— Что еще? — раздраженно спросил Фрейзер. Броуди молчал, лишь наблюдал за мной задумчиво.
— Надо кое-что проверить.
Я убеждал себя, что напрасно теряю время, разглядывая место у задней стены. Нагнувшись, я разгреб пепел и обнаружил то, чего боялся.
Металлические крапинки переливались на обугленных досках.
У меня мурашки пошли по коже. Я повидал достаточно пожаров, чтобы понимать, что это значит.
Это не несчастный случай.
И тут меня посетила еще одна мысль. О Боже! Только не это…
Охваченный паникой, я поспешил к Броуди с Фрейзером, но тут услышал гул мотора и увидел, как по дороге катит разбитая машина Мэгги Кэссиди.
Хуже времени она выбрать не могла.
— Доброе утро, парни! — бодро поприветствовала она. — Слышала, вчера тут устроили барбекю.
Фрейзер уже шагал ей навстречу.
— Сюда нельзя. Вернитесь в машину. Живо!
Ветер приминал пальто, похожее на кокон, а журналистка протягивала свой диктофон, словно защитное оружие. Она пыталась скрыть свое волнение.
— Да? А почему?
— Потому что я так говорю.
Мэгги покачала головой с притворным сожалением:
— Извините, но такая причина не годится. Вчера я проспала все самое интересное, но сегодня не собираюсь ничего пропускать. Если скажете пару слов, например, о том, как продвигается расследование по делу об убийстве и почему загорелся клуб, я с радостью оставлю вас в покое.
Фрейзер сжал кулаки, глядя на нее с такой враждебностью, что я испугался, не выкинет ли он какую-нибудь глупость. Мэгги улыбнулась мне:
— Как насчет вас, доктор Хантер? Может…
— Мне надо с вами поговорить.
Не знаю, кто больше удивился — она или Фрейзер.
— Вы же не собираетесь разговаривать с ней?!
Я переглянулся с Броуди.
— Пусть делает, что считает нужным, — сказал он Фрейзеру.
— Что? Вы, наверно, шутите. Это же чертова…
— Молчать! — командным голосом крикнул Броуди, и сержанту пришлось сдаться.
— Ладно, ваше дело, — фыркнул он и пошел к «рейнджроверу».
— Не отпускайте его, — предупредил я. — Нам нужна машина.
Мэгги подозрительно на меня косилась, ожидая подвоха.
— Мне нужна ваша помощь, — сказал я ей, взял под руку и повел к машине. — Мы сейчас уедем, и я прошу вас не ехать за нами.
Она уставилась на меня как на сумасшедшего.
— Как это понимать, вы…
— Послушайте. Пожалуйста, — добавил я, помня, как много времени уже потеряно. — Вам нужна сенсация, обещаю, вы ее получите. Но сейчас вы должны оставить нас.
Недоверчивая улыбка сошла с губ.
— Дела плохи, да?
— Надеюсь, нет. Может оказаться, что да.
Локон волос задуло ветром на лицо, глаза искали мои. Она кивнула и поправила волосы.
— Ладно. Но меня у меня должна быть статья на первую полосу, хорошо?
Я поспешил к «рейнджроверу», а она села в свою машину.
— Что вы ей сказали? — спросил Фрейзер, когда Мэгги поехала прочь.
— Не важно. Вы сегодня разговаривали с Дунканом?
— С Дунканом? Нет пока. Он еще не вышел на связь. Я собирался везти ему завтрак чуть позже.
— Позвоните сейчас.
— Сейчас? Зачем?
— Просто позвоните.
Он бросил на меня мрачный взгляд и потянулся за рацией.
— Не могу пробиться… — Сержант нахмурился.
— Садитесь в машину. Мы едем к коттеджу.
Броуди с обеспокоенным видом наблюдал за мной, но молчал, пока мы не тронулись с места.
— Что случилось? Что вы нашли?
Я тревожно смотрел через лобовое стекло на небо впереди.
— Проверил проводку в клубе. Огонь, вызванный коротким замыканием, не способен расплавить медную проволоку. В дальнем конце клуба есть место, где медь потекла.
— И что? — нетерпеливо спросил Фрейзер.
— Значит, там огонь был сильней, — медленно произнес Броуди. — О Боже…
Фрейзер ударил по рулю:
— Мне кто-нибудь скажет, что происходит?
— Огонь был там сильней, потому что в ход пошел катализатор, — объяснил я. — Пожар начался не от замыкания. Кто-то поджег клуб.
Сержант продолжал ломать голову.
— А при чем тут Дункан?
Ответил Броуди:
— Если кто-то хочет избавиться от улик, то поджечь могли не только больницу.
Судя по лицу Фрейзера, до него наконец-то дошло. А даже если нет, не было необходимости объяснять дальше.
На небе прямо впереди виднелась черная струйка дыма.
Из-за холмов мы не могли различить источник дыма. Будто каждая горка и каждый поворот сговорились скрыть от взгляда коттедж и фургон. Фрейзер жал на газ и несся по узкой дороге, пренебрегая мерами безопасности. Никто не жаловался.
За последним поворотом возник коттедж. И фургон.
То, что от него осталось.
— О нет… — произнес Фрейзер.
Большая часть дыма исходила от дома. Как и клуб с больницей, его подожгли. Там гореть было почти нечему, но упавшие накануне толстые балки крыши по-прежнему тлели среди руин. Если следственная команда и могла что спасти, теперь все улики уничтожены.
