Керин повнимательнее присмотрелся к лодке. Вдоль корпуса были привязаны два весла. Стоит только толкнуть ее хорошенько, и лодка скользнет по перилам прямо в Восточный океан. Однако «Яркая рыбка» бежит так быстро, что крошечное суденышко сильно отстанет, пока Керин сам до него доберется.
Когда глаза немного привыкли к темноте, в которой тускло мерцали звезды, он осмотрел фалинь, свернутый на носу и привязанный двойным узлом к кольцу на форштевне. Может, вытолкнуть лодку кормой вперед и ухватиться за фалинь, пока она не ускользнула прочь? Наверное, так не получится. Если только он не толкнет лодку и в то же мгновение не схватится за канат, лодочка уплывет и лишит его всякой надежды на побег.
А может, взять фалинь в зубы? Тогда ведь руки останутся свободными и смогут управиться с тяжелой лодкой. Это возможно, но, когда лодка вытянет фалинь во всю длину, она либо вырвет его у Керина изо рта, либо выдернет его за борт. Керин не боялся нырнуть разок, но потом-то что делать? Не перевернет ли он лодчонку, пытаясь в нее вскарабкаться? Тогда его положение опять-таки будет просто отчаянным: все пожитки утонут, и он будет плавать рядом с перевернутой лодкой.
– Привяжи фалинь к кораблю, дуралей! – пропищал тоненький голосок.
Испытывая одновременно благодарность и досаду, Керин спустился с крыши кают и привязал фалинь к вантам. Стараясь не шуметь, он снова залез наверх и стал толкать лодку, пока выступающая часть не перевесила. Лодка качнулась. Еще толчок – и ее киль ударил по перилам. Затем она скользнула вниз и плюхнулась в море.
Шум от удара о воду разбудил рулевого, и тот показался из-за кают.
– Эй, ты! – закричал матрос. – Что это ты делаешь? Кто это? А, пассажир. Что…
Керин схватил фалинь и дернул на себя. Когда лодка стала рядом с «Яркой рыбкой» прямо под тем местом, где он находился, юноша свободной рукой швырнул в нее свой мешок. Пояс с зашитыми деньгами звякнул о дощатое дно.
– Стой! – завопил рулевой, бросаясь к Керину. – Не смей уводить лодку! Она принадлежит капитану!
– С дороги! – крикнул Керин, обнажив меч. – Берегись!
Матрос попятился, но продолжал орать:
– Капитан! Грабят! Чужеземец ворует лодку! На помощь! Все наверх!
Дверь капитанской каюты с грохотом распахнулась, и из нее выскочил Гуврака с саблей в руке.
– Клянусь Ашакой-Разрушителем! – заревел он. – Что это ты затеял, безбожник?
Керин спрыгнул в лодку, она дрогнула и закачалась. Вода, которую она зачерпнула, зашелестела по доскам днища.
Держась одной рукой за планшир, чтобы сохранить равновесие и не дать лодке пятиться, Керин перерезал фалинь в том месте, где он был привязан к вантам. Гуврака был уже рядом! Он перегнулся через перила, занес саблю для удара, но тут канат оборвался, Керин присел, и сабля лишь рассекла со свистом воздух над его головой.
Быстро шедшая «Яркая рыбка» сразу же стала удаляться. Керин постепенно приходил в себя. Зад у него ныл от удара о лодку, а штаны промокли насквозь. Усевшись на среднюю банку, он принялся отвязывать весла.
С борта «Яркой рыбки», силуэт которой быстро таял во мраке, доносился шум яростного спора. Из нескольких слов, которые удалось различить Керину, ему стало ясно, о чем там препирались: стоит ли попытаться догнать лодку. Керин знал уже, что с латинскими парусами развернуть судно очень непросто: нужно переложить длинные тяжелые реи с их треугольными парусами на другую сторону.
Когда ему удалось наконец отвязать весла и вставить их в уключины, Керин взглянул на «Яркую рыбку» и насторожился. Судно было едва различимо в темноте – виднелся лишь фонарь на корме, плясавший на волнах, будто падающая звезда. И все же юноша рассмотрел, что полосатые паруса были подведены под ветер, а это означало, что судно разворачивается. В этих необычных обстоятельствах Гуврака мог решиться изменить курс, не перемещая реи, – он ведь рассказывал, что это возможно, если примириться с менее быстрым ходом, а теперь у него не было времени: пока матросы управятся, Керин пропадет из виду, и отыскать его будет невозможно.
– Ты здесь, Белинка? – задал он вопрос в черноту, в которой мерцали звезды.
– Здесь, мастер Керин! – Голубой огонек заплясал у задней банки.
– Тогда вперед! – произнес Керин и налег на весла.
Хотя волнение было умеренным – всего лишь крупная рябь, – юноша сразу же понял, что гребля в океане совсем не то, что в озере или на реке. Он быстро натер себе мозоли, а правым веслом врезал себе по челюсти и едва не выпал за борт.
– Я думаю, – сказала Белинка, – что нужно грести быстрыми, короткими движениями, а потом высоко поднимать весла.
Керин с недовольным ворчанием последовал ее совету и обнаружил, что лодка идет легче, хотя грести было все-таки очень утомительно. Он не думал о том, куда движется, – ему казалось, что легче всего избежать новой встречи с «Яркой рыбкой», если плыть наобум, куда придется. Главное – как можно дальше отойти от того места, где он покинул судно, прежде чем взойдет луна. По его расчету, она должна была показаться через час-другой. Остановившись, чтобы немного передохнуть, Керин спросил:
– Белинка, а откуда ты знаешь, как нужно грести?
