Она с сомнением посмотрела на него, но выбора-то у неё не было. Он не даст ей поблажки. Анна подошла к краю, повернулась спиной к пустоте. Медленно перенесла вес, сделала шаг назад и повисла в воздухе. Первый рывок вниз и неаккуратное скольжение. Сердце замерло. Дыхание перехватило.
— Не останавливайся, — донеслось сверху.
Она продолжила движение. Вскоре руки, державшие верёвку, загорели. Каждый метр давался с трудом. И всё это под равнодушным взглядом Айги. Теперь она не хотела останавливаться, иначе бы пришлось задуматься о том, как ей быть дальше. Что делать после того, как она спустится? Слёзы текли по щекам, но она их не чувствовала. Метр за метром вниз…
И вдруг — звук. Выстрел.
Она застыла, прижимаясь к скале. Посмотрела наверх, но там никого не было. Если Айги и стрелял, то не в неё. А через секунду над отвесом появилась голова Ильи:
— Анна! — в егоголосе звучало искреннее облегчение. — Поднимайся обратно.
— Да, — выдохнула она, но, прежде чем хоть что-то успела сделать, небеса пронзил странный скрипучий крик.
Затем последовал неясный удар со спины и в следующее мгновение, она оказалась над ущельем, где был Илья. Его фигура стремительно уменьшалась в размерах…
…Те, кто стояли в ущелье, с ужасом наблюдали, как Анну уносит дракон. Существо из сказок и мифов прошлого, ставшее реалиями нового мира. Его чешуя отдавала красным металлом и горела на солнце подобно огню. Первым от шока отошёл Айги. Он развернулся и стремительно пошёл прочь из ущелья. Илья же, напротив, так и замер на коленях перед обрывом, не в силах отвести взгляд от удаляющейся точки. В его голове крутилась одна-единственная мысль о том, что надо было уходить сразу, а не дожидаться завтрашнего дня. Он недооценил людей, а именно Айги. Илья резко обернулся в поисках виновника всего произошедшего, но не нашёл его.
— Где он?
Арэн и Марийка вздрогнули, словно очнувшись.
— Ублюдок! Он ушёл в лагерь как ни в чём не бывало, — воскликнула Марийка, и в её голосе гнев смешался с шоком. — Он должен ответить за то, что сделал.
Она решительно развернулась и направилась в лагерь. Остальные последовали за ней. Словно предчувствуя что-то нехорошее, все были взволнованы. Многие уже окончили работу и потихоньку стягивались к кухне. Арсен сразу понял, что что-то не так, он ещё прихрамывал, но бросился навстречу Марийке:
— Что-то случилось?
— Анна погибла, — кратко ответила она.
— Погибла…?
— Не может быть! — взвизгнула Елена, что в этот момент вышла на порог. — Что это значит⁈
Пронзительный, чуть истеричный крик насторожил всех.
— Елена, успокойся! Тебе нельзя нервничать, — к ней кинулась Марина.
— Да как тут не нервничать? Я не верю… Не верю, — пролепетала она, и голос её сломался. А потом она рухнула в объятия Марины разрыдавшись.
Здоровяк Арэн шёл, низко опустив голову. Его плечи сгорбились и поникли, словно он нёс на них неподъёмную для себя чужую вину. Рядом крутилась Селёдка, шерсть на загривке вздыбилась, животное явно было встревожено, но не знало, что делать, не получив команды от хозяина. Илья ничего не пояснял, он судорожно высматривал Айги, сканируя каждого. Его взгляд упал на Рината.
— Где он? — Илья схватил того за грудки и рванул на себя, требуя ответа.
Они были приблизительно одного роста, одного телосложения, но выглядело всё так, будто столкнулись две ипостаси: ярость против цинизма. Илья был зол, он источал угрозу. Всё, что было в нём мягким, сдержанным — исчезло. Его глаза сияли праведным гневом. Сжатые челюсти, вздутые жилы… Никто и никогда не видел его таким. Илья никогда не был агрессором. Один из тех редких людей, кто всегда выслушает, поддержит и пойдёт на компромисс. Но сейчас в нём не было и тени его вчерашнего.
Ринат не сопротивлялся. Он лишь приподнял бровь, и в уголках его губ дрогнула насмешливая улыбка:
— Одной проблемой в лагере стало меньше.
Удар не заставил себя ждать. Но Илья не думал отпускать. Ткань рубашки, за которую он удерживал Рината, затрещала, но выдержала. Почему-то Ринат не оказывал сопротивления, находя странное удовлетворение в словесных издевательствах:
— Полегчало? — спросил он, слизывая кровь с разбитой губы.
Илья оскалился, пальцы сжались сильнее, но внезапно спокойный голос за спиной остановил его:
— Отпусти его.
В нескольких метрах от них стоял Айги и целился из пистолета. Илья замер. Его ярость столкнулась с пустотой дула. Он медленно разжал пальцы, освобождая рубашку Рината из захвата.
— Отойди от него, — велел Айги.
Лагерь не дышал. Весь мир затаил дыхания, наблюдая, что будет дальше. Илья сделал шаг в сторону. Потом второй…
— Айги, скажи мне, что ты делаешь? — выдохнула Лили.
