Наталья Борисовна… Она дала нам всем имена.
Ей до сих пор не верилось, что всё то, о чём ещё вчера рассказывала Марина, сделали с ними её родители. Они были свидетелями того, как убивали детей. Нет! Они были организаторами этих убийств. Отец курировал множество программ, и, видимо, одна из них — это создание особенных людей для будущего, начатая ещё до её рождения. А она? Она росла в тёплой квартире, с игрушками, праздниками и обидами на родителей, которые «никогда не бывают дома». Она злилась, когда отец пропадал на работе. Она плакала, когда мать не приходила на родительское собрание. Она считала их холодными. Занятыми. Равнодушными. И никогда не спрашивала, чем именно они занимаются. Просто жила. Смеялась. Любила…
Она закрыла глаза, впервые не испытывая жалости к себе из-за того, как Айги относился к ней все эти дни, недели. Только невыносимый стыд. Может быть, она всё это заслужила?
Ясно, что в её вещах рылся Ринат. Она посмотрела на фотографию, сделанную из неизвестного пластика, который, несомненно, переживёт их всех. Она помнила тот день, когда они сделали фото. Это было перед походом в ресторан на её четырнадцатилетние. Тот редкий случай, когда они были с ней…
Как отреагируют другие, узнав правду о моих родителях⁈
Родители лгали ей всё время. Они даже не удосужились сообщить о конце света! Отец включил Антона, хотя никогда не обращал на него никакого внимания. Если бы только Антон был тут, он бы сказал, что же ей делать… По крайней мере, она бы была не одна…
Внезапно дверь открылась, и на неё хлынул поток солнечного света, который резанул по глазам, заставив инстинктивно зажмуриться. А в следующую секунду её щеки коснулось что-то влажное и шершавое.
— Селёдка, — с облегчением выдохнула Анна.
Большая пантера мягко ткнулась лбом в подбородок Анны, и не дожидаясь приглашения, опустилась подле, прижимаясь тёплым, мощным телом к её бедру. Анна провела рукой по густой, бархатистой шерсти на загривке и почесала. Селёдка тихо заурчала, низко вибрируя.
— Что случилось? Он снова цеплялся к тебе? — нахмурился Илья, опускаясь возле неё с другой стороны.
Она чуть задержала дыхание, пока мысли судорожно метались в голове. Правду сказать нельзя — это поставит под удар его. Илья не сможет игнорировать то, что едва не произошло. Такой уж он человек. В этом они очень похожи с Антоном. Нет. Илья слишком дорог, чтобы так рисковать.
— Нет-нет, — выдохнула она чересчур быстро, — просто упала, когда несла дрова… И вот теперь утопаю в жалости к себе.
Она попыталась улыбнуться, но получилось жалко. Маска тут же рассыпалась под его взглядом. Он понял, что она лжёт.
— Ты знаешь о том, как они выросли? — со вздохом спросила она.
— Да. Арэн рассказывал об интернате и как их воспитывали.
Она протянула ему фотографию, что крутила в руках до того, как он пришёл:
— Они это сделали с ними. Я даже ничего не знала. Не понимаю… — голос предательски задрожал. — Что мне теперь делать?
— Ты не виновата за то, что сделали твои родители. Скорее всего, они думали, что поступают правильно. А возможно, у них и не было выбора. Мы уже никогда не узнаем, как оно было на самом деле. В любом случае это не имеет к тебе никакого отношения. Ты здесь потому, что родители хотели, чтобы ты выжила. Но я не знаю, что подумают об этом остальные. Мне не нравится, как Айги относится к тебе… Ты избегала меня, и я никак не мог с тобой поговорить. Признаться, я очень боюсь за тебя. Ты первый человек, которого я встретил в этом мире после того, как остался один. И так получилось, что ты самый важный для меня человек. Так что давай уйдём.
Сердце подпрыгнуло куда-то к горлу. Как будто он прочитал её мысли. Горячие слёзы облегчения обожгли щёки, взгляд затуманился, и она почувствовала, как Илья её обнимает. Крепко и нежно.
Дверь снова открылась.
— Ну, что это за слёзную оперу вы тут устроили? — пробурчал Вова, уперев руки в бока.
— Ты подслушивал? — догадался Илья.
— Конечно. Как бы иначе я появился в самый драматичный момент?
Анна хихикнула, привычное поведение Вовы отрезвляло.
— Мне глубоко плевать, что сделали твои родители и сколько заплатили мои, чтобы я оказался здесь, но я не намерен сдаваться. Мы с Лили пойдём с вами. Я говорил со Стасом, они пока не могут присоединиться. Никому не сообщали, но Елена беременна, и ей нужен физический покой.
Она переводила взгляд с одного на другого, только сейчас осознав, что они обсуждали их уход.
— Ну раз мы всё выяснили, тогда завтра отчаливаем? — подвёл итог Вова.
Глава 46Суд
Теперь вся её жизнь с лёгкостью помещалась в рюкзак. Немного досадно понимать: всё, что важно, оказывается, можно собрать менее, чем за полчаса. Она завязала шнурки на ботинках в бантик и вздохнула. Наверное, никто и не заметит её исчезновения. На душе стало намного легче после того, как она узнала, что она не одна. Дождаться завтра, и все проблемы останутся в прошлом. Но вскоре сидеть в сарае, где жили те, кому не построили домики, ей надоело, но попадаться на глаза Айги или Рината не хотелось. Поэтому она решила прогуляться к реке, чтобы заглушить тревожные мысли.
