- Простите, но что вы делаете?
- Видите холм на той стороне дороги? Идите туда, Корлат.
- Простите?
Нимандер начал вставать, но Скрипач успокоил его взглядом. - Только она. Я займу тот пенек, не возражаете, сэр?
Сильхас Руин поднялся с пенька, покачал головой и сделал приглашающий жест. Скрипач положил предмет и начал разворачивать. Потом поглядел в глаза Корлат. - Почему вы еще здесь?!
- Что вы намерены сделать? - спросила она требовательно.
Он вздохнул. - Сказал, это его последний раз. Сказал, это приказ. Ну, давно нужно было понять - мы приказы плохо исполняем. - Он стащил последний слой кожи, явив скрипку и смычок. - Иди же, Корлат. О, и скажи ему: это называется "Любовь умеет ждать". Не мои слова, Рыбака. - Он оглядел круг Тисте Анди. - Есть еще одна, которую я довольно легко возьму. Грустная, но не очень тоскливая. Из "Аномандариса". Простите, если я переврал название - времени много прошло. "Надежда Галлана"? Имеет смысл? Вижу, имеет.
Корлат отступила и ощутила руку на плече. Это был Еж. - Вершина, Корлат. Скрип хочет вызвать его назад. Еще разок. Но слушай, вернуться и стоять вне холма будет слишком трудно. Однако он тебя увидит, мы уж постараемся. Ради него.
Кажется, он еще что-то бубнил, но Анди уже шагала.
Не сводя глаз с холма.
За спиной струны огласили воздух пронзительным звуком.
Выйдя на дорогу и увидев любимого на склоне холма, Корлат бросилась бежать.
Эпилог II
Море у берега успокоилось; едва наступил отлив, многие Имассы начали бродить по отмелям, собирая раковины. Неподалеку близняшки играли с Абсом, звук детского смеха доносился до каменной полки, на которой сидел Удинаас.
Он услышал шаги на тропе, обернулся, увидел Оноса и Хетан. Они несли плетеные корзины, намереваясь присоединиться к сбору морского урожая. Удинаас заметил, что Онос запнулся, глядя на детей.
- Спокойно, Онос, - сказал он. - Я глаз не свожу.
Воин улыбнулся. Хетан утащила его за руку.
Сидевший на более высокой полке Риад сказал: - Хватит суетиться, отец. Ты измотаешься.
Из пещеры неподалеку донесся крик младенца. "Бедная Серен. У нее такой капризный малыш".
- Мы в безопасности, - говорил Риад. - Если покажется толпа злобных людей, им придется иметь тело с Кайлавой, Онреком, Оносом Т'ооланом и мной.
- Знаю. - Удинаас потер руки. Боль возвращается. Не пора ли опробовать вонючее снадобье, предложенное Лерой Эпар? "Ах, целые годы в холодной воде. В кости просочилась. И всё".
Он поглядел и вскочил на ноги.
- Отец?
- Так и есть. Близняшки закопали Абси по самую шею. Девочкам нужна хорошая порка.
- Ты за всю жизнь ребенка не ударил.
- Откуда тебе знать? Ладно. Может, и не ударил, но угроза действует.
Риад сел, глядя вниз на Удинааса. Юное лицо загорело. Удинаас спросил, щурясь: - Когда солнце яркое, вижу в твоей улыбке мать.
- Она улыбалась?
- Думаю, хоть однажды улыбнулась, но утверждать не буду.
Удинаас пошел на пляж.
Абси вырылся сам, обхватил одну из девочек и уже щекотал до умопомрачения. Угроза миновала, но Удинаас все равно шел к ним.
В далеком море киты выныривали на поверхность, посылая в воздух фонтаны, суля пришествие лета.
Всадник помедлил на дороге, глядя на разросшуюся в канаве одичавшую репу, а потом послал коня вскачь. Солнце согревало лицо скакавшего вдоль побережья Итко Кана.
За его спиной две фигуры возникли из длинных теней. Еще миг, и появились громадные псы. Один нагнулся, нюхая репу, и отвернулся.
Фигура с тростью вздохнула. - Доволен?
Вторая кивнула.
- Теперь ждешь лишь самого лучшего?
- Не вижу причин для иного.
Темный Трон фыркнул. - Ты мало что видишь.
Котиллион глянул искоса: - Тем более почему бы...
- Старый друг, что такое? Ты до сих пор веришь в надежду?
- Верю ли я в надежду? Верю.
- И надеешься на веру?
- Веру? Да. Надеюсь на веру.
Они помолчали. Темный Трон оглянулся на гончих, склонил голову набок. - Проголодались? - Взоры зверей скрестились на нем.
- Даже не думай, Аммеанас!
- Почему бы нет? Напомним павлину на троне, кто ведет игру!
- Не сейчас.
- Как насчет нетерпения? Жажды мести? Что же ты за Покровитель Убийц?
Котиллион кивнул в сторону дороги: - Оставим их одних. Не здесь, не сейчас.
Темный вздохнул снова. - Кишка тонка.
Тени растворились и дорога снова стала пустой.
Солнце село, сгущался сумрак. Он до сих пор не встретил на дороге никого, и это начинало казаться тревожным. Он поскакал дальше. Почти не зная местности, едва не пропустил поворот к селению у полумесяца пляжа - но ветер донес запах дыма, и он замедлил бег коня.
