- Если не поймет нашей цели.
Сечул Лат оглянулся. - Мама, уверяю тебя, он уже понял. Но я думаю, Эрастрас рассудил правильно. Драконус увидит угрозу освобождения Отатараловой Драконицы и ее присутствие станет для него магнитом. Надеюсь, роковым.
- Многие пытались ее убить, - согласился Эрастрас, - и проигрывали. Даже пленение потребовало сложной ловушки - Рейку потребовались столетия, чтобы ее создать.
- Он был не один, - пророкотала Килмандарос.
- Им сделанное ты разрушила, - кивнул Эрастрас. - Аномандер Рейк мертв, и никого не осталось, сравнимого с ним в нездоровой одержимости...
Килмандарос приблизилась к нему во время разговора; рука показалась Сечулу смазанным пятном на краю зрения. Однако удар, нанесенный Эрастрасу, не заметить было невозможно: треснули ребра, он свалился и тяжело упал наземь, перекатился и свернулся вокруг раны в груди.
Богиня встала сверху. - Ты не будешь говорить о нем дурное, - сказала она тихо. - Мы не всегда были согласны. Зачастую мы ссорились. Но Сын Тьмы был мужем чести и цельности. Не позволю тебе оплевывать его имя. Он мертв, а твой голос похож на карканье трусливой вороны. Никогда ты не был ему ровней, и даже в смерти он стоит выше всех твоих обличий. Думаешь, я не слышу в тебе обиды? Зависти? Отвратительно.
Сечул ощутил небольшой поток силы - Старший Бог исцелял себя. Он медленно встал и, не оглянувшись, продолжил путь.
Миг спустя Сечул пошел за ним и перед Килмандарос.
Она произнесла громко, чтобы оба услышали: - Рейк как-то назвал Драконуса мужем великой чести. Перед изменой. Перед днем гнева. Я ему верю.
Сечул повернулся и внимательно поглядел на мать. - Думаешь, он оставит Отатараловую Драконицу Тиам. Отыщет тебя не ради старых споров, но ради наказания за то, что ты сделала. Накажет за ее освобождение.
- Накажет? - Она оскалила клыки. - Сын, он постарается меня убить. И я боюсь.
Признание превратило в лед кровь Сечула. - Мама? Не нужно было этого делать, - шепнул он.
- Всеобщая молитва, - буркнула она в ответ.
- Еще дальше? - поинтересовался Эрастрас.
Килмандарос оглянулась через плечо. - Еще дальше.
Дракон дважды облетел его, прежде чем приземлиться среди неровной тундры, в сотне шагов впереди. Тулас Отсеченный подошел ближе и увидел, что тварь осторожно следит за ним. Чешуя словно пластины льда, молочная и почти прозрачная в тени, а на солнце ослепительно - белая. Глаза алые, как кровь. Когда между ними осталось шагов пятьдесят, дракон перетек.
Тулас спокойно приблизился на десять шагов, но потом замер в тревоге. - Ты носишь лезвие Хастов, Сильхас Руин? Не твой стиль.
Оружие бормотало, ощущая близость крови Элайнта. "Конечно, не крови своего хозяина".
Сильхас Руин смотрел на него без выражения. - Похоже, ты ускользнул от их сделки - ведь сделка была, не так ли? Между моим братом и Владыкой Сраженных. Должна была быть.
- Воображаю, что ты прав.
- Твоей тюрьмой был Драгнипур, Принц, или королевство Худа?
Тулас выпрямил спину, пошевелили головой. - Ты отказываешь мне в подобающем величании.
- Не вижу трона, Тулас Отсеченный. Принц - недостаточно величаво? Предпочитаешь "самозванца"?
- Не будь я привязан - кажется, навеки, Сильхас Руин - к состоянию неупокоенности, я обиделся бы на твои слова.
- Если желаешь, мы можем скрестить клинки. Ты - мерзостное семя в темноте!
Тулас обдумал предложение. - Раз ты вернулся в мир, Сильхас Руин, остается лишь один вывод: Азат научился кучно гадить.
- Тулас, - сказал Сильхас, подходя ближе, - помнишь ночь шлюх?
- Да.
- Ты теперь такой неопрятный, что даже сокровища целого королевства не купят их расположение.
- А я помню, как они завязывали глаза, прежде чем лечь с тобой. А что кричали? О, да. "У него глаза белой крысы!" или что-то похожее.
Они стояли лицом друг к другу.
- Тулас, может ли улыбка исказить то, что у тебя вместо лица?
- Неизвестно, старый друг. Но знай, что я улыбаюсь сердцем.
Их объятия были буйными - ведь вернулись воспоминания, которые они считали навеки потерянными, вернулась дружба, казавшаяся давно мертвой.
- Против этого, - шепнул Сильхас, - даже Худ не устоит. Мой друг!
Не сразу они разомкнули объятия.
- Не плачь по мне, - сказал Тулас.
Сильхас беззаботно махнул рукой: - Нежданная радость. Но... тем хуже, что была война.
- Война, на которой мы сделали все, чтобы убить друг друга? Да, плохие были времена. Каждый попался в водоворот слишком мощный, чтобы пытаться сбежать.
- В день разрушения Эмурланна разбилось и мое сердце. Из-за тебя, Тулас. Из-за всего, что мы потеряли.
- Знаешь, я даже не помню собственной смерти. Вполне возможно, пришла она от твоей руки.
