— Привет, Айги, — сказал он.
Я схватился за нож и весь напрягся, не зная, чего ожидать.
— Что ты? — поднял руки Дмитрий Борисович. — Я пришёл проведать тебя. Всё-таки ученики в чем-то были правы в отношении тебя. Признаю, ты мой любимчик. У тебя исключительная физическая выносливость. Мне не хотелось, чтобы ты выбыл из отбора. Рад видеть, что ты не так сильно пострадал.
Так и не дождавшись от меня ответа, учитель пожал плечами и открыл дверь:
— Ну что ж, тогда я пойду, — сказал он, но уходить не спешил. Словно надеялся, что я его остановлю. Но я стоял, стиснув зубы, не в силах выдавить из себя ни слова.
Тогда он вздохнул и добавил:
— Хочу, чтобы ты знал… основную группу уже отобрали. Остались лишь спорные кандидаты. Мне очень жаль сообщать тебе об этом, но ты один из них.
Он произнёс это без пафоса, просто констатировал факт, но каждое слово попало точно в цель. Я молчал.
— Совет решает взять либо тебя, либо Шина. Только одного из вас. Вы же с ним вроде друзья? Ты уступишь место Шину?
Чёртов провокатор! Даже в такой ситуации пытается играть на эмоциях и выбить из колеи. Всё внутри меня просто желало кинуться на него здесь и сейчас, и пронзить его чёрное сердце ножом, но я понимал, самой большой ошибкой было недооценить Дмитрия Борисовича.
— В общем, желаю тебе удачи, Айги. — И бросив на меня последний взгляд — долгий, испытующий, словно он всё ещё надеялся увидеть во мне того, кого ждал, — он вышел.
Я вновь чертыхнулся, осознав, что действительно не воспринимал Шина как конкурента достойного внимания. Никогда не представлял нашего соперничества за место в проекте. Не задумывался об этом, пока Дмитрий Борисович не надоумил. До сих пор мысли путаются от такого предложения, прокручиваясь, как заезженная пластинка, с разными интерпретациями одних и тех же смыслов в моей голове. О таком не могло быть речи!
Когда-то Ринат сказал мне, что мы с ним похожи. Возможно, он имел в виду то, что мы готовы пойти по головам ради победы. Нет! Только не с Шином. Столько воспоминаний связано с ним, словно он был неотделимой частью меня. Мы оба переживали счастливые и печальные времена, важные жизненные события, и знали друг о друге больше, чем кто-либо другой. Такой уровень доверия бесценен. Шин помогал мне разбираться с непонятными для меня чувствами, а я тренировал его, делая лучше, сильнее, выносливее. Стоит признать, что Шин был моим единственным другом, со всеми прочими я просто общался, не более. Учитывая, как долго мы дружили и какую историю прошли вместе, не попытаться загладить острые углы, виделось мне предательством. Это честные отношения, и мы частенько говорили друг другу не то, что хотели бы слышать, а то, что нам нужно было услышать. Потерять его означало лишиться части моего прежнего «Я».
Выяснив для себя всё, я двинулся по следу Шина. Ушёл он не больше часа назад, следы успели заиндеветь, но ещё не вмерзли в снежный наст. Двигался он, видимо, к школе или лесному домику, затем на пути он с кем-то встретился. С кем-то более крупным, следы встреченного им человека были больше и глубже продавливали снег. Может быть, Дмитрий Борисович решил навестить и его, подлить масло в огонь, так сказать. Но я отбросил эту мысль, следы учителя явно уходили в другую сторону от землянки. Слегка укололо, что дальше они пошли вместе, изменив направление в сторону скал, оставляя меня позади. Как назло, начал падать снег…
Среди нас была та, что совершенно ни о ком не переживала. Возможно, лишь внешне, но мы никогда не узнаем, как обстояли дела на самом деле. Рита с детства умела быть незаметной. Эта некая суперспособность проистекала из её слегка апатичного характера. Будучи ещё малышами, она никогда не участвовала в тех детских шалостях, за которые нас непременно ругали учителя, призывая быть серьёзнее. Она чаще в одиночестве бродила по коридорам школы, следовала за учителями, а учитывая её суперспособность, не раз становилась свидетельницей разговоров взрослых, не предназначенных для наших ушей. Именно по этой причине она довольно рано решила ни с кем не сближаться. Единственный, кто стал исключением — Ринат. И то, в большей степени благодаря его настойчивости. А затем и сама Рита решила, что неплохо иметь того, кто прикроет твою спину.
— Пойду спущусь, — сказал Ринат.
— Не думаешь, что будет лишней нагрузка на твою рану? — после столкновения с учителями ей пришлось слегка заштопать его бок и перебинтовать.
— Это царапина, — Ринат принялся собирать рюкзак. — Я возьму твой комплект для скалолазания?
— Бери. Я останусь здесь. Не стесняйся, иди. Я просто снова буду рассчитывать только на себя, — заверила она. — Не понимаю тебя. Ты же о нем беспокоишься?
— Да не о чем беспокоиться.
— Как же, — вздохнула Рита. — Я провела с тобой достаточно времени и никак не могу разгадать эту загадку. Мне порой кажется, что ты переживаешь за Айги больше, чем за себя. Почему? Чем он тебе так нравится?