Айги вздрогнул, отреагировал на её слова. На секунду, но всё-таки отвлёкся. Илье этого хватило. В его пальцах мелькнул металлический шар — такие, бывает, встречались в хранилище. Короткий бросок, без замаха. Меткость и сила, отточенная годами, не подвела его и в этот раз. Пистолет выпал из руки Айги. А в следующую секунду на него налетел Илья, чистым воплощением ярости. Противостоять его убийственному натиску Айги не мог. Он быстро оказался на лопатках, а Илья навалился сверху, прижав его к земле, и резко опустил предплечье ему на горло. Впервые в жизни Илья хотел убить другого человека. Айги задыхался. Глаза расширились. Он пытался сбросить его с себя, но безуспешно. Илья будто потерял всю чувствительность, имея только цель перед глазами.
— Ты… ты убил её! — прохрипел Илья.
В этот раз Арэну пришлось оттаскивать Илью, но как только это у него получилось, Айги снова бросился в драку. Но Арэн перехватил его, скрутил и прижал к земле.
Илья и вправду успокоился, жажда убийства в нём утихла, а вот ярость ещё нет. Он стоял и смотрел, как его недавний противник всё ещё пытается сопротивляться. Дыхание возвращалось к нему вместе с осознанными мыслями. Он сжал кулаки и сказал:
— Как можно так жить? Неужели ты настолько не ценить чужую жизнь? Я половину своей жизни провёл среди животных. Но звери не издеваются над жертвой, не мучают, не обманывают, не избавляются за спиной. Они даже убивают только по необходимости. Ты хуже животного! — его голос дрожал от гнева, пока по щекам текли слёзы. Он оглядел всех: — Я не понимаю… Почему, когда нас осталось так мало, когда мы практически вымирающий вид, нужно обязательно быть плохим? В этом мире и так полно опасностей. Почему нельзя просто заботиться друг о друге и постараться понять?
Он замолчал. Казалось, весь лагерь дышал в унисон — тяжело, с перебоями. Его взгляд упёрся в Рината:
— А ты! — выкрикнул он. — Что она тебе сделала? Почему ты так радуешься, что её нет?
Ринат не дрогнул. Он даже не изменился в лице:
— Она плохо влияла на Айги. Её присутствие для него губительно. Я это видел. Ты ни черта о нас не знаешь, чтобы понять.
— Почему бы не попытаться объяснить? — вперёд вышел Арсен, подмышкой он нёс сколоченный специально для него табурет. — Для начала, хотя бы то, что вообще произошло?
Он установил табурет в центре столпившихся людей, недалеко от того места, где Арэн всё ещё удерживал Айги.
— А я буду судить, — объявил он и принялся спокойно набивать трубку.
Айги, прижатый к земле, прошипел сквозь стиснутые зубы:
— У тебя нет права судить нас.
— А у тебя думаешь есть право делать всё, что хочешь? — приподнял густую бровь Арсен. — Я самый старший из всех присутствующих. Я прожил в этом мире тринадцать лет. А до того, как попал сюда почти десять лет отработал прокурором. Так и становятся судьями по выслуге лет.
— Мы выжили на испытании. Нас создали специально для этого мира, а не вас!
Арсен глубоко затянулся и выпустил дым в воздух. Он смотрел на Айги, и в его взгляде не было ни гнева, ни насмешки. Лишь сожаление.
— Возможно. Но вот что я хочу сказать всей вашей «особенной» группе: всё, что с вами сделали взрослые… учителя, как вы их называете… всё это было неправильно. Вас забыли научить главному. Забыли научить, что такое быть людьми. Поверьте, всем нам очень жаль.
— Что за чушь ты несёшь! Попрекаешь нас возрастом? Мы не дети! Мы выжили там, где погибли сотни. Мы не согласны снова подчиняться взрослым. Никогда! — вклинился Ринат.
— В нашем лагере, — подле Арсена встала Марийка. — Решение о том, чему быть всегда принимало большинство. — Она оглядела остальных: — Кто согласен, чтобы Арсен был судьей и принимал решение: поднимите руку.
Подняли все, кроме десяти «особенных». Но на большинство и был хитрый расчёт Марийки.
— Тома, у тебя остались перо и бумага?
Парень быстро кивнул и поспешил в свой домик за требующимся инструментом. Вскоре он сидел за маленьким столиком рядом и готовился писать.
— Вот теперь. Расскажите всему лагерю, что произошло. Я так понимаю, Илья, у тебя претензия к Айги?
Илья стоял в центре живого круга, но явно был не готов рассказать о том, что произошло. Ему потребовалось приложить не мало усилий, чтобы взять себя в руки. И, казалось, сил говорить не осталось совсем. Он открыл рот, но голос предал его. Боль была слишком сильна, чтобы её описать словами. Он закрыл глаза, сглотнул, попытался ещё и снова замолчал. Видя это, Марийка выступила вперёд:
— Давайте, скажу я, — её голос был ровным и чётким, она давно привыкла говорить на публику: — Я узнала, что Илья, Анна, Вова и Лили собираются уйти из лагеря и жить отдельно. Я хотела переговорить с Анной. Увидев, что она идёт вниз к реке, я последовала за ней, но не сразу, а чуть позже потому, что была занята делами. А когда пошла, то обнаружила, что шла за ней не только я. За ней почему-то скрываясь, шёл Айги. Я решила проследить за ним…
— И ты не заметил, что за тобой следят? — с легким осуждением бросил приятелю Ринат.
Айги не ответил. Только стиснул челюсти.
— Я подумала, что Анна отправилась к реке, а Айги решил за ней понаблюдать. Я не раз замечала его взгляды в сторону Анны…