Сильхас Руин покачал головой: - Нет. Ты пропал при разрушении - даже я не смог узнать, что с тобой стало. Я... я искал. Некоторое время.
- Я сделал бы ради тебя так же.
- Но потом Скара...
- Проклятие Элайнтов.
Сильхас кивнул. - Слишком легко принятое.
- Но не тобой. И не мной.
- Рад слышать. Старвальд Демелайн...
- Знаю. Буря станет песней сирен.
- Совместно мы сможем сопротивляться.
- Улыбка моего сердца все шире. Наконец-то в душе родилась мечта. Мы будем сражаться бок о бок, Сильхас Руин.
- Того, кто падет первым...
- ... второй будет защищать.
- Тулас.
- Да?
- Он видел мое горе. Он присоединился к поискам.
Тулас отвел взгляд.
- Тулас, Аномандер...
- Нет, друг. Не сейчас - я... я еще не готов о нем думать. Извини.
Вздох Руина был неровным. Он поднес руку к лицу оглянулся и кивнул. - Как желаешь. - Смех прозвучал грубо. - Уже не важно. Он мертв.
- Знаю, - сказал Тулас, протянув руку и сжав плечо Сильхаса. - Более того, это ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ. Если мы не говорим о твоей потере, не считай, что я не разделяю твоего горя. Пойми же меня...
- Хорошо.
Тулас поглядел на Тисте Анди. - Проклятие Элайнтов.
Друг только вздрогнул. Они долго молчали. Меч Хастов что-то бормотал в ножнах у бедра Сильхаса. Потом Анди поднял глаза. - О, есть еще один - отродье Менандоры...
- Враг?
- Он рожден по эту сторону Старвальд Демелайна.
- Тогда возможный союзник. Трое... хорошее число. Ребенок владеет внутренней силой, управляет гневом?
- Если бы мог, был бы сейчас рядом.
- Понимаю. Какова же будет его участь?
- Я еще не решил.
Они пошли на север. Тундра тянулась со всех сторон. Мелкие птицы порхали над низкими кустарниками, с пути взлетали облака гнуса. Вдалеке виднелась ярко-белая линия, означавшая грань ледников.
- Чувствую во всем этом руку Старших Богов, - сказал наконец Тулас.
- Да.
- Чего они хотят?
- Того, что и всегда. Возвращения к власти.
- За время нежизни я начал понимать старое изречение: "назад пути не бывает".
- Они тоже знают, но тем не менее пытаются. А пытаясь, могут разрушить этот мир и множество иных. Убить самого К'рула.
- Да, смелая игра.
Сильхас кивнул: - Самая смелая.
- Значит, Сечул Лат?
- И Эрастрас.
- Итак, Сечул бросает жребий, а Эрастрас чуть толкает его под локоть - и выпадает нужное, друзья!
- Они так и любят. Да.
- А ты в игре?
Сильхас Руин задумался, потом вздохнул: - Они считают себя мастерами обмана. Но думаю, они впервые сели за стол с людьми. Обман? Старшие Боги кажутся детишками в сравнении с людьми. Со времени возвращения я это хорошо понял.
- Игру могут развернуть?
Сильхас искоса поглядел на него, ухмыльнулся. - Думаю... да. Просто наблюдай, Тулас. Просто наблюдай.
Меч закашлял в ножнах. "Смех", подумал Тулас. "Или удушье".
- Друг, как ты нашел такое оружие?
- Дар.
- От кого? Они с ума сошли?
- Тень.
Тулас понял, что ему нечего сказать. "Поражен немотой", как любят говорить сказители. Он морщился, пытаясь вымолвить хоть слово предостережения.
Сильхас оглянулся. - Не от Ходящего-По-Краю.
"Ходящий... нет, не может быть... он не стал бы... ох, чудеса Бездны!" Голос его прозвучал хрипло. - Я его прощаю.
Сильхас нахмурился: - Кого?
- Твоего брата, - с трудом просипел Тулас. - Прощаю его - за все. За мой гнев, оказавшийся таким... неверно направленным. Боги подлые, Сильхас! Он говорил правду! Но как? КАК ЕМУ УДАЛОСЬ?!
Сильхас все еще хмурился: - Не понимаю, Тулас. Удалось что?
Тулас удивленно воззрился на Сильхаса. Миг неверия. Он покачал головой."Значит, тот ничего не передал даже любимому брату. Был верен слову. Держал тайну в себе, не вымолвил ни единого слова, не дал ни намека - иначе все уже стало бы известно. Стало бы!"
- Тулас!
- Прощаю его, Сильхас.
- Я... я так рад. Я... посрамлен, друг. Видишь ли, в тот день... я думал, всё не так как кажется...
- Именно так и было.
- Не объяснишь ли?
- Нет.
- Тулас?
Они встали на месте. Солнце низко висело над горизонтом, раскрасив лед севера тусклыми оттенками алого. Мошкара сбилась в беспокойные тучи.
Тулас вздохнул. - Рассказать тебе, друг - значит выдать его последнюю тайну. Я его прощаю, да, но боюсь - он не простил бы меня, имей такую возможность. За мои слова. Мой гнев. Мою тупость. Если я выдам его тайну, для меня всякая надежда будет потеряна. Прошу понять...
Сильхас натянуто улыбнулся: - Мой брат держал нечто в тайне даже от меня?
- От всех.
- Всех, кроме тебя.
- Мне он и поклялся в вечном молчании.
Глаза Анди сузились. - Такая опасная тайна?