- Вы сможете защититься?
Старик покачал головой: - Боюсь, что нет, Ваше Высочество. Мы перестали быть оружием богов. Рассматривайте нас как простых солдат, желающих вернуть человеческое достоинство. Всего лишь.
- Когда Чистый узнает об атаке на Шпиль, отправит туда как можно больше солдат.
- Мы понимаем, Ваше Высочество.
- Солдаты отдохнули, Синдекан? Вы сможете скорым шагом спуститься в долину и найти незащищенный проход? - Она возвысила голос, обращаясь к солдатам за спиной лекаря: - Серые Шлемы? Сможете вы встать на пути коланцев, которые вскоре помчатся на восток, к Шпилю?
Вместо ответа солдаты забросили щиты на спины, начали подтягивать застежки.
Абрасталь хмыкнула. "Зачем тут слова?"
Синдекан сказал: - Вы желаете, чтобы мы задержали врага или вовсе остановили?
- Вас слишком мало, командир, чтобы их остановить. Сами знаете. Я отдаю своих Баргастов и Тартеналов - но они могут опоздать к бою.
- Будем держаться до их подхода, Ваше Высочество.
Абрасталь чуть помедлила и крикнула: - Пока что я видела у вас умение маршировать в полном порядке и так быстро, словно вам задницы поджаривают. Ну, выпал шанс показать миру, чего вы стоите в реальном бою.
Они вроде бы не обиделись, то ли от скромности, то ли от стыда. Она ожидала волны гнева... нет, ни единой искры. Взор снова упал на лекаря. - Синдекан, вам придется тяжко поработать над поднятием духа. Они сломлены.
- Да, Ваше Высочество, это так. Но я верю, что день не узрит нашей слабости. Мы ответим миру.
Она еще посмотрела на него и - подобрала поводья. - Надеюсь, вы простите Баргастов, если они будут смотреть на вас.
Мужчина только кивнул.
- Тогда желаю удачи. Если воистину есть справедливость, Смертный Меч встанет с вами, пусть и призраком. Старайтесь равняться на нее, все вы - и, возможно, вы снова найдете достоинство.
Она развернулась и ускакала.
Помощница поехала следом. Абрасталь оглянулась. - Ты легче. Скачи и передай вождю Спаксу, что Напасть идет занимать место на вероятном пути подкреплений Колансе. Они скорым шагом пройдут южнее наших позиций, но он должен построить Баргастов лицами к ним и стоять так все время.
Вестовая повторила все без запинки.
- Скачи же. Давай!
Абрасталь смотрела вслед быстрой наезднице. "Была ли я так же юна? Проклятие знати: мы вынуждены взрослеть слишком быстро. Но поглядеть на тебя - титьки едва высунулись, а уже в сердце проклятой войны.
И я даже имени не могу вспомнить.
Ничего, если обе выживем, пошлю тебя учиться вышиванию. Годик-другой проведешь, флиртуя с музыкантами, художниками и прочими бездельниками".
Ворча себе под нос, королева Болкандо качала головой. Затем встала в стременах, глядя на передовые шеренги любимого легиона.
Они еще не заняли первого окопа - а склон усыпан мертвыми и умирающими, этот слой гуще с каждым протекающим мгновением. "Рывок Странника, они взяли нас за яйца. Нужно давить сильнее, не ослабляя. Значит, время для сафиев - хотя у них глаза пожелтели от зелья смелости, которое пьют перед битвой. Что же, скоро их накормят до отвала".
Но есть ли хоть какая польза от всех этих перемещений? "Четырнадцатая Дочь - можешь слышать? Думаю, нет. Я воспользовалась бы твоими глазами, чтобы увидеть, как там. Ты ведь должна быть в треклятом заливе. В отличной позиции, чтобы увидеть... всё".
Она снова покачала головой. Слишком много всего в проклятом черепе!
Конь уставал, она замедлила скачку. От зверя может потребоваться еще один бросок. "Королева берет меч и показывает лицо под маской. Но мир не содрогается, как должно - ведь маска спадает лишь перед лицом смерти. Муж, дорогой... на этот раз твоя жена забрела слишком далеко!"
Она вытащила меч. Командир сафиев стоял справа от королевской свиты, не сводя с нее глаз. Она указала на него острием меча и увидела, как он вздрагивает, будто в восторге, и вздымает над головой копье. Затем темная фигура двинулась к своему войску.
Она видела их, прыгающих и танцующих в яростном возбуждении. "Ох, коланцы, вы не представляете, что на вас обрушится".
Капитан Феврен, Девятая когорта Эвертинского Легиона, ругаясь, скользил в массе тел по склону до самого основания, где оказался под ногами солдат, пытающихся повторить его восхождение. Он потерял из виду свой отряд - тех, что еще живы - но эта мелочь едва ли что-то стоила. Единственная "субординация" ныне отделяет живых от мертвых.
Это же бойня. Они дважды на миг захватывали первую траншею, только чтобы отступить под слитным огнем онагров; громадные стрелы пронизывали сразу несколько тел, кровь и мясо летели фонтанами, мужчины и женщины падали, как тряпичные куклы. Щиты трескались от силы ударов, ломая плечи, заставляя солдат вставать на колени. Край траншеи стал грязью, замешанной на всех жидкостях человеческого организма; под этой жижей виднелись бледные конечности, смотрели ввысь незрячие лица, валялись обломки лат и поножей.
