь, повезло нам с проводником, — мысленно вздохнула Анна.
Знаменитый боксёр — Гришковец Михаил Валерьевич, привыкший к аплодисментам и уважению, сейчас был сломлен и подвержен депрессии. Его агрессия лишь отражение внутренней борьбы, которую он не мог никому показать.
Спустя пару дней утром их разбудили крики Михаила Валерьевича, который был на утренней вахте:
— А ну, народ, просыпайтесь! Давайте общий сбор!
Полусонные лица воззрились на него с непониманием, но послушно подошли.
— Мы торчим около этого проклятого острова уже месяц! — вещал мужчина. — Мы не видели ни одного самолёта или корабля! Помощи ждать бесполезно! Я больше не пойду в этот проклятый лес за едой. И тут я больше задерживаться не собираюсь. Так что собирайтесь и отчаливаем!
— Прямо сейчас? — удивилась Марина.
— Я что, не на русском разговариваю?
Спорить с ним никто не стал. Анна глубоко вдохнула утренний воздух. Её мучили смутные предположения, и она рискнула сказать:
— Михаил Валерьевич, может, не сегодня? Давайте отложим до завтра, — он зло глянул на неё, и она поспешила пояснить: — В воздухе пахнет дождём!
— Ты что, сумасшедшая⁈ На небе ни облачка.
— Понимаете, — постаралась объяснить она. — Я с детства чувствую запах дождя. Ни разу не ошибалась…
Договорить она не успела. Сильная пощёчина тыльной стороной руки проводника просто откинула её в сторону. Всё произошло так быстро, что она ощутила боль, только упав.
— Аня! — к ней кинулась Марина.
Все поражённо уставились на Михаила, который продолжал наступать:
— Ты — абсолютно бесполезная! Думаешь мне указывать? Ты что, возомнила себя главной?
— Я просто беспокоюсь о нашей безопасности… — удивлённо возразила девушка, держась за щеку.
— Что⁈ — завопил проводник и угрожающе двинулся к ней.
— Какого чёрта! — крикнул светловолосый парень, кинувшись к бушевавшему спортсмену. — Михаил, если ты главный, то требую отвести нас домой! — специально опустил отчество, переводя гнев на себя.
Ответ не заставил себя ждать. Прямой удар в живот и парень, охнув, осел на плот.
— Ты мне тоже порядком надоел. Что за мужик? Не можешь даже удар выдержать! Просто команда мечты! Женщины, дети и недоделок какой-то… Требует он, блять! — продолжал бушевать Михаил Валерьевич.
— Да остынь, Валерыч! — вмешался сохранявший до этого момента спокойствие Стас.
— Какой я тебе Валерыч⁈ — зарычал проводник в ответ.
— Давай без рукоприкладства. Никто же тебе не возражает, — охотник примирительно развёл руки в стороны.
Михаил Валерьевич обвёл всех разъярённым взглядом. Все на плоту понимали, что, если этот здоровый боксёр взбесится, остановить его не сможет никто из них. Даже Стас.
— Уясните одно, — заявил проводник. — Я. Тут. Главный. Так что собираемся и отчаливаем!
И вот спустя некоторое время Анна и Марина стояли на плоту и глядели на отдаляющуюся землю.
— Как думаешь, мы найдём землю? — поинтересовалась Марина.
— Не знаю… — ответила Анна.
— Ни карты, ни ориентиров, ничего… — прошептала Марина.
— Вы чего там разболтались! Болтушки! А ну, быстро на вёсла и вперёд! — настиг их голос Михаила Валерьевича.
До самого заката они гребли, сменяя друг друга. Вечером, когда Михаил объявил передышку на ночлег, все облегчённо выдохнули. Впереди их ждала ещё посменная ночная вахта.
Перед сном Марина пошла проверить, как там ещё один член их группы. Точнее сказать, это была девочка приблизительно лет двенадцати, с белокурыми волосами, заплетёнными в две косички. Марина, как медик, всегда ходила проведать её. В то время, когда все они проснулись, она так и не открыла глаза. Она не дышала, тело её было ледяным и не происходило никаких физиологических процессов, присущих людям. Если бы не Марина, которая была медиком, они бы приняли её за мёртвую.
— Как она? — поинтересовалась Анна, заглядывая к ним с края плота.
— Без изменений, — ответила Марина. — Тело холодное, но сердце медленно бьётся.
— Аня, хочешь, я открою тебе маленький секрет? — после заминки тихо добавила Марина.
В надувном плоту были только она и их «белоснежка». «Белоснежка» так прозвали девочку остальные. Они принесли её сюда прямо в той капсуле, в которой просыпались. Тело лежало в каком-то плотном футляре, и вытащить у них её не получилось. Капсула действительно походила на гроб, а Белоснежка, как известно, лежала в хрустальном гробу.
