Услышал звон цепи и висячего замка.
Меня парализовали шок и страх. Я совсем забыл о замке. Ключ. Где он? Я не помнил. Думай! Запасной отдал Броуди, а где мой? Сорвав зубами перчатку, я полез в карманы. Пусто. О боже, он остался в больнице!
Затем я нащупал что-то металлическое в заднем кармане. Слава богу! Вытащил его, стараясь не уронить. Сзади бушевал огонь. Я пытался вставить ключ, не смея вдохнуть. Кругом был дым; не воздух, так дым отравил бы легкие. Пальцы не слушались, замок упрямо сопротивлялся.
Щелк!
Цепь зазвенела о ручки, когда я резко ее дернул. Открыл дверь, надеясь, что крыльцо послужит воздушным шлюзом и я успею выбраться до того, как свежий кислород доберется до пламени. Так и вышло, отчасти. На секунду ощутил холод и тотчас погрузился в жар и дым. Спотыкаясь, вышел, щуря глаза и борясь с желанием вдохнуть.
Не знаю, как далеко я ушел, пока не упал. На сей раз на блаженно холодную мокрую траву. Задышал воздухом с запахом гари, но все же воздухом.
Чьи-то руки потащили меня прочь от клуба. Глаза так слезились, что я ничего не видел, но узнал голос Броуди:
– Все позади.
Я поднял глаза, кашляя и вытирая слезы. Он поддерживал меня с одной стороны, а с другой возвышалась величественная фигура Гутри. Кругом толпились люди, пламя освещало озадаченные лица. Подъезжало все больше народа в верхней одежде, накинутой прямо на пижаму или сорочку. Кто-то крикнул: «Воды!» – и мне сунули кружку. Я жадно пил, холод чудотворно смягчал горло.
– Цел? – спросил Броуди.
Я кивнул и повернулся посмотреть на клуб. Пылало все здание, искры и языки пламени уносились ветром. Больница, где я был совсем недавно, теперь тоже горела, клубы дыма валили из разбитого окна.
– Что случилось? – спросил Броуди.
Я открыл рот, но снова закашлялся.
– Ладно, потом расскажешь, – сказал Броуди, подняв кружку.
Через толпу к нам пробирался человек. Это был Камерон. Он смотрел на горящий клуб с открытым ртом и не верил своим глазам. Со взглядом маньяка он обернулся ко мне.
– Что вы наделали? – Голос дрожал от ярости.
– Ради бога, не нападайте на него, ладно? – вмешался Броуди.
Кадык Камерона подпрыгнул под кожей, будто пойманная в ловушку мышь.
– Не нападать? Моя больница пылает.
Я не мог справиться с кашлем и все же прохрипел:
– Сожалею…
– Вы сожалеете? Посмотрите туда! Все уничтожено. Как вы такое натворили?
От гнева у него вздулись вены на висках. Я шатался, вытирал слезящиеся глаза.
– Я тут ни при чем. – Горло будто набилось гравием. – Я заснул, а когда проснулся, клуб горел. Сначала загорелся клуб, а не больница.
Камерон не сбавлял обороты:
– Так он загорелся сам по себе, да?
– Я не знаю… – Снова закашлялся.
– Оставьте его в покое, человек только что выбрался из пожара, – предупредил Броуди.
Рядом раздался грубый смех. Это был Кинросс. Темноволосый, в непромокаемой одежде, он казался человеком из более дикого, темного века.
– Спас свою задницу, а?
– А вы бы предпочли, чтобы он остался там? – парировал Броуди.
– Было б неплохо.
Внимание толпы переключилось с пожара на нас. Островитяне с суровыми лицами обступили нас со всех сторон.
– Клуб самовоспламенился? – пробурчал один из них.
Остальные тоже начали выкрикивать вопросы: зачем нам понадобился их развлекательный центр и кто будет платить за создание нового? Мой шок постепенно сменялся гневом.
Затем толпа расступилась, пропустив высокого мужчину. С облегчением я увидел, что это Страчан. И напряжение спало.
Он подошел к нам и уставился на горящий клуб. Ветер трепал ему волосы.
– Боже! Кто-нибудь был внутри?
Я покачал головой, борясь с кашлем:
– Только я.
И Дженис Дональдсон. Глядя на окутавшее дом пламя, я понимал, что останки не переживут второго сожжения.
Страчан забрал у меня пустую кружку.
– Налейте еще воды.
Он протянул кружку, даже не посмотрев, кто ее забрал. Кружку наполнили и вернули мне в одно мгновение. Я благодарно глотал ледяную воду. Страчан подождал, пока я напьюсь.
– Есть соображения, как он загорелся?
Камерон с неприкрытой яростью наблюдал за происходящим.
– Разве это не очевидно? Там больше никого не было!
– Не неси чушь, Брюс! – нетерпеливо заткнул его Страчан. – Всем известно, в каком состоянии там находилась проводка. Мне следовало настоять на сносе, когда строили больницу.
– И мы просто спишем этот случай на проводку? – спросил Камерон, сжав губы.
Страчан усмехнулся:
– Что ж, вы можете в любой момент линчевать доктора Хантера. Вот фонарь, веревку найдете. Но почему бы нам сначала не разобраться, а потом уже кого-то винить? – Повернувшись спиной к Камерону, он обратился к собравшимся островитянам: – Обещаю, мы выясним, что произошло. И построим новую больницу и клуб, даю слово. Сегодня уже ничего не поделаешь. Надо расходиться по домам.
