Броуди поднял руку, вспоминая, как это было. Я видел, с каким безрассудством он колотил Страчана в брохе. У меня по-прежнему болело плечо, до обрыва было несколько метров. Силой воли я заставил себя не смотреть туда и не пятиться назад.
– У меня всегда был вспыльчивый нрав, – спокойно продолжил он. – Поэтому от меня ушла жена. И из-за пьянства. Однако сейчас держу себя в руках. Не пью ничего крепче чая. Я и ударил-то не сильно, но она была пьяна. Мы разговаривали у пристани, и Дженис упала, ударилась головой о стойку палубы.
Значит, орудие – не бита, а результат тот же.
– Если все вышло случайно, почему вы не заявили в полицию?
Впервые у Броуди загорелись глаза.
– Чтобы угодить в тюрьму за непреднамеренное убийство, пока этот ублюдок гуляет на свободе? Плохая идея. Нашлась получше.
– Подставить Страчана?
– И так можно сказать.
Точный расчет. Броуди ничего не связывало с Дженис Дональдсон, а Страчан – совсем другое дело. Если на Руне найдут ее труп, выяснится, что он один из ее клиентов – Броуди уж об этом позаботится, – и все подозрения падут на Майкла. Не идеальный вариант, зато восстановится справедливость.
Для Броуди это было лучше, чем ничего.
И тут до меня дошло еще кое-что. На черепе образовались трещины, но он не был проломлен.
– Она была еще жива, да?
Броуди смотрел вдаль, на Стэк-Росс.
– Мне показалось, умерла. Я положил ее в багажник. Я бы не стал рисковать, перевозя Дженис на пароме, если б знал. Только когда снова открыл багажник, увидел, что ее вырвало, и все понял. К тому времени она была мертва, без сомнений.
Разумеется, с такой травмой никому не пережить переправу на пароме. Как минимум произошло бы кровоизлияние, фатальное без надлежащей медицинской помощи, а может, даже при ней.
Ей не оставили шанса.
Значит, Броуди действовал строго по плану. Поместил в коттедже улики, чтобы вели к Страчану: шерсть ретривера, следы от сапог, позаимствованных на ночь из амбара. Поджег тело, не только чтобы замести следы, но и чтобы скрыть сам факт, что Дженис умерла вовсе не там. Даже продал старую машину и купил новую, потому что в багажнике остались бы несмываемые микроскопические частицы. Пустив в ход свой профессиональный опыт, Броуди надеялся все предусмотреть.
Однако со смертью, как и с жизнью, это невозможно.
Щеки впали, когда он затянулся.
– Труп должен был кто-нибудь найти. Я ждал месяц, но этого не произошло. Тогда я не выдержал, пошел туда и увидел… – Он покачал головой, онемев. – Я использовал минимум бензина, чтобы создать видимость неудачной попытки спалить тело. Хотел, чтоб его опознали, чтобы не возникло никаких подозрений на самоубийство. Не вышло. Ничего не оставалось, как сообщить в полицию и надеяться, что следственная команда хорошо сделает свое дело.
Вместо следственной команды он получил вечно пьяного сержанта с его неопытным напарником. И меня.
Мне стало тошно от такого колоссального предательства. Броуди использовал нас всех, играл на доверии, вовремя указывал пальцем на Страчана. Неудивительно, что он с презрением воспринимал предположения о причастности Камерона и Кинросса. К моему горлу подступил комок ядовитой горечи.
– А как же Дункан? – спросил я, разозлившись, даже не думая, что могу вывести Броуди из себя. – Случайная потеря?
Он принял обвинение не вздрогнув.
– Моя ошибка. Когда рухнул коттедж, исчезли все улики. Я забеспокоился, что доказательств против Страчана будет недостаточно, даже если тело опознают. Начал обрабатывать Дункана, знал, что он смышленый малый. Хотел использовать его в своих целях.
Броуди покачал головой в досаде на себя.
– Дурак. Не следовало усложнять. Я высказал Дункану свои подозрения насчет Страчана, намекнул, что надо навести справки о его прошлом. Собирался слить обрывки информации, чтобы тот сам до всего дошел. Тут-то я и прокололся. Сказал, что Страчан навещал в Сторноуэе проституток.
Броуди уставился на горящий кончик сигареты.
– Дункан сразу спросил, откуда я знаю. Пришлось пойти на попятную и уверить, что это всего лишь слухи. Он не поверил. На Руне никто не подозревал ничего подобного. И время я выбрал неудачное: ты как раз заявил, что жертва, вероятно, была проституткой из города. Дункан начал о чем-то догадываться. Я не мог рисковать.
Еще бы. Теперь мне стало ясно, отчего Дункан был так задумчив, когда я последний раз видел его в живых. Броуди не мог допустить, чтобы кто-то обвинил его в стремлении подставить Страчана, чтобы кто-то откопал истинные мотивы.
Пришлось молчать даже о смерти собственной дочери.
Он вздохнул с сожалением:
– Всегда есть мелочи, на которых прокалываешься. Как чертов фонарик. Я взял с собой лом, но Дункан увидел свет снаружи. Я мог наброситься на него во время обхода, однако дождался, пока он вернется в фургон. Спрятал лом. Взял фонарик и ударил. – Броуди пожал плечами. – Разумное решение, как тогда казалось.
