У нас дома то напряжение, то тишина, то ссора, то спокойствие, а нечто среднее напрочь отсутствует. Я не говорю, чтобы дома не было напряжения или маленьких стычек. Все мы живые люди. Дом — это не кладбище и не мавзолей, чтобы мы сидели там не шелохнувшись, как экспонаты в музее, будет в нем и напряженность, но стабильным сердечным ритмом у нас должна быть атмосфера, полная спокойствия, тишины и тепла. Такая атмосфера, чтобы ребенку хотелось оставаться дома.
Очень страшно, когда ребенку хочется уйти из него, или когда ему не терпится, чтобы родители ушли и он тоже мог куда-нибудь выйти, или когда он остается один и испытывает огромное облегчение от того, что их нет. Есть дети, которым все время хочется быть на улице с друзьями. А почему твой ребенок предпочитает находиться на улице? Почему ему нравится быть с чужими детьми, а не со своими родителями, братьями? Потому что атмосфера в доме его не притягивает, не привлекает. А ты, вместо того чтобы посмотреть, почему не притягиваешь к себе ребенка, готов тут же кого-то осудить, обвинить и свалить на него вину. И никогда ты не спросишь себя: «А не делаю ли и я какой-нибудь ошибки? Что во мне отталкивает ребенка? Что во мне вынуждает ребенка все время стремиться уйти, не любить меня, избегать меня как отца (как мать)? Почему он не хочет, чтобы мы все были вместе? Почему наша семья такая? Почему в нашем доме стоит такой ропот? Где я ошибаюсь?»
Если вы читали письма старца Паисия, то, наверное, помните совет, который он дает одной игумении по поводу молодых монахинь, поступающих в монастырь. Этот совет, думаю, касается всех нас, он заставляет задуматься, глубоко проникает в душу и призывает нас к самопознанию. Он говорит игумении: «Матушка, будь внимательной и оказывай любовь молодым, приходящим в монастырь. И более всего заботься о детях-сиротах, заботься о моих сиротах».
Старец Паисий продолжает уточнением: «Говоря “сироты”, я не имею в виду детей, у которых родители умерли. Я говорю не о них, а о тех, чьи родители живы, но их все равно что нет, потому что дети никогда не видели от них любви и доброты, но один лишь ропот и вражду».
Родители живы, но это бывает иногда хуже, чем если бы они отправились на тот свет. Если твои родители настоящие, такие, какими должны быть, то тебе бывает очень больно, когда они уходят из мира сего, а если нет, чувствуешь, что они для тебя уже сейчас все равно что мертвые и не существующие. Поэтому недостаточно быть биологически живым, чтобы сказать, что ты отец (мать).
Есть дети, чувствующие себя сиротами при живых родителях, а есть дети, родители которых отошли на тот свет, но они не ощущают себя сиротами, потому что родители оставили у них в сердце глубокий след своей любовью, добротой и лаской. Кроме молока, кроме пищи мира сего они вскормили своих детей любовью и теплом, а это делает душу ребенка сытой. Ведь он питается не только едой, ему больше всего нужна любовь.
Вы знаете, что в сиротских домах есть дети, умирающие по необъяснимым причинам? Психологи и специалисты, исследовавшие это явление в одном детском доме, пришли к заключению, что медсестры и няни, ухаживавшие за детьми, не ласкали их, не брали на ручки, а только кормили и оставляли одних в кроватках на целые часы. И некоторые из оставленных детей умирали безо всякой причины, с медицинской точки зрения. Специалисты пришли к выводу, что причиной могло стать отсутствие ласки.
А разве причиной действительно не была лишенность любви, когда этот ребенок не был согрет в материнских объятиях и не ощутил тепла и благости любви? Впоследствии этим женщинам дана была инструкция почаще брать детей на руки, и исследование показало, что с тех пор, как их стали обнимать, ласкать, целовать, с тех пор, как к ним стали относиться с нежностью и любовью, маленькие дети перестали умирать.
В конечном счете мертвым оказывается тот, кто испытывал голод по любви. Не знаю, насыщены ли твои дети любовью, не знаю, вскормлены ли они любовью. Пускай же они получают больше любви. Когда твой ребенок хорошо наестся дома, он уже будет сытым и, что бы ни увидел на улице, этого не захочет, ему не захочется добыть себе другой еды. Если ему что-нибудь предложат, ответит:
— Я недавно ел.
Несколько лет тому назад на меня произвело сильное впечатление одно выражение из «Эвергетиноса»: «Отведай любви». Тогда я пришел к заключению, что любовь — это действительно что-то съедобное. Когда ребенок наелся любви и доброты от тебя, отец и мать, он не захочет того, что предлагает ему мир, не захочет сигарет, алкоголя, наркотиков, дурных компаний — всего, что сегодня несет угрозу детям. Но мы не ввели в их душу антител, чтобы они могли выстоять и не увлечься искушениями эпохи, приманками мира сего.
Дети не могут не жить в нынешнюю эпоху, им придется жить «здесь и сейчас», в мире сем. Мы не можем изъять их отсюда и увести в горы, зато можем дать им добродетели гор — чистый воздух Святого Духа, те блага, которые Господь дарит нам. И тогда уже не надо бояться за ребенка, оставь его, пусть начинает свою жизнь. Он выпорхнет, как делают это птенцы, расправляющие однажды крылышки и вылетающие из гнезда. Уйдет от нас, но будет к нам возвращаться. И куда бы ни пошел, он будет знать, как ему защитить себя, как уберечь себя самому.