Неподалеку от лагеря в скальной породе находилась необычная пещера. Все вещи в ней превращались в камень. Оттуда брал своё начало небольшой ручеёк. Вода, чрезмерного обогащения минералами, не годилась для питья, но насладиться его журчанием было приятно. Прозрачный и быстрый, он струился по камням и тихо плескался на поворотах. Солнце пробивалось сквозь листву, дробилось на поверхности воды, рассыпаясь тысячами искрящихся осколков, которые тут же сливались вновь, в единое целое. Лес над головою дышал медленно и размеренно. Кроны деревьев вздрагивали под порывами ветра, и тени на земле начинали колыхаться. Они ползли по траве, скользили по ботинкам, обнимали её.
Ручеек вился к реке как тонкая ниточка. Анна не торопилась. Каждый шаг стирал следы прошлого, и дышать становилось всё легче и легче. Казалось, сама природа принимала её, не осуждая и ничего не требуя.
Вопрос из-за спины прозвучал совершенно неожиданно:
— Решила сбежать?
От этого голоса её тело мгновенно напряглось, на дрожащих ногах она обернулась к говорившему. Инстинкт «бей или беги» снова был в отключке. На этот раз он выглядел спокойнее и не пылал ненавистью.
— Да, — робко подтвердила она. — Так будет лучше для нас обоих. Моё присутствие среди вас будет лишним напоминанием…
— Если бы ты ушла одна, но ты поднимаешь смуту среди остальных, — резко перебил он её. — Мало того, что Лили собирается с вами, так ещё и Арэн. Они подвергают себя опасности из-за тебя.
— Арэн? — удивилась она. — Он тоже?
Зря она что-то сказала вообще… Мгновенная вспышка, но не гнева, а чего-то другого не до конца ясного и понятного. Так смотрят на ошибку, которую нельзя исправить, только убрать. Как убирают следы крови с пола, чтобы никто не вспомнил, что здесь убивали. Он рванул к ней, схватил за плечо и поволок за собой через ручеёк в сторону ущелья:
— Ты уйдёшь немедленно.
Ей бы закричать или попытаться бежать, но вместо этого она, как сомнамбула, покорно переставляла ноги, пока внутри каждая частичка тела кричала от отчаянья. Ей не верилось, что это происходит с ней. Снова. Они всё дальше и дальше углублялись в ущелье. Лес остался позади.
— Айги, послушай меня, прошу, — практически умоляюще попросила она.
Он покосился на неё, но ничего не сказал и не замедлился.
— Мне очень жаль, что вас сделали участниками программы. Всё это было неправильно…
— Заткнись! — рявкнул он. — Не смей со мной разговаривать. Ты не имеешь права. Ты уйдёшь одна. Я об этом позабочусь.
Лагерь оставался позади, а там, куда он тащил её, не было ничего. Ей было известно, чем заканчивается ущелье: обрывом, зияющим, как рана. Там, где когда-то небо заволокло пеплом, земля раскололась надвое, и одна её часть рухнула вниз на несколько десятком метров.
В её душе поднял голову первобытный страх.
Он убьёт меня, — резкая мысль всколыхнулась в сознание, вытесняя все прочие. Она даже не могла вспомнить, что же хотела сказать…
Когда они достигли цели, он грубо подтолкнул её в спину. Анна с трудом удержалась на ногах, сделав несколько шагов по инерции. Там, где земля обрывалась, воздух становился прозрачным и звенящим, как стекло.
Стоя на краю, можно было увидеть, как внизу блестит вода — озеро, рождённое из подземных источников, неподвижное, зеркальное, как глаз мёртвого бога.
— Илья говорил, ты занималась скалолазанием. Надевай снаряжение и проваливай.
Она растерянно посмотрела на мешок, на который указывал Айги, рядом с ним стоял и её рюкзак. Кажется, она поняла, что он задумал:
— Но… но меня будут искать, — неуверенно возразила она.
— Никто не будет тебя искать. Они не найдут следов, — сухо произнёс Айги.
Она ещё раз поглядела на отвес, оценивая высоту, затем снова на него:
— У меня не получится. Я никогда не делала этого одна, без страховки…
— Захочешь жить — получится, — он достал пистолет и направил на неё.
Мир сузился до ствола, холодного и безразличного, как и сам человек, который его держал. Он не оставил ей выбора. Анна сглотнула и подошла к мешку. Дрожащими руками она достала тяжёлую и жёсткую обвязку, натянула на бёдра. Уже прошло достаточно много времени с тех пор, как она делала это, поэтому пришлось напрячь память, чтобы верно всё завязать. Карабин. Верёвка. Каждое движение давалось с трудом, будто тело сопротивлялось, не веря, что это происходит на самом деле.
Когда со всем было покончено, она оглянулась на Айги. Пистолет всё ещё был направлен на неё.
— Там в щели, — он указал пистолетом. — Слева от тебя крюк.
Вряд ли он готовился заранее, значит, они уже спускались. Она вставила карабин и защёлкнула его. Проверила. Потянула. Раз. Другой. Третий.
— Можешь не волноваться, я не перережу верёвку, пока ты не перекрепишься. Это я тебе гарантирую.