Волосы перепутались, закрыли лицо. Во рту – грязная тряпка. Грейс хватала воздух, рыдая.
– Майкл, о, слава богу, Майкл!
Лицо покраснело и опухло, на коже отпечатался след от грубой мешочной дерюги. На правой щеке – багровый синяк, рот был в крови. Помимо этого, вроде обошлось без травм.
– Ты в порядке? Где болит? – спрашивал Страчан.
– Нигде… кажется.
– Вас изнасиловали? – прямо спросил Броуди.
– О, ради бога! – взорвался Страчан. Даже меня шокировал вопрос.
Однако Грейс качала головой:
– Нет… нет… не успели.
Бог помиловал. Может, Броуди и правильно поступил, что сразу отмел эту тему.
Весь в слезах, Страчан нежно убрал волосы с лица жены.
– Кто это сделал? Ты его видела?
– Не знаю, я… я…
Он обнял ее.
– Ш-ш-ш. Все позади.
Мы с Броуди отвернулись, пока Страчан натягивал ей трусы и джинсы. Я попытался развязать веревку, но она была слишком сильно затянута, чтобы справиться одной рукой. Кожа покрылась ссадинами, кисти побелели от недостатка кровообращения. Броуди нашел нож. Затем мы встали, и Страчан поднял Грейс на ноги.
– Помогите мне отнести ее, – сказал он Броуди, на время забыв о взаимной антипатии.
– Я могу сама идти, – возразила Грейс.
– Не думаю, что…
– Я в порядке. Идти могу!
Она продолжала плакать, но без истерики. Мы с Броуди шли на деликатном расстоянии, пока Страчан вел жену вдоль пристани. Грейс повисла на нем, и оба напрочь забыли о присутствии посторонних – я даже почувствовал некую неловкость.
Мы поднимались по ступеням, и одинокие крики чаек насмешливо разносились по ветру.
19
Я промыл и обработал раны Грейс, пока Фрейзер брал у нее показания. С ним приехала вереница машин. Страчан возражал против столь поспешного допроса, но я предложил разделаться с этим как можно раньше. Ей придется повторить все заново, когда прибудет следственная команда, а пока лучше описать все по свежим следам. Часто разговор помогает жертвам уменьшить психологическую травму, к тому же я смогу проследить, чтобы Фрейзер не давил на нее слишком сильно.
Мне отнюдь не казалось, что он верх деликатности.
Страчан отправил по домам всех, кто приехал на поиски Грейс, рассеянно поблагодарил их и уверил, что она в порядке. На лицах читались шок и ярость. Хоть факт смерти Дункана и оставался в секрете, всем было известно, что найденное в коттедже тело – не несчастный случай. Случившееся с Грейс обескуражило их многим больше. Ту жертву они не знали, а Грейс – жена благодетеля Руны, уважаемая и всеми любимая. Нападение на нее поразило жителей прямо в сердце.
Среди прибывших на помощь были и Кинросс с Гутри. Судя по выражению лица капитана парома, он собирался растерзать преступника.
– Кто бы это ни сделал, он труп, – клятвенно пообещал Кинросс Страчану.
Вряд ли то была пустая угроза. Страсти накалились. Ввиду трепетного отношения к Грейс неудивительно, что на поиски приехал Камерон. Он задержался дольше всех, упорно настаивая, что должен ее видеть. Его доводы доносились из коридора на кухню, где ждали Броуди с Фрейзером, пока я обрабатывал ссадины Грейс.
– Если у нее есть ушибы, я должен ее осмотреть! – негодующе вопил Камерон.
– В этом нет необходимости, – спокойно отвечал Страчан. – Дэвид о ней позаботится.
– Хантер? При всем уважении, Майкл, если кому и следует ухаживать за Грейс, так это мне, а не какому-то… бывшему терапевту!
– Спасибо, но я сам разберусь, кому лечить мою жену.
– Но, Майкл…
– Я сказал нет!
Последовало гнетущее молчание. Когда Страчан заговорил, голос звучал уже сдержаннее:
– Езжай домой, Брюс. Если понадобишься, я дам тебе знать.
– Из-за меня столько проблем, – печально произнесла Грейс, когда захлопнулась входная дверь. Она мужественно терпела мои однорукие попытки промокнуть антисептиком ссадины.
– Видимо, он искренне хочет помочь, – сказал я, отложив ватный тампон. – Извините.
Оставив ее с Броуди и Фрейзером, я вышел перехватить по пути Страчана.
– Я слышал ваш разговор с Камероном. Он прав. У него больше опыта в обработке ран.
События последнего часа измотали Страчана. Он слегка оправился, но точеные черты вытянулись, из них будто высосали все соки.
– Я уверен, вы справитесь с наложением бинта, – устало сказал он.
– Да, но он медбрат…
– Временный, – сурово произнес Страчан, бросил взгляд на кухонную дверь и понизил голос: – Разве вы не заметили, как он смотрит на Грейс? Я терпел это, потому что думал, будто он безобиден. Но сейчас…
Мне было интересно, как Страчан относится к чувствам Камерона по отношению к собственной жене. Теперь стало ясно.
– Вы ведь не считаете, что это он напал на Грейс? – спросил я.
– Но кто-то же напал! – вскипел он; впрочем, быстро успокоился. – Нет, я не думаю, что это Брюс. Просто… не хочу, чтобы он подходил к ней сейчас. – Страчан смущенно улыбнулся: – Идемте. А то все решат, будто мы что-то замышляем.