Животное осторожно пробиралось по узкой тропе.
Внизу, где уже царила тьма, он натянул удила.
Перед ним лежала небольшая рыбацкая деревня, на вид почти заброшенная. Он заметил в стороне домик с каменными стенами и соломенной крышей: именно из его трубы вился серый дымок. Вокруг дома были посажены овощи, в темноте едва виднелась фигура позднего труженика.
Крокус слез с коня, стреножил его около заброшенного амбара и пошел вперед.
Путь не должен был занять много времени, но когда он вышел на край огорода, луна ярко сияла над головой - веселый свет заставил блестеть ее руки и ноги, черные волосы казались шелком. Она нагнулась, собирая инструменты.
Он шагнул на тропу между пышными растениями.
А она обернулась. И смотрела, как он идет.
Крокус охватил руками ее лицо, вгляделся в темные глаза. - Никогда не любил той истории, - сказал он.
- Какой именно? - спросила она.
- Любовница... затерянная на луне, берегущая одинокий сад.
- Ну, история не совсем такая...
Он пожал плечами: - То, что я помню. Помню еще твой взгляд, когда ты ее рассказывала. Он был таким же миг назад.
- А сейчас?
- Думаю, - ответил он, - печаль улетела, Апсалар.
- Я думаю так же, - сказала она.
Мальчишка смотрел, как старик спускается на пирс. Он так делал почти каждый день, когда мальчишка прогуливался у воды, когда утро превращалось в полдень и рыбы засыпали. День за днем он видел старика с корзиной для рыбы, которую ему так и не удавалось выловить. Да и удилище в другой руке было таким тонким, что сломалось бы пополам от веса краба.
Скучая, как и всегда, мальчишка сошел на пляж под набережной, чтобы поглазеть на немногочисленные корабли, пришедшие укрыться в гавани Малаза. Здесь он может мечтать о дальнем мире, где происходит все чудесное и магическое, где герои побеждают, а негодяи истекают кровью в грязи.
Он знал, что еще никем не стал. Слишком молод, чтобы быть кем-то. Он пойман в ловушку здесь, где ничего не происходит и никогда не произойдет. Но однажды он встанет лицом к лицу с миром и все запомнят его, это точно.
Он глянул туда, где старик свесил ноги с пирса, нацепляя наживку.
- Вы ничего не поймаете, - сказал паренек, лениво дергая ржавое причальное кольцо. - Вы всегда спите слишком долго.
Старик прищурился на крючок, поправил вонючую даже на вид наживку. - Ночная жизнь, - ответил он.
- Куда? Куда вы ходите? Я знаю все таверны и бары в округе.
- Знаешь?
- Все до одного. Так где вы пьете?
- Кто сказал насчет выпивки, парень? Нет, я играю.
Мальчишка подобрался поближе. - Во что?
- На скрипке.
- Играете в баре?
- Да, именно.
- В котором?
- В "Смешке". - Старик взмахнул удочкой и стал смотреть, как крючок опускается в глубину.
Мальчик подозрительно изучил его. - Я не дурак, - сказал он.
Старик оглянулся и кивнул: - Вижу.
- "Смешка" нет. Это сказка. О привидениях. Люди слышат разное - голоса в воздухе, стук кружек. Смех.
- Они слышат только это в ночном воздухе, да?
Мальчишка облизнул пересохшие губы. - Нет. Они слышат... скрипку. Музыку. Грустную, ужасно грустную.
- Ну, не вся музыка грустна. Хотя, может, именно она и просачивается наружу. Но, - ухмыльнулся он пареньку, - не мне об этом судить, верно?
- Вы такой же как все, - сказал мальчишка и отвернулся к морю.
- А каковы все?
- Сочиняют сказки и так далее. Врут - тут все врут, потому что больше нечем заняться. Прожигают жизнь. Как вы. Вы никогда рыбы не поймаете. - Он ждал, какое действие окажут эти слова.
- Кто сказал, что я ловлю рыбу? - спросил старик, строя преувеличенно хитрую рожу.
- А кого, крабов? Не тот пирс. Слишком тут глубоко. Море идет вниз, вниз и вниз!
- Да, а что лежит там, на самой глубине? Эту сказку ты знаешь?
Мальчишка не поверил и даже оскорбился. - Что мне, два года на вид? Тот демон, демон старого императора! Но вы не можете его выудить!
- Почему?
- Ну, ну... Ваша удочка сломается! Гляньте на нее!
- Внешность обманчива, парень. Помни это.
Мальчишка фыркнул. Ему все норовят дать совет. - Я не буду как вы, старик. Вырасту и пойду в солдаты. Уйду отсюда. Навсегда. Солдат воюет войны и грабит добычу и дерется и спасает людей и все такое!
Старик хотел что-то сказать, но запнулся. - Что же, миру всегда нужны новые солдаты.
Мальчишка счел это победой. Он знал: это первая из целой жизни побед. Когда он будет взрослым. И знаменитым. - Демон заглотит наживку и вас заглотит. А если вы его вытянете, как убьете? Никто его не может убить!
- Я не говорил об убийстве, - отозвался старик. - Просто мы давно не беседовали.
- Ха! Ха! Ха-ха-ха!
Высоко над гаванью несся резкий морской ветер. Порывы крутили и вращали старый потрепанный флюгер на шесте, словно демон не знал, куда глядеть.