Бранясь, он пытался встать на ноги. Ощутил давление новой шеренги и начал сожалеть, что не способен встать в строй. Они возьмут поганую траншею, любой...
Но пехота Эвертина заколебалась, ряды расстроились - Феврен выругался, видя лезущих вперед сафиев - глаза ярко-желтые от адских зелий, что пьют перед боем, на губах густая пена.
- Открыть проход! - заорал капитан. - Открыть проход!
Но команды не требовалось. Ничто не остановит копьеносцев Сафинанда в такой близости от врага.
Легконогие, слабо защищенные воины казались пауками, лезущими по склону оборонительного вала. Каждый в одной руке держал копье, а другой орудовал некоей кочергой с множеством зубьев - острые как когти крюки цеплялись за мертвую и умирающую плоть, позволяя залезать все выше.
За несколько мгновений первый ряд сафиев добрался до края насыпи и пропал с глаз.
Вопли в траншее усилились.
- За ними! - кричал Феврен. - За ними!
И они пошли наверх.
Им как-то удалось поставить его на ноги. Но разум потерялся в оглушительном реве. Брат Старательный поднял голову, пытаясь вернуть равновесие. Офицеры окружали его, целители подходили ближе; с большего расстояния доносились звуки охватившей долину битвы.
Он пытался найти смысл в заполнившей голову какофонии. Он слышал стоны, крики ужаса, волны паники и трепета... но все это, кажется, так далеко."Очень далеко. Этот глас - далеко". Он резко оттолкнул помощников и пошатнулся, разобрав наконец слова, поняв причину отчаянных криков.
"Сестра Почтенная!"
Ее ответ пришел диким потопом: "Брат Старательный! Ваша битва - отвлечение сил! Нас атакуют! К'чайн Че'малле! Т'лан Имассы! Мы не сдержим... боги, что за резня!"
Он заглушил ее, словно ударил. "Ты должна продержаться, Сестра! Мы идем!" Оглядевшись, увидел панику в глазах водразов - они ощутили ее, услышали истошные крики. - Внимание! - проревел он. - Держать оборону двух низших ярусов - остальным отступить на дорогу. Они должны спешно идти к Шпилю! Оружие, доспехи, один мех с водой и ничего более! Даю один звон, чтобы собрать двадцать тысяч солдат на дороге!
- Благой Чистый, Напасть предала нас!
Он пренебрежительно взмахнул рукой: - Оставьте. Я пробужу Аграст Корвалайн, я уничтожу врагов! Стой! Я желаю, чтобы левое крыло контратаковало. Впейтесь во фланг врага. Я хочу, чтобы Баргасты и Болкандо были вытеснены с поля битвы! А теперь - очистить мне дорогу до второго яруса!
Мир, казалось, трепещет под ногами. Спускаясь к правому флангу, он изучал ход битвы. Проклятые летерийцы дерутся, словно забыв о возможности поражения - а они будут разбиты, нет сомнений. Даже без Голоса им не одолеть защитные укрепления.
"Но я хочу видеть их на коленях, безоружными, склоняющими головы. Мои солдаты встанут из окопов и пройдутся, помахивая мечами. Ни один летериец не покинет этого места, ни один!
А подавив их, займусь другим флангом - он сильнее, вижу, да и Белолицые остаются в резерве - но меня никому не остановить! Контратака их задержит. Возьму всех!"
Почти прямо внизу он видел плотную массу летерийцев; над ними развивался штандарт и еще там, к его удивлению, были двое К'чайн Че'малле. Солдаты Ве'Гат, на одном закованная в доспехи фигура, седло второго пусто. Они шли по сторонам одинокого конного летерийца; тот, казалось, пытается сформировать острие клина, проходящего первый окоп.
"К'чайн Че'малле придется убивать с большим трудом, а Сестра Почтенная встретилась с целой армией этих тварей! Мы были слишком невнимательными. Мы были дураками, считая, что они лишены хитрости. Разве это не люди?
Вижу, тебя, командир. И возьму тебя первым.
Первый стоящий на коленях. Первый, готовый к казни".
Он продолжал быстро спускаться к валам, ощущая, как внутри пробуждается садок.
Внизу волшебство Летера затрещало серой волной, простираясь на позиции онагров. Тела исчезали в алом тумане. Разъярившись, Старательный потянулся, нашел горстку взводных магов. Одним словом раздавил им черепа.
Сойдя к дорожной насыпи, он пересек ее и занял позицию над вторым ярусом. На расстоянии выстрела командир летерийцев въехал на край вала; Солдаты Ве'Гат расчищали путь широкими, сокрушительными взмахами алебард. Тела взлетали в воздух.
- ВИЖУ ТЕБЯ! - заревел Старательный.
Брюс Беддикт ощутил, что конь падает, вытащил ноги из стремян, изогнулся, чтобы не оказаться под телом животного. В грудь коня глубоко впилась массивная стрела. Он приземлился на полусогнутые ноги, выхватил запятнанный кровью меч.
В траншее снизу кишела пехота Колансе, пики торчали вверх, ожидая нападения его группы. По сторонам принца Солдаты Ве'Гат отбивали атаки, яростно расширяя прогалину во вражеских рядах.