(Пер. с болг. Станки Косовой)
Что вашим детям захочется повторить
Не ждите, что сразу же увидите результаты. Живите своей счастливой семейной жизнью, а ребенок пусть будет потом. Вы супружеская пара, муж и жена, а ребенок — это конечно же ваш ребенок, но только он не какой-то ваш аксессуар или шкаф, который можно переставлять туда-сюда. Оставь своего ребенка в покое. Занимайся супругом (супругой).
— Но я ведь потому и занимаюсь ребенком, что с мужем мы не очень ладим. Как-то отстранились друг от друга, и весь мой интерес направляется на ребенка.
Да, но ты же так высосешь из него все живительные соки! Дай ему расправить крылья! Ты ведь самоутверждаешься с помощью ребенка, потому что не можешь сказать: «Мы с мужем — счастливые супруги!» Потому и ставишь на первый план детей и говоришь: «Посмотри на моего сына, он учится во втором классе! Я целыми днями занимаюсь им».
А чем ты хвалишься? Тем, что занимаешься им целыми днями?
Не знаю, думали ли вы о том, что ошибка блудного сына была не в том, что он оставил дом, а в том, что душой отдалился от отца. Потому что неудивительно, если молодой человек начинает вести самостоятельную жизнь. А разве это нормально, если он будет сидеть возле отца, пока тот не умрет? Разве это естественно? Нет. Но только пусть уходит, сохраняя с отцом хорошие отношения, пусть скажет: «Благодарю тебя за все, что ты дал мне. Ты снабдил меня необходимым на всю оставшуюся жизнь». В противном случае выходит какая-то паразитическая жизнь: я живу в тебе, как какой-нибудь паразит.
Бывают и счастливые родители, дети которых сохранили индивидуальность, делают самостоятельный выбор на жизненном пути, сами принимают решения. Понимаете? Это же великое дело — чтобы сын твой стал таксистом, фармацевтом, учителем математики, врачом, потому что сам этого захотел.
Одна 30–40-летняя женщина как-то сказала мне:
— Отче, я прожила не ту жизнь, какую хотела.
Я сказал ей:
— Так не делай же ту же ошибку и со своими детьми.
Она сказала:
— Отче, я жила чужой жизнью. Делала, что хотели родители, старалась быть хорошим ребенком. Отец хотел, чтобы я поступила на философский факультет, — поступила, хотел, чтобы работала на этой работе, — работала, хотел чего-нибудь еще — я делала! В то время как мои ровесники жили своей жизнью, я делала, что хотели мать и отец. И это так и осталось у меня в душе какой-то мукой, каким-то несбывшимся желанием — что я так и не порадовалась жизни.
Великое дело — жить той жизнью, которая тебе нравится. Великое дело, что я пришел сегодня сюда потому, что этого хотел. А если бы пришел не по своей воле, представляете, какую беседу провел бы? Так бывает и с ребенком. Не заставляйте же его делать что-нибудь против желания. В этом нет смысла. Чтобы он причастился против воли, пошел в церковь против воли, пошел исповедоваться против воли.
Некоторые матери просто заталкивают ребенка в дверь исповедальни:
— Ну заходи! Отче, я тебе его привела!
И мать захлопывает за ним дверь, подобно Ною, окончившему строительство ковчега. То есть: «Заходите внутрь!» Она думает, что ребенок уже спасен, как только она его сюда завела: «Он спасен!» А ребенок потом выходит, и начинаются крики:
— Ты куда меня привела? Я же этого не хотел! Ты мне просто мозги выносишь!
— Дитя мое, не надо так! Ведь благодать Божия уйдет!
А кто тебе сказал, что она пришла, чтобы ей уходить?
Нам еще такой большой путь надо пройти, что даже не знаю, успеем ли мы в этой жизни правильно понять эти вещи. Мы ведь уже стали седыми, а всё делаем то же самое. Ну когда же мы наконец это поймем?
Вот вы приходите на беседы, а потом говорите:
— Надо рассказать об этом мужу! Пусть исправляется! Он должен об этом услышать! Он ведь этого еще не понимает!
А я говорю всем вам, что вопрос не в том, чтобы кто-то кому-то об этом сказал, а чтобы я сказал это самому себе, вы — себе и никто — другому. Многие из нас любят делаться учителями. А Христос знал, что говорил, когда сказал: не делайтесь учителями (ср. Мф. 23, 8; Иак. 3, 1). Не считайте себя чересчур умными. Не ты будешь говорить другому, что ему делать. Ты — это ты и поэтому оставь другого в покое.
Сейчас ты придешь домой, и пусть твой муж (жена) увидит, что ты нормальный, естественный, уравновешенный человек, и тогда ваш ребенок увидит ваше счастье. Он увидит, что ты готовишь мужу на ужин котлету…
— Но сейчас ведь пост, отче! Ты что, забыл?
Нет, я не забыл, я помню. Сейчас Великий пост, но только муж у тебя не хочет есть чечевицу. Когда ты подаешь на стол чечевицу, в доме начинается кавардак. Понимаете? А что важнее — чтобы распалась семья, но мы бы сказали: «Ура! Мы соблюли пост!» — или сохранить семью, проявив рассудительность?