– Я наблюдала, как гребут матросы в портах, где мы останавливались.
– Вот умница! – похвалил Керин.
– Я всего лишь выполняю свой долг – вернуть тебя Аделайзе целым и невредимым.
Керин негодующе фыркнул и снова принялся грести. «Яркая рыбка» была далеко. С каждым взмахом весел кормовые огни судна мерцали все слабее и слабее и наконец вовсе исчезли из виду. Керин решил, что преследователи рыщут взад и вперед в том месте, где он спрыгнул с корабля.
Он отыскал на небе Полярную звезду, повернул лодку носом к ней и сказал:
– Белинка, пожалуйста, следи, чтобы я греб к тому острову, что мы видели под вечер.
– Тогда тебе нужно еще раз ударить правым веслом, да нет же, правым для лодки!
Керин хихикнул:
– Стыдись, Белинка! Ты на море уже целый месяц, а так и не выучила, как полагается говорить.
– Противный юнец! А кто научил тебя грести в океане?
– Да я просто шучу. Скажи-ка, тебе удалось что-нибудь разузнать о том, какие тайные цели приписывала мне Джанджи?
– Да, вполне, но у меня не было времени рассказать. Похоже на то, что в Куромоне существует некое навигационное устройство – железная иголка, воткнутая в кусок пробки, чтобы не тонула. Туземцы чем-то обрабатывают иголку, так что когда она свободно плавает, то всегда поворачивается острием на север, сама по себе, без всяких заклинаний и без помощи духов. А раз эта штука действует сама и никакого присмотра за ней не требуется, Джанджи и ее гильдия опасаются, что она может их без куска хлеба оставить.
– И она подозревает, что я отправился на поиски этого устройства?
– Да. Она боится, что по возвращении ты попытаешься продать тайну иголки Софи.
– Мне бы это и в голову не пришло, но мысль хорошая. Как ты об этом узнала?
Эльфица хихикнула:
– Я обещала биру подарить ему свою благосклонность, если он мне обо всем расскажет, – он и рассказал. А тогда я отказала ему – как вы выражаетесь – отдаться. Он пришел в бешенство и прогнал меня из каюты! – С кормы раздался тоненький заливистый смех. – Мастер Керин, если ты не будешь сильнее грести левым веслом – да левым же, левым! – то мы будем до рассвета круги выписывать.
Над горизонтом показался месяц. Керин напряг зрение и разглядел углы парусов – пару крохотных черных треугольников, похожих на зубья пилы, что время от времени показывались над изгибом земли, – но он был не совсем уверен, что не ошибается. Как бы то ни было, «Яркая рыбка» уже слишком далеко, чтобы с нее могли заметить беглеца.
Когда гребля утомила Керина, он положил весла в лодку и отдохнул немного, вычерпывая воду. Он вынул из мешка пояс с деньгами, надел его и спросил:
– Белинка, а вот что мне любопытно – насчет тебя и влюбившегося в тебя бира. Вот вы, жители Второй реальности… ну… все так же проделываете, как и мы?
Я имею в виду…
Эльфица рассмеялась:
– Обычаи и привычки обитателей Второй реальности слишком сложны, чтобы тебе объяснить. Мастер Керин, наша лодка отклонилась от курса. Давай-ка берись снова за весла.
Остров Кинунгунг
Солнце стояло уже довольно высоко, когда лодка «Яркой рыбки» приблизилась к светло-коричневому берегу Кинунгунга, за которым виднелись склонившиеся пальмы с кронами, напоминавшими перья гигантских птиц. Израненные руки Керин перевязал полосками ткани, которые нарвал из запасной рубашки. Вытянув шею, он всматривался в линию берега:
– Белинка, мне кажется, прибой достаточно силен, чтобы вынести нас на сушу. Держи курс прямо на остров.
Если лодка станет боком, волна может ее перевернуть.
– Да-да, мастер Керин. Гребни-ка правым веслом!
Чем ближе к берегу, тем волны становились выше, и Керин греб, не напрягаясь. Когда высокий зеленый гребень вздыбился за кормой, юноша изо всех сил старался удерживать весла отвесно воде, не обращая внимания на боль в натертых ладонях. Волна понесла лодку на берег, корма поднималась все выше и выше, лодка мчалась все быстрей и быстрей…
– Левее! – пропищала Белинка, порхавшая над задней банкой.
Волна наклонилась и распалась на брызги, наполнив лодку пеной. Разорванный гребень прибоя побежал, опадая, дальше на берег, и нос лодки ударился о песок.
Керин свалился в воду, достававшую ему до колен, и ухватился за лодку, чтобы ее не унесло обратно в море. Когда вода опустилась до уровня щиколоток, он поволок лодку подальше от воды. Волна, набежавшая следом, слегка подтолкнула ее, и Керину удалось вытащить посудину за линию прибоя. Огромные желтые крабы, туловища которых были с человеческую голову, поспешно уползали при его приближении.
Присев, чтобы перевести дух, Керин позвал эльфицу:
– Белинка!
– Я здесь, мастер Керин!
– Тебя не просто разглядеть при свете солнца. Где тот дымок, о котором ты говорила?