Однако наше внимание привлек фургон. Он превратился в выжженную раковину, шины растопились до бесформенных резиновых глыб. Жилая часть полностью сгорела, крыша частично отлетела — видимо, когда взорвался газовый баллон или бензобак. Оттуда дым поднимался пеленой, тотчас сдуваемой ветром.
Дункана нигде не было видно.
Фрейзер свернул с дороги, но машина сбавила обороты по грязи, он ударил по тормозам, выскочил и побежал к фургону, не захлопнув дверцы.
— Дункан! Дункан! — орал сержант, мечась по траве. Мы с Броуди неслись следом, дождь хлестал по лицам. Фрейзер резко остановился у фургона. — Боже мой! Где он? Где же он?
Фрейзер смотрел по сторонам, будто надеялся, что молодой констебль появится откуда-нибудь и пойдет навстречу вальяжной походкой. Мы с Броуди переглянулись с жестоким осознанием одного и того же факта.
— Он там, — тихо произнес я.
Сержант проследил за моим взглядом. Из-под куска покореженной крыши торчал ботинок, кожа местами сгорела, обнажив обугленную плоть и кость.
Он шагнул вперед.
— О нет! Боже…
Фрейзер схватил панель и попытался поднять ее.
— Не трогайте, — предупредил я и хотел остановить его, но Броуди опустил руку мне на плечо. Он покачал головой:
— Оставь его.
— На месте преступления нельзя ничего трогать.
— Знаю, — мрачно сказал Броуди. — Но что это изменит?
Фрейзер высвободил панель, ее тотчас унес ветер, и она поскакала по траве, как опустившийся воздушный змей, пока не уперлась в коттедж. Сержант продолжал разбирать обломки как сумасшедший. Даже издалека в нос бил запах жареного мяса.
Затем он остановился и уставился на то, что вскрыл. Попятился назад, качаясь подобно марионетке, у которой оторвалась нитка.
— О, черт! Черт побери, это не он! Скажите мне, что это не он!
Тело лежало в центре фургона. Оно обгорело не так сильно, как Дженис Дональдсон, но сохранившиеся человеческие формы делали зрелище еще ужаснее. Конечности поджались и приняли позу эмбриона. Посередине к плоти приварился полицейский пояс. На нем сохранились почерневшая дубинка и наручники.
Фрейзер рыдал.
— Почему он не выбрался? Какого черта он не выбрался?
Я взял его за руку.
— Пойдемте.
— Отстаньте от меня! — зарычал он, высвободившись.
— Возьми себя в руки! — грубо сказал Броуди.
Фрейзер повернулся:
— Не приказывай мне, что делать! Ты на пенсии! И не имеешь права тут командовать!
— Тогда попробуй сам вести себя как офицер полиции, — сурово ответил Броуди.
Сержант тотчас сдался.
— Ему был всего двадцать один год, — пробормотал он. — Двадцать один! Что я скажу начальству?
— Скажешь, что его убили, — жестко произнес Броуди. — Скажешь, у нас тут по острову бегает маньяк. И если бы Уоллес вовремя прислал следственную команду, двадцатиоднолетний констебль мог бы остаться в живых!
В его голосе была редкая патетика. Мы все знали, о чем он промолчал: из-за глупости Фрейзера просочилась информация, убийца запаниковал и приступил к действиям. Однако в обвинениях не было смысла, и, глядя на Фрейзера, я видел, что он и так сильно страдает.
— Ладно, полегче, — сказал я Броуди.
Тот сделал глубокий вдох, кивнул и внешне успокоился.
— Надо сообщить в управление о происшедшем. Теперь это не просто следствие по делу об убийстве.
Борясь со слезами, Фрейзер достал рацию, повернулся спиной к дождю и ветру и набрал номер. Послушал, попытался снова.
— Давай же, давай!
— В чем дело? — спросил Броуди.
— Не работает.
— Что значит не работает? Ты вчера звонил Уоллесу.
— А теперь сигнала нет! — гаркнул Фрейзер. — Думал, только с рацией Дункана нелады, а оказывается, с моей тоже. Сам посмотри!
Сержант сунул рацию Броуди. Бывший коп взял ее и набрал номер. Приложил трубку к уху, вернул обратно.
— Попробуем из машины.
Установленная в «рейнджровере» рация была подключена к той же системе. Не спрашивая разрешения, Броуди проверил ее и покачал головой.
— Глухо. Видимо, ураган снес вышку. Если так, вся связь на острове отрезана.
Я оглядел пустой, открытый ветрам пейзаж. Низкие темные тучи, повисшие над Руной, усиливали ощущение изолированности.
— И что теперь делать? — спросил я.
Броуди на секунду растерялся.
— Будем пытаться пробиться. Рано или поздно починят или наземные линии, или радиосвязь.
— А пока этого не произойдет?
По лицу Броуди стекали струйки дождя. Он с суровым видом смотрел на фургон.
— А пока будем действовать своими силами.
17
Я предложил остаться на месте, пока Броуди с Фрейзером съездят в деревню за колышками и молотком. Надо было оцепить фургон, но от него мало чего осталось, чтобы прикрепить ленту. Увезти тело Дункана — не вариант, даже если бы было куда везти. С останками Дженис Дональдсон выбора вообще не было, а тут картина другая. Правда, придется оставить фургон с содержимым на милость стихии. Тем не менее на этот раз я был полон решимости сохранить место преступления, и без того нарушенное буйством Фрейзера.