Мы вошли на кухню. Фрейзер стоял с раскрытым блокнотом, а Броуди сидел, нахмурившись, и пялился в чашку остывшего чая. Бывший полицейский вел себя непривычно тихо, очевидно, довольный, что допрос приходится вести не ему, а Фрейзеру.
Страчан сел рядом с Грейс и взял ее за руку, пока я закончил бинтовать раны. Ничего серьезного, в основном порезы и ссадины. Самое страшное – темнеющий синяк на лице, куда ее ударили. Он был на правой щеке; значит, насильник – левша.
Как и убийца Дункана.
Я промокал воспаленную кожу антисептиком, пока она рассказывала Фрейзеру, что помнит.
– Я вернулась из школы. Заварила себе кофе. – Дрожащей рукой Грейс держала стакан с разбавленным бренди, который я дал ей вместо успокоительного. В голосе звучали нервные нотки, но в целом она хорошо справлялась с пережитым испытанием.
– Во сколько это было? – спросил Фрейзер, задумчиво записывая что-то в блокнот.
– Не знаю… около двух, полтретьего, кажется. Брюс решил отпустить детей домой пораньше, у нас нет света. Отопление есть, а света нет. – Она обратилась к Майклу: – Нужно поставить в школе генератор.
– Да, конечно.
Страчан улыбнулся, хотя выглядел по-прежнему жутко. Видимо, он винил себя в том, что не оказался дома, когда был нужен.
Грейс глотнула бренди и вздрогнула.
– Оскар лаял у кухонной двери. Никак не унимался. Я открыла дверь, и он тотчас рванул к бухте. Мне не хотелось, чтобы он гулял там в такую погоду, и я пошла за ним. Когда спустилась, Оскар отчаянно лаял на яхту, засов кубрика был поднят. У меня не возникло никаких подозрений. Мы никогда его не запираем. Я зашла внутрь, но там не было света. Затем… почувствовала удар.
Она замолчала, коснулась синяка на правой щеке.
– Тебе не обязательно рассказывать, если не хочешь, – успокоил ее Страчан.
– Я в порядке. – Грейс попыталась улыбнуться. Несмотря на потрясение, она была полна решимости продолжить. – Перед глазами все поплыло. Я оказалась на полу со связанными руками. На голове был мешок. Я чуть не задохнулась. Он вонял рыбой и маслом, во рту была ужасная тряпка. Ногам вдруг стало холодно, и я поняла, что на мне нет джинсов. Я пыталась кричать и отбиваться, но не могла. Затем я почувствовала… как с меня стягивают трусы… – Тут Грейс сорвалась. – Не могу поверить, что это один из жителей острова, наш знакомый! Как можно так поступать?
Страчан повернулся к Фрейзеру с сердитым видом:
– Ради бога, вы не видите, что ей тяжело?
– Ничего. Я закончу. – Грейс вытерла слезы. – Да и рассказывать больше нечего. Я потеряла сознание. Затем вы прибежали.
– Но вас не изнасиловали? – бестактно спросил Фрейзер.
Она посмотрела ему в глаза:
– Нет. Я бы знала.
– Слава богу, – вздохнул Страчан. – Ублюдок, должно быть, услышал, как я тебя зову, и дал деру.
Фрейзер напряженно записывал.
– Еще что-нибудь помните? О нападавшем?
Грейс задумалась на минутку, затем покачала головой:
– Нет.
– Он был высокий или низкий? Вы не почувствовали запахов? Лосьон после бритья или что-нибудь подобное?
– Боюсь, в носу осталась только рыбная вонь от мешка.
Я закончил обрабатывать ссадину на щеке.
– Из бухты есть другой выход? – спросил я.
– Кроме как в море? – Страчан пожал плечами. – Если пройти по камням у основания утеса, дальше будет галечный пляж, который тянется чуть ли не до деревни. В конце там есть тропа, ведущая наверх. В такую погоду это опасный путь, но преодолимый.
Теперь понятно, как преступник ускользнул. Он мог и просто спрятаться, пока мы не зашли в дом. В тот момент нас больше заботило состояние Грейс, чем поиск виновного.
У Фрейзера закончились вопросы. Я думал, Броуди возьмет инициативу на себя, но он молчал. Страчан предложил Грейс наполнить ванну, она отказалась.
– Я не инвалид. – Она улыбнулась с оттенком раздражения. – Останься с гостями.
Грейс поцеловала меня в щеку, мускусный аромат духов проступал сквозь антисептик.
– Спасибо, Дэвид.
– Рад помочь.
У Страчана были круги под глазами, а во взгляде – паранойя.
– С ней все будет в порядке, – уверил я.
Он кивнул, не поверив.
– Боже, что за день, – пробормотал он, проведя рукой по лицу.
Броуди впервые подал голос:
– Расскажите мне еще раз, что произошло.
Страчан опешил.
– Я уже все сказал. Когда я вернулся домой, ее там не было.
– А откуда именно вы вернулись?
В тоне не звучало обвинительных нот, однако не возникало и сомнения, к чему этот вопрос. Страчан смотрел на него с нарастающим гневом.
– Я гулял. К пирамидам, если вам так интересно. Я вернулся домой после разговора с Дэвидом у коттеджа. Был сильно расстроен из-за гибели молодого полицейского. Грейс была в школе, поэтому я оставил машину и пошел пешком.
– В горы?
– Да, в горы, – подтвердил Страчан, едва сдерживая ярость. – И поверьте мне, сильно об этом сожалею! Если это все, Эндрю, спасибо за помощь, но вам пора уходить!