Представляю, какое облегчение испытал Дункан, когда увидел Броуди.
Мое отвращение только подлило масла в огонь.
– Пожары должны были отвлечь внимание, верно? Целью поджога клуба и фургона не было уничтожение улик. Вы всего лишь хотели создать такую видимость, чтобы смерть Дункана казалась случайной. И опять можно впутать Страчана, подбросив крышку от канистры…
Я замолчал: еще один кусочек сложился в мозаику.
– Поэтому-то у Грейс и закончился бензин. Вы откачали его для поджогов.
– Надо же было где-то его взять. Если позаимствовать у Страчана, клубок опять приведет к нему. – Броуди перевел взгляд с горизонта на меня. – Кстати, поджигая, я не знал, что ты до сих пор находился в больнице. Свет там не горел.
– А если бы знали, вас бы это остановило?
Он смахнул пепел с сигареты.
– Вероятно, нет.
– Боже мой! Вам хоть раз приходило в голову, что вы можете ошибаться? А как же разбитое радио, когда напали на Грейс? Зачем Страчану такое делать, если он никого не убивал?
– Никого на острове, – уточнил он с раздражением. – Решил, что он запаниковал. Хочет смотаться с Руны, пока не началось следствие. Пока не начали копаться в его прошлом.
– Однако корень зла был не в его прошлом, верно? А в прошлом его сестры. Вы просчитались!
Броуди вздохнул и снова посмотрел на горизонт.
– Да.
Какая ирония судьбы. Из-за попыток Броуди подставить Майкла Грейс, вместе со всеми жителями, искренне верила, что по острову ходит убийца. Что она сама чуть не стала его жертвой. Значит, она воспользовалась ситуацией, убила Мэгги и подожгла тело так, будто преступник забрал еще одну жизнь.
Замкнутый круг.
– Оно того стоило? – тихо спросил я. – Дункан и все остальные. Столько людей погибло.
На фоне голубого неба грубые черты лица, казалось, не выражали никаких эмоций.
– У тебя тоже когда-то была дочь. Сам скажи.
Я не нашел что сказать. Мой пыл остывал, оставляя свинцовое чувство грусти. И холодящее осознание собственного положения. До меня вдруг дошло, как скрупулезно Броуди складывал окурки обратно в пачку. Чтобы не оставить после себя ни следа. Даже со здоровыми руками я был мельче его и слабее. Он убил уже двух человек и вряд ли остановится перед третьим.
Бросив взгляд на край обрыва, в нескольких метрах от нас я заметил на горизонте черную точку. Слишком большая для птицы, она недвижно повисла в небе. Береговой вертолет вылетел раньше времени, однако надежда быстро испарилась. Он был слишком далеко. На то, чтобы добраться сюда, уйдет десять – пятнадцать минут. А это много.
Броуди тоже обратил на него внимание. Ветер трепал седые волосы, пока он смотрел на приближающуюся точку. Сигарета догорела почти до пальцев.
– Я был хорошим полицейским, – сказал он словно между делом. – Дрянным отцом и мужем, но хорошим полицейским. Начинаешь по одну сторону баррикады и вдруг оказываешься среди тех, кого ненавидишь. Как такое возможно?
Отчаянно я наблюдал за вертолетом. Он не стал ни на йоту больше. На таком расстоянии нас даже не смогут разглядеть. Начал незаметно освобождать руку из повязки, хотя в этом не было никакого смысла.
– И что теперь? – спросил я как можно спокойнее.
Броуди сухо улыбнулся:
– Хороший вопрос.
– С Дженис Дональдсон был несчастный случай. Судьбу Ребекки учтут на суде.
Броуди последний раз затянулся, аккуратно затушил сигарету о подошву. Убрал окурок.
– В тюрьму я не собираюсь. А об остальном мне жаль. – Он повернулся лицом к солнцу, закрыл на секунду глаза, затем погладил старую колли. – Молодчина. Сидеть.
Когда он выпрямился, я невольно попятился. Однако Броуди не стал ко мне приближаться. Вместо этого он неспешно отправился к обрыву.
– Броуди… – Его намерение сразу стало очевидным. – Броуди, нет!
Слова унес ветер. Я метнулся за ним, но Броуди уже достиг края. Без колебаний он сделал шаг вперед. На мгновение словно повис в воздухе, поддерживаемый потоками воздуха, затем исчез.
Я остановился, уставившись в пустое пространство, где только что был человек. Ничего. Только крики чаек и шум бьющихся волн.
Эпилог
К лету события на Руне стали забываться, стираясь по законам памяти. Патологоанатомическое исследование не выявило почти ничего нового. Как сказал Страчан, мертвых не вернешь, а нам надо жить дальше.
При обыске в доме Броуди нашли плотненькую папочку на Страчана. Добросовестная работа, как я и ожидал. Только до главного он не докопался. Как и все остальные, Броуди ни разу не усомнился, что Грейс – жена Майкла.
Роковая ошибка.
В папке был холодящий список жертв, и неизвестно, сколько Броуди пропустил. Судьба некоторых несчастных навсегда останется в тайне.
Как и Ребекки Броуди.
Тело ее отца выловила рыбацкая лодка через неделю после того, как он бросился с утеса. Падение и соленая вода сделали свое дело, и все же сомнений не оставалось – это был он. Хоть здесь детективам не пришлось ломать голову.