Йолна попыталась презрительно усмехнуться, как усмехалась прежде, но на этот раз у нее не получилось. Губы искривились было, но в глазах застыло лишь удивление.
– Иди, – Самарин махнул стволом пистолета на дверь. – Пошла, сволочь, пока я не передумал! Там тебя ждут твои.
Йолна медленно двинулась к двери. Она не верила. Осторожно взялась за дверную ручку и обернулась. Антон целился ей в спину. Поодаль, зажав рукой рот, чтобы не закричать, замерла Натали.
– Иди же! – заорал Антон. – Ну! Убирайся, ты, как там тебя!
– Гйол, – сказала йолна внезапно. – Меня зовут Гйол, человек.
Гйол ступила на землю с крыльца. Она сразу увидела двоих у машины и пошла к ним, сначала медленно, затем все ускоряя и ускоряя шаг. На полпути на нее вдруг накатило сладостное, ни с чем не сравнимое ощущение, которого ей не случалось испытывать уже несколько столетий. Перед ней, теперь уже несомненно, стояли свои. И один из них… один из них… Гйол еще не понимала, еще не верила, что не ошиблась.
Она остановилась, на мгновение замерла, затем сорвалась с места и побежала, помчалась к нему, забыв о пистолете, целящемся ей в спину.
Самарин взял бегущую йолну на мушку. Левой рукой он прижимал к себе Натали. Палец застыл на спусковом крючке.
«Ну, стреляй же! – отдал себе приказ Антон. – Стреляй! Стреляй, кретин благородный. Это твой последний шанс, другого не будет!»
Рядом всхлипнула Натали. Антон отпустил ее, уперся, обеими ладонями намертво сжал рукоять, навел ствол бегущей в затылок. Пятьдесят метров до цели. Шестьдесят. Семьдесят. Ствол ходуном ходил у Антона в руках.
Восемьдесят метров.
Восемьдесят пять…