— Вы не могли просто об этом попросить? — сжав кулаки, сквозь зубы процедила Анна. — Мы бы вам не отказали.
Следуя за Томой вглубь пещер по разветвлённым тоннелям, Анна как никогда поняла, насколько была глупа и наивна, думая, что выжившие люди обязательно будут сотрудничать во благо их общего дела. У неё в голове до сих пор не укладывалось то, как одни люди могут так поступать с другими. Все выходцы из этого поселения одинаковые. Лживые эгоисты!
Они позволили Илье выйти поохотиться лишь для того, чтобы потом отобрать большую часть улова. Они не возражали, опасаясь за жизнь Вовы. И даже неловкие извинения одной из девушек, выглядели жалкими оправданиями.
— Пожалуйста, не думайте о нас плохо, — сказала она, кажется, её звали Соней. — Мы совсем не такие. Тома на самом деле очень добрый…
— Не такие? — нахмурилась Анна и практически выкрикнула девчонке в лицо: — Да вы все из поселения одинаковые!
— Они просто забыли, как просить, — мягко вмешался Илья, вынудив Анну уставиться на него.
Это прозвучало так, будто он искренне сочувствовал Соне. И неудивительно: на вид ей едва исполнилось восемнадцать, и она выглядела почти ребёнком. Но в этот момент сама Анна вдруг посмотрела на Илью по-новому. Впервые за всё время она по-настоящему осознала, какой он удивительный человек. Илья пережил то, чего и врагу не пожелаешь, прошёл через такое, о чём и говорить страшно, но остался до безумия добрым и светлым. Он был способен понимать, прощать и помогать каждому с кем встречался. Всем без исключения.
Но разделить его точку зрения, она всё-таки не могла, поэтому раздражённо добавила:
— Они просто забыли, что это такое — быть людьми!
— Я понимаю, — понурила голову Соня. — Но я клянусь, мы не причиним ему вреда.
— Изгой пойдёт с вами, — обернулся впередиидущий Тома. — Когда вы вернетесь, он проведёт вас на противоположную сторону гор. Между нами и другой группой, есть одно различие: мы очень хорошо знаем эти пещеры.
И его слова походили на жалкую попытку примирения.
Дальше они шли практически не разговаривая. Тоннель, то сужался до размеров узкой щели, в которую приходилось протискиваться боком и проталкивать рюкзаки, то расширялся, превращаясь в просторные залы, потолки которых терялись во мраке. Воздух становился плотнее и прохладнее. Прошло где-то около часа, и единственное, что они понимали, что спускаются всё ниже. Вернуться на поверхность без сопровождающего, они бы уже не смогли.
Наконец, они вышли просто в огромную пещеру, которую даже ламповый фонарь не мог осветить полностью. А перед ними распростёрлось огромное подземное озеро, чёрное, как ночь, но спокойное, как само время.
— Сейчас покажу вам проход, — сказал Тома и выключил ламповый фонарь.
Всё погрузилось в темноту, но у самой дальней стены тонкие лучи, пробивались сквозь толщу воды, освещая его мягким голубоватым светом, позволяя увидеть проход между отвесной скалой и водой.
— Видите, свет идёт из-под воды. Там что-то есть, — добавил он, и пространство вновь осветило яркость лампы.
— Ясно, — кивнула Анна. — Я не Конор, но я это проверю, — пошутила она.
Но её шутку некому было оценить…
Глава 37Оазис
Им пришлось улечься на дно плота, чтобы не рисковать удариться головой о каменный свод прохода, где предстояло проплыть. Кроме того, оставалась немалая вероятность, что по мере их продвижения уровень воды поднимется, и плот просто застрянет посреди тесного коридора. Или вдруг окажется, что место, откуда исходил свет, полностью затоплено и всё будет напрасно. Но, как говорится, не узнаешь, пока не проверишь.
Никто не разговаривал. Молчание было почти полным. Слышно лишь, как капли стекают по стенам, да плюхается вода под днищем плота. Иногда кто-то осторожно перебирал руками по холодному камню над головой, помогая продвигаться вперёд. Но внезапно тишину нарушил голос Изгоя — мужчины, который, несмотря на своё прозвище, не выглядел враждебно. Он говорил тихо, словно боялся, что его слова потревожат сам воздух вокруг них:
— Я думаю, вы должны знать… Они не могли поступить иначе.
Анна, которая до этого старалась не думать о Томе и его людях, нахмурилась:
— И чтобы это значило?
— Нам нужно хоть что-то иметь, чтобы выжить в этом мире. Потому что Соня беременна. Это и стало причиной конфликта.
Беременность в столь нестабильном мире, конечно, шокировала, но последние его слова только запутывали ситуацию.
— А какое отношение её беременность имеет к конфликту? Проблема в многоженстве? — озадаченно протянула Анна.
Мужчина усмехнулся в темноту:
— Марта сама решила стать второй женой Томы после того, как стало известно о беременности Сони. Возможно, они что-то слышали из старых историй. Марта тоже хочет ребёнка.
— Я не понимаю. У вас же есть другие мужчины. Ты, например.
— Ах, да! Вы же недавно пробудились, и вы не знаете…
— Я может и недавно, но Илья двадцать лет назад.
