- Думаю, кое-что должны увидеть все. - Скрипач шагнул, протягивая руку.
Еж поглядел на нее. - Думаешь, достаточно?
- Для начала, идиот.
Еж улыбнулся, пожимая руку.
А Скрипач заключил его в крепкие объятия.
Баделле сидела на крыше фургона, и наблюдала эту сцену на краю лагеря.
- Что случилось? - спросил сидевший рядом Седдик.
- Ранам нужно время, чтобы исцелиться, - сказала она, смотря, как двое мужчин обнимаются, и чувствуя, как повсюду исчезает напряжение.
- Они любовники?
- Они братья, - ответила она.
- Тот с рыжей бородой - ты назвала его отцом, Баделле. Почему?
- Все дело в том, что он солдат. Я много видела с тех пор, как мы их нашли. Ты не выбираешь семью, иногда в ней бывают нелады, но семью ты не выбираешь.
- Но они выбирали. Они решили стать солдатами.
- А потом встали лицом к лицу со смертью, Седдик. Это связь крови, и такой узел иногда сама смерть не разрубит."Вот почему все отдают честь". Скоро, - сказала она, - мы увидим семью, пробужденную в гневе.
- Но Мать отсылает их. Мы их еще увидим?
- Легко, Седдик. Просто закрой глаза.
Прыщ, еле ковыляя, пробрался к границе лагеря, чтобы видеть морпехов и панцирников. Они как раз строились лицом к регулярной пехоте. Он поискал Адъюнкта, но не увидел. Не было и кулака Блистига, "человека, который пытался меня убить.
Ничего нет опаснее человека без чувства юмора".
Когда Скрипач и Еж расцепились и пошли к своим отрядам, к Прыщу подошла Фаредан Сорт; потом справа появился Добряк.
Прыщ вздохнул. - Кулаки. Все это по вашему приказу?
- Я как раз выкрикнула приказ, когда они меня бросили и ушли сюда, - сказала Сорт. - Эти регуляры не лучше морпехов.
- Скоро мы увидим, так ли это, - заявил Добряк. - Старший сержант лейтенант Прыщ, вы оправились?
- При выходе из пустыни я получил дополнительное исцеление. Как видите, сэр, я стою на ногах и готов ко всему.
- Но вас еще не исцелили от прирожденной лени.
- Так точно, сэр.
- Согласны со мной, старший сержант лейтенант Прыщ?
- Всегда с вами согласен, сэр.
- Ох, вы двое, хватит. Нам сейчас будут отдавать честь.
Все солдаты стянулись в этот угол лагеря и стояли беспорядочной массой. В этом было что-то, показавшееся Прыщу... особенным... словно вся военная структура с ее жесткостью и любовью к мелочам перестала иметь значение. Регуляры уже не салютовали, просто стояли, напоминая толпу в доках, созерцающую отбытие флота. Капитан Скрипач вышел перед строем морпехов, повернулся к ним лицом. Поднял руку в приветствии, подержал, пока солдаты не повторили, и словно нехотя опустил.
И всё. Регуляры не ответили. Прыщ хмыкнул: - Это же "старая монета", верно?
- Да, - хриплым голосом отозвался Добряк. Он кашлянул. - Традиция рождена на сетийских равнинах, во время бесконечных свар между конными племенами. Удачные набеги завершались обменом трофейными монетами. - Он чуть помолчал, вздохнул. - Сетийские гребни - произведение искусства. Рог антилопы или быка, отполированы до блеска...
- Сэр, я чувствую очередной приступ лени. Не пора ли отдать мне приказ?
Моргнув, Добряк поглядел на Прыща. И хлопнул по плечу. - Не сегодня.
Он ушел в лагерь.
Фаредан Сорт чуть задержалась рядом. - Если бы он мог выбирать себе сына, Прыщ...
- Меня однажды уже изгоняли, Кулак. Что бы вы ни думали, я не любитель наказаний.
Она смотрела ему в глаза. - Он сказал вам "прощай".
- Я знаю, - бросил Прыщ, моргая и торопливо отворачиваясь. Когда она хотела коснуться его руки, он не дался. Оба жеста родили боль в груди, ту боль, которую он даже приветствовал. Чтобы не ощущать иной боли.
"Забыл поблагодарить Мертвяка. А сейчас поздно. И Добряк вдруг подобрел. Нечем поразвлечься".
- Идите в свой фургон, - велела Фаредан Сорт. - Я пришлю тянуть три взвода.
"Тяжелых уже нет". - Лучше четыре, Кулак.
- Я так понимаю, - ответила она, - нам не придется идти далеко.
Он невольно оглянулся. - Правда? Она объявила цель пути?
- Да.
- И?
Она тоже оглянулась. - Мы ищем подходящее место для битвы.
Прыщ немного поразмыслил. - Они знают, что мы здесь.
- Да, лейтенант. И уже идут навстречу.
Он поглядел вслед колонне морской и тяжелой пехоты. "Тогда... что делают они? Вот что значит лежать полумертвым целыми днями, а потом кормить с ложечки старину Краткорукого, ожидая хотя бы одного слова. Одного слова. Не только взгляда в потолок... не годится мужчине так заканчивать дни свои.
А теперь я не знаю, что происходит. Один изо всех".
Позади снимался лагерь. Солдаты выходили в поход, почти не разговаривая между собой. Никогда он не видел такой тихой армии. - Кулак.
- Да?
- Они будут сражаться?
Сорт подступила к нему, глаза были холоднее льда. - Никогда так не спрашивай, Прыщ. Ни слова больше. Понятно?