Никто не шевельнулся. И тут, словно по подсказке, каркас дома повалился с каскадом искр. Сначала постепенно, потом размеренно, толпа начала рассасываться. У мужчин был мрачный вид, многие женщины вытирали глаза от слез.
Страчан повернулся к Кинроссу и Гутри:
– Йен, Шон, вы не могли бы задержаться? И еще найти пару человек. Огонь вряд ли распространится, но лучше за ним присмотреть.
Ловкий способ снять оставшееся напряжение. Кинросс и Гутри опешили, но обрадовались, что к ним обратились с просьбой.
– Почему бы вам не взглянуть на порезы и ожоги Дэвида? – сказал Страчан Камерону.
– В этом нет надобности, – запротестовал я, не дожидаясь ответа Камерона. Медбрат он или нет, на тот день мне хватило с ним общения. – Я сам справлюсь.
– Я все равно считаю, что нам следует… – забормотал Камерон, но Страчан его перебил:
– Тогда и тебе, Брюс, нет смысла оставаться. Скоро вставать к детям в школу. Можешь идти домой.
Тон не оставлял места возражениям. Камерон пошел прочь с грозным видом. Страчан посмотрел ему вслед, затем повернулся ко мне:
– Ладно, так что случилось?
Я глотнул еще воды.
– Должно быть, я задремал. Когда проснулся, света не было, в больнице клубился дым.
Он кивнул:
– Весь остров обесточило около часа назад. Видимо, при отключении питания произошло короткое замыкание.
Я впервые заметил, что деревня погрузилась в темноту, нарушаемую только отблеском пожара. Не горели ни уличные фонари, ни свет в окнах домов.
– Жуткая ночь. Но могло быть и хуже. – Страчан пару секунд помолчал. – До меня дошли слухи. В полиции якобы возбудили уголовное дело по найденному трупу. Вам что-нибудь известно?
Броуди ответил раньше меня:
– Не стоит верить слухам.
– Так, значит, это неправда?
Броуди смотрел на него с каменным выражением лица. Страчан напряженно улыбнулся:
– Я так и думал. Что ж, тогда спокойной ночи. Рад, что вы уцелели, Дэвид.
– Из вашего дома не видно деревни. Любопытно, как вы узнали о пожаре?
Страчан держал себя в руках, хотя на лице проступил гнев.
– В небе были отблески. А я плохо сплю.
Мы уставились друг другу в глаза, и ни один не дрогнул. Затем, кивнув мне на прощание, Страчан ушел в темноту.
Броуди отвез меня обратно в отель. Поскольку его дом был у залива, он рванул к клубу, когда увидел огонь из окна спальни.
– Я тоже мало сплю, – сказал он мне с перекошенной улыбкой.
Пока мы ехали по черным улицам, от изнеможения я потерял чувство реальности. Хотелось запрокинуть голову и закрыть глаза. Наступила реакция организма, и я наконец почувствовал порезы и ожоги. Запах дыма и гари забил носоглотку. Я опустил окошко, но после одного порыва ветра поднял его обратно.
– Так как, думаете, загорелся клуб? – спросил Броуди спустя некоторое время.
– Полагаю, Страчан прав. – Горло сипело. – Сбой в электропитании мог вызвать короткое замыкание или скачок напряжения.
– Значит, это просто совпадение, что клуб загорелся через несколько часов после того, как у нас были непрошеные гости? И после того, как Фрейзер проболтался о расследовании по делу об убийстве?
Я был слишком разбит, чтобы четко мыслить.
– Не знаю.
Броуди не стал развивать тему.
– Все улики сгорели?
Действительно, уничтожены останки Дженис Дональдсон, мой кейс и оборудование. Фотоаппарат, ноутбук с записями и папками, диктофон – все забрал огонь.
Думая об этом, я рылся в карманах.
– Не совсем, – сказал я и достал флешку. – Я делаю дубликат жесткого диска. Старая привычка. По крайней мере у нас есть фотоотчет.
– Лучше, чем ничего, – вздохнул Броуди.
– И еще кое-что. Я знаю имя жертвы.
Я рассказал ему о дефекте на зубе, который совпал со снимком Дженис Дональдсон, пропавшей проститутки из Сторноуэя. Броуди довольно ударил кулаком по рулю.
– Отлично сработано, – улыбнулся он, и энтузиазм на долю секунды поборол его природную сдержанность.
– Итак, у нас остались фотографии черепа. Хотелось бы получить подтверждение судебных экспертов. Если повезет, под руинами коттеджа можно откопать достаточно тканей, чтобы произвести анализ ДНК.
– Мне достаточно слышать, что вы установили личность жертвы, – сказал Броуди. Такая уверенность мне льстила. Оставалось надеяться, что Уоллеса так же легко убедить.
Мы уже подъезжали к отелю. Судя по свету в коридоре, Эллен еще не легла. Ее разбудила неожиданно наступившая тишина, когда замолкло привычное сердцебиение отеля, состоявшее из шума от центрального отопления и холодильников. Теперь равномерный гул успокаивающе вещал, что запасной генератор делает свое дело.
При виде меня Эллен ужаснулась:
– О боже! Что с вами?
– Не самая спокойная выдалась ночь, – признался я и кивнул на лампочку, которая горела тусклее обычного, но все же продолжала гореть. – Приятно видеть свет.
– Ага. Если не транжирить, то горючего для генератора хватит на три-четыре дня. Если повезет, к тому времени дадут электричество. Дай бог, – сухо добавила она.