— А я бы не отказался завести ребёнка, если бы было с кем… — как грустно произнёс Илья.
— А чего мы не знаем?
— Наверное, стоит вам рассказать, как всё было. Мы проснулись двенадцать лет назад, и за все эти годы беременность Сони первая и единственная. До недавнего времени мы считали, что будем последними людьми на этой планете.
— Но разве это не повод для радости? — удивился Илья.
— Я рад. Поэтому я с ними. После того как хранилище провалилось в разлом, а поселение разрушилось, Марийка попросила меня приготовить настойку для прерывания беременности.
— Что⁈ — почти вскричала Анна. — Почему она решает такое?
— Марийка решает всё. Она отличный управленец, люди её слушают. И в сложившихся условиях ребёнка посчитали серьёзным осложнением. Мы сбежали. Ну, а дальше вы знаете — нас нашла Марийка.
После этого повисла тишина. Она длилась довольно долго, пока Анна не спросила:
— А почему тебя изгнали из поселения?
Мужчина тяжело вздохнул:
— Это была моя ошибка. Если бы я мог вернуть всё назад… Я бы никогда не сделал того, что сделал, — он чуть помолчал и продолжил: — Всё случилось спустя три года после пробуждения. Как раз тогда подозрения о бесплодности отношений стали принимать твёрдое убеждение. Люди начали менять партнёров в надежде, что дело в этом. А затем и вовсе перешли к беспорядочным связям. Попутно все стали злоупотреблять болотной травой, которая имела наркотический эффект. Не знаю, что на меня нашло. Помешательство какое-то. Я пропитал курильную траву созданным мной ядом. Желая покарать тех, кто предал свои принципы, отказался от веры и начал жить во грехе. Я считал их виновниками бесплодия. Так что изгнали меня вполне заслужено.
Плот медленно двигался вперёд, унося их всё дальше в неизвестность. А вместе с ним уплывали и прежние представления о добре, зле и цене выживания.
Внезапно стало светлее. Анна перевернулась на живот, желая посмотреть, что же там впереди, но яркий свет попросту ослепил, не дав ничего разглядеть. Казалось, само пространство вокруг хотело удивить их — всех троих — одновременно.
Проход привёл их в пещеру с озером подобную предыдущей только в несколько раз больше, но которую уже нельзя было назвать естественным творением природы. Всё здесь было создано кем-то и для чего-то. О её рукотворности говорил белый купол, источавший голубоватый свет, уже знакомый им по фонарям, работающим на новом виде энергии. Он равномерно освещал пространство, без теней и резких переходов, как будто внутри этой пещеры царило вечное утро. Но настоящим чудом был огромный многоуровневый сад.
Расположенный ступенями, сад поднимался по склону искусственного холма. Каждый уровень украшали деревья, кустарники и цветы из прошлой жизни. Между уровнями сада извивались узкие каменные мостики, под которыми журчали тоненькие ручейки, стекавшие в миниатюрные пруды с прозрачной водой и даже рыбками, которые лениво плавали среди водных растений. Воздух был необыкновенно свежим, наполненным ароматами трав и цветов, смешанными с лёгкой прохладой, словно здесь заключили саму весну.
Илья остановился первым. Он протянул руку, сорвал красное наливное яблоко с ближайшей ветви и, рассматривая его так, словно оно могло исчезнуть в любой момент, пробормотал:
— Мы словно умерли и попали в рай,
Слова повисли в воздухе, никто не спорил. Всё вокруг действительно больше походило на сон, чем на реальность.
— Нужно будет взять несколько плодов. Возможно, они приживутся на поверхности, — добавил он.
Анна, которая уже успела выбрать спелую грушу и теперь с удовольствием хрустела ею, задумчиво посмотрела на него:
— Неужели это очередное хранилище?
— Не знаю, но оно другое.
— Наверное, здесь можно жить.
— Если питаться фруктами и овощами, то да, можно, — кивнул Илья.
— Это не хранилище, — подал голос Изгой. — Я думаю, что тоннели и старые железнодорожные пути вели в убежище. Оставаться здесь — плохая идея. Удивительно, что это место осталось целым до сих пор. Даже пережило разлом.
В его словах была истина, с которой не поспоришь.
— Тогда, возможно, здесь остались выжившие люди, — озвучила невероятную догадку Анна, что проскользнула в голове каждого.
— Если это и так, то, скорее всего, потомки тех, кто выжил, — не нарушил логики Изгой.
Илья с Анной переглянулись. Очередная встреча с людьми внушала опасение.
— В любом случае давайте всё здесь осмотрим и поищем что-то полезное. Мы ведь за этим пришли, — предложила Анна.
Мужчины выразили молчаливое согласие, и вскоре их поиски привели к массивной двухстворчатой двери на верхнем уровне. Она была оснащена электронным замком, который был заперт. Но не успели они это обсудить, как её створки раздвинулись в стороны прямо на их глазах.
— Дверь открылась⁈ — воскликнула Анна. — Это значит за нами кто-то следит?
— Вполне возможно, — согласился Изгой.
— Сходим посмотрим, что там дальше? — поинтересовался Илья, указывая на зияющий проход на другой стороне поля пшеницы.