- Слушаюсь, Кулак. Но не хотелось бы оказаться единственным, кто вытащит меч.
- Ты не в состоянии.
- Вряд ли это важно, Кулак.
Она скривилась и отвернулась. - Согласна.
Прыщ смотрел ей в спину.
"К тому же меч может понадобиться. Если Блистиг близко подойдет. Вряд ли от него будет толк в схватке. Скорее наоборот. Но я выберу подходящий момент. Расчет времени. Вся жизнь зависит от расчета времени, и разве у меня не лучший талант?
По большей части я славный парень. Сделал карьеру, избегая крови, сражений и прочей гадости. Вызов состоял в том, чтобы не сражаться, служа в армии. Но это... не так трудно, как кажется.
Ладно. Не то чтобы я боялся войны. Хаос - вот что пугает. Гребни Добряка... ну, это я понимаю. Понимаю такого человека. Прочесывай и расчесывай. И если ты - единственный его непокорный вихор, то разве тебе не весело?
По большей части славный парень. Но Блистиг пытался меня убить за пару пустых фляг.
Не хочу больше быть славным".
- Адъюнкт желает вас видеть, - сказала Лостара Ииль.
Блистиг поднял взгляд, увидел выражение ее лица, но решил не обращать внимания. Со стоном встал с груды брошенных вещей.
Проследовал за женщиной через лагерь, обращая внимание на суету вокруг. Эти рядовые хорошо умеют строиться - прошли больше лиг, чем иным людям приходится за всю жизнь. При всем своем профессионализме - внезапно возрожденным после Чуда с Кровью и Водой, и не только возрожденным, но улучшенным с рвением, которое граничит с одержимостью - пехотинцы казались Блистигу хрупкими.
Они смешаются при первой серьезном натиске противника. Они видел их, стоящих вдоль пути морпехов и панцирников, видел их жалкие салюты. Ловки на отдачу чести, но лица пустые. Солдаты выглядят мертвецами. Каждый мужчина, каждая женщина.
Лостара остановилась у шатра Адъюнкта, жестом предложила ему войти.
Он прошел мимо нее.
В шатре оставалась лишь одна комната - задние перегородки уже сняли, они были сложены у внешней стены. Тавора стояла к нему лицом. Больше не было никого, даже хитроглазого жреца; Лостара тоже не вошла следом.
- Что такое, Адъюнкт? Мне есть чем заняться, если вы хотите построения и выхода до полудня.
- Кулак Блистиг, я поручаю вам командовать центром. Справа будет Кулак Добряк, слева Кулак Фаредан Сорт. Вождь Желч будет командовать резервами - хундрилами, лучниками и застрельщиками.
Он ошеломленно глядел на нее. - Вы описываете приготовление к битве. Но битвы не будет. Мы встретимся с Форкрул Ассейлами, а вы куда-то дели свой меч. Их колдовство нас подавит.
Она твердо взирала на него. - Вы будете удерживать центр, Кулак. Единственная ваша задача в наступающем сражении. Вас атакуют нормальные солдаты - Колансе, регулярная армия. Ожидайте найти их высоко дисциплинированными и хорошо обученными. Если у врага будет тяжелая пехота, она наверняка ударит по вашим позициям. Вы не отступите ни на шаг, понятно?
Блистиг стащил шлем, подумав, не швырнуть ли им в стоящую напротив женщину. Однако он лишь вцепился рукой в редеющие волосы. "Мог бы ее убить. Прямо здесь, в шатре. Но она купила их души, верно? Живым отсюда не выйти. Лучше ждать более удобного момента. Хотя... кого я пытаюсь обмануть?" - Поставьте меня там, Адъюнкт, и я воткну нож вам в спину, не успеют коланцы показаться на горизонте.
Выражение ее лица заставило Блистига подумать: она проникла в его мысли, знает, как близко оказалась от смерти - но ей все равно. - Кулак, мне советовали оставить вас во главе гарнизона Арена. Шли разговоры о назначении вас городским Кулаком, а потом вас могли бы обучить и выдвинуть в Верховные Кулаки, назначить ответственным за все Семиградье. Понимаю, что это вполне бы вас устроило. До следующего мятежа.
Блистиг проскрежетал: - К чему это, Адъюнкт?
- Однако ваши доброжелатели - офицеры и чиновники Арена - не видели дальше городских стен. Они не могли вообразить, что джисталь Маллик Рель не хочет остаток дней гнить в тюремной камере или украсить своей головой пику на главных воротах. Иными словами, они не понимали степени влияния этого человека, уже перекупившего "Коготь", поставившего своих агентов у трона Лейсин.
- Таким образом, - продолжала она, не спуская с офицера глаз, - его ненависть к вам и вашей... измене после падения Колтейна гарантировали скорое устранение. Вы не знаете, что до моего прибытия в Арен были предприняты три покушения на вашу жизнь. Все успешно предотвращены ценой жизни ценных агентов.
Перевод в мое подчинение был единственным средством сохранить вам жизнь, Кулак Блистиг. В четвертый раз вас спасли в Малазе: не сумей мы уйти, вас бы арестовали и казнили. Вы можете думать, что я предприняла такие усилия, ценя вас как командира. И действительно, я до сих пор пребываю под впечатлением от вашего острого ума и решительности, с которой вы отказались сдать Арен бунтовщикам. Но это не основная причина, чтобы спасти вам жизнь. Маллик Рель, Верховный Кулак Корболо Дом и их клика пожелают исказить историю событий в Арене - преследование и погром ви