— Не бери в голову, — усмехнулся Ринат, закинул рюкзак на плечо и повернулся расстегнуть вход в палатку: — Если будешь жива, я нахожу тебя позже, — бросил он на прощание.
Рите всё-таки пришлось вылезти из теплоты спальника, чтобы проверить периметр. Несмотря на то, что они отошли достаточно далеко от того проклятого дома, осторожность не позволяла расслабиться. Всё было тихо: ни шагов, ни шорохов, только редкие порывы ветра колыхали верхушки деревьев да где-то вдалеке выла одинокая птица.
Вернувшись к костру, Рита поставила котелок на огонь и заварила свой любимый чай — смесь трав и лаванды, которую она собирала сама ещё до всего этого. Запах был успокаивающим, почти целебным. Она налила полную кружку ароматного настоя, плотнее закуталась в куртку и, держа чашку в ладонях, направилась к краю скалы.
С высоты открывался вид на тёмный лес, раскинувшийся внизу, словно бескрайнее море из силуэтов деревьев. Луна медленно поднималась по небу, освещая его серебристым светом, а звёзды мерцали так ярко, словно хотели компенсировать отсутствие людей рядом.
Рита никогда не тяготилась одиночеством. Даже любила его. Теперь всё как раньше, до того, как она сошлась с Ринатом. Хотя странно. Ей почему-то было немного грустно…
— Кто-нибудь, помогите мне! — донёсся из темноты крик. И эхо тут же подхватило его и разнесло между скал: — Помогите мне, умоляю!
Кричали громко. Голос узнать она не могла и поэтому перестала обращать внимание. Это мог быть кто угодно. Но Рита знала: если она будет бросаться на каждый крик в этом мире, то долго не протянет. Она опустила взгляд в кружку и сделала глоток, наслаждаясь терпким и пряным вкусом напитка с лёгкой горчинкой.
Крики продолжались долго. Иногда они становились громче, иногда затихали, как будто кричавший терял силы. Эти вопли мешали ей спать где-то до полуночи. А затем так же внезапно прекратились, как и начались.
Глава 33На заключительном аккорде
На момент начала отбора нам несказанно повезло. Зима выдалась на удивление тёплой, и даже в самые холодные ночные часы температура не опускалась ниже минус десяти. Уже смеркалось, когда я приблизился к лагерю. Мой нос уловил запах дыма от костра, а вскоре и глаза приметили отблески огня среди стволов деревьев. И в подтверждение моих догадок из-за дерева вышел Миха:
— Привет, Айги, — сказал он. — Хорошо выглядишь. Шин говорил, что ты пострадал во время обвала.
У самого Михи была перебинтована левая сторона головы.
— Мне, как видишь, не повезло, — заметил Миха и прикоснулся к повязке, закрывающей глаз. — Как и большинству из тех, кто решил пойти с тобой в шахты.
Снова Миха обвинял во всем меня. Это уже начинало раздражать, но я по привычке проигнорировал его придирки:
— Где Шин?
— Из-за тебя все погибли, — продолжал Миха. — Ты должен заплатить за то, что заманил нас в ловушку.
— Что ты несёшь? — вздохнул я.
— На этот раз ты меня выслушаешь, — заявил тот, наставляя на меня дуло пистолета.
Это был надежный девятимиллиметровый пистолет Макарова, идеально подходящий для экстремальных условий. На таком небольшом расстоянии увернуться шансов не было.
— Миха! Ты не прав! — появление Шина заставило Миху слегка повернуться и сделать пару шагов назад. — Айги ни при чём, — Шин подходил к нам, подняв руки вверх.
— Уходи, Шин. И я тебя не трону, — бросил Миха, не отрывая от меня взгляда.
— Нет! — вскричал Шин. — Мы с Айги всегда мечтали попасть в будущее вместе.
— Айги никуда не попадёт. И я тоже, — Миха перевел дуло пистолета на Шина.
— Миха, ты ослеплён завистью. Ты ранен, и твои мысли путаются. Пока я был один, то до меня дошло, что понятия не имею, куда мне идти и как дальше действовать. Айги не просто достоит попасть в будущее, он необходим. Да, он частенько решает за остальных, что делать и куда следовать. Именно поэтому из Айги получится прекрасный лидер. Он не боится брать на себя ответственность за других. Может он и ошибается в своих решениях, но все мы можем делать неправильный выбор.
— Ты чертовски прав, — донеслось откуда-то сбоку.
В следующую секунду что-то упало к ногам Михи. Раздался оглушительный взрыв, земля вздыбилась брызгами, и нас окутал густой черный дым. Одновременно с этим Миха сделал несколько выстрелов. Я припал к земле. Совсем непредсказуемым стало дальнейшее поведение Михи. Едва развеялся дым, он схватился за голову, словно не замечая ничего вокруг:
— Где я? Где вы, чёрт возьми⁈ — затем упал на колени и закричал так, что кровь в жилах стыла.
Моего предплечья кто-то коснулся:
— Идем. Он повредился умом, — это был Ринат
— Прекратите! Прекратите кричать! У меня голова взорвется, — вопел Миха за спиной.
— Ринат? Что ты здесь делаешь? — удивился я.
— Так, мимо проходил, — ответил он. — Наш слабак уделал Миху. Хорошо, что у него патроны закончились, иначе доставил бы нам проблем.
— Он был нормальным до этого, — заметил Шин, подходя к нам.