Анна кивнула, и та продолжила. Выражение лица Марины было грустное:
— Я, правда, окончила медицинский институт и ординатуру по педиатрии, но я ни одного дня в своей жизни не работала. Мои родители, они настаивали на медицинском образовании. Окончила я с отличием. Но на этом всё. Остальное время до двадцати семи лет, до того, как попасть сюда, я лишь играла в компьютерные игры и вела стримы. Все мои друзья он-лайн… я просто задрот, а ни какой-то великий доктор Хаус, — подытожила она.
— Как бы там ни было, ты единственный наш врач. Так что я думаю, всё нормально, — улыбнулась Анна. — И я тоже люблю компьютерные игры. Помню, мы с моим парнем ждали выхода Death Stranding.
— У тебя есть парень?
— Да. Мы с ним встречаемся уже шесть лет. Познакомились, когда нам было пятнадцать. На отдыхе в Греции. Я чуть было не утонула, а он спас меня. И оказалось, что мы оба из одного города. Представляешь, я плохо плавала, — засмеялась девушка. — Если честно, я думаю, он тоже должен быть в одной из групп. Мои родители знали, как мы любим друг друга. Если я тут, значит, и он должен быть здесь.
— Ты думаешь?
— Я верю в это! — решительно заявила Анна.
Прошло совсем немного времени, когда усталость сморила Анну, и она заснула в надувном плоту, привалившись к его краю. Когда луна была прямо над ними, её разбудил Владимир, тот светловолосый парень, что подставился под удар. Это означало начало её дежурства на вахте. Ночь была тихой, но в воздухе она всё ещё ощущала запах дождя.
Дежурство близилось к концу, когда ветер стал усиливаться, а луна скрылась за тучами, погружая плот во тьму.
Кажется, я не ошиблась, — подумала она и посмотрела на небо.
Тут её кто-то схватил сзади в захват за шею, а другой рукой закрыл рот и нос. Её глаза расширились от ужаса. Кричать не получалось, она вцепилась в руку ногтями.
Прямо в ухо зашептал голос Михаила Валерьевича:
— Такие, как ты, тут не нужны! Красотки хороши в том мире, но не здесь. Здесь они бесполезны, — его шёпот был пропитан ненавистью.
Она была в ужасе. Ни крикнуть, ни вздохнуть не получалось. В следующую секунду с неба хлынул крупный дождь, резко налетел сильный ветер, а плот тряхнуло. Не устояв на ногах, они оба упали. Михаил Валерьевич выпустил её из рук. Она поспешно отползла подальше, пытаясь отдышаться. Плот шатало всё сильнее, волны усиливались с каждой секундой. Но даже шок от произошедшего, ни угроза штормом, не смогли перебить внимание, что от Михаила Валерьевича пахло резким затхлым запахом…
— Плот разваливается! — услышала она крик Стаса. — Все быстрее в спасательный!
Все суетились, а она не могла отвести взгляд от Михаила Валерьевича. С ним явно что-то было не так…
Глава 3Начало движения
После ночной болтанки по водам в грозу их прибило к берегу. К тому самому берегу, от которого они отплыли прошлым днём. Сначала они приуныли, а затем приняли решение отстроить плот заново. Ведь смогли же они прожить те дни до него на берегу.
— Сейчас перекусим и приступим к работе, — бодренько объявила другая темноволосая девушка — Елена. Лет ей было около тридцати. Внешностью она походила на актрису Елену Кравец. Те же большие карие, почти чёрные, глаза с нависающими веками. Курносый нос. Нижняя губа была полнее верхней, что придавало лицу выражение хитрой улыбочки. А ещё она очень хорошо пела. Анна запомнила Кравец потому, что в последнее время её часто крутили в рекламе кофе. Но их Елена это отрицала, и никто не настаивал. Вскоре обсуждать что-либо у них стало не принято из-за раздражённости проводника. Как заявляла Елена ранее, она могла приготовить что угодно из чего угодно. — Все наши запасы в целости, так что не беда.
Помогать ей вызвался Стас. Вообще, Елена со Стасом с первого дня держались вместе так, что сначала Анна подумала, что они муж и жена, а мальчик Олежа их сын. Владимир задумчиво сидел на песке вдалеке от них на большом валуне. Он всегда был неразговорчив, всё больше слушал. Михаил Валерьевич ходил по берегу вдоль прибитых брёвен их разбитого плота.
Улучив момент, Анна поинтересовалась у Марины:
— Слушай, тебе не кажется, что от Михаила Валерьевича странно пахнет?
Если вопрос и удивил девушку, то она не подала вида:
— Не замечала.
— Понимаешь, там на плоту… перед грозой, он напал на меня, а теперь ведёт себя, как ни в чём не бывало. Сегодня хоть не орёт на всех.
— Напал? — переспросила Марина, бросив взгляд на проводника.
— Да, — подтвердила Анна. — Но я не поняла, зачем…? И, как мне показалось, он будто сам не понял, зачем это сделал… Обоняние у меня чуткое, всегда так было. Всё чую, понимаешь? И я почувствовала этот странный запах. А ещё он вчера он без конца пил воду, пока мы гребли, и закончил почти половину наших запасов. Это же ненормально — пить столько воды?