[14] в котором ничего невозможно понять.
— Тем хуже для вас, — сухо сказал Аллейн. — Посмотрите на список внизу.
Найджел прочитал:
Рояль. Дырки от булавок. Автоматический пистолет. Ветка. Лук. Палочки для еды. Ключ. Письмо. Скрипящая калитка. Окно. Телефон.
— Спасибо, — сказал Найджел. — Теперь все встало на свои места. Это ясно как божий день. Особенно очевидно то, что касается лука. А булавки… странно, что я сразу не понял всего тонкого внутреннего смысла существования этих булавок.
Он вернул лист Аллейну.
— Продолжайте, — язвительно проговорил Найджел. — Давайте, говорите: «У вас есть факты, Батгейт. Вы знаете мои методы, Батгейт. Как насчет маленьких серых клеточек, Батгейт?» Швырните какую-нибудь цитату. Добавьте: «О мой дорогой приятель» — и исчезните в тумане сложного вымысла.
— Вот и Клаудифолд, — сказал Аллейн. — Правда, холодно? Прошлой ночью термометр в кафе показывал двенадцать градусов мороза.
— О господин Меркурий, как вы меня поразили!
— Вон там, должно быть, коттедж миссис Росс.
— Могу я войти в качестве вашего стенографа?
— Очень хорошо. Я смогу послать вас с поручением в деревню.
Дак-коттедж стоял на повороте дороги неподалеку от того места, где она подходила к деревне Клаудифолд. Это был типичный дорсетский коттедж, с обычным фасадом, с правильными пропорциями, холодно-серый. Миссис Росс принарядила его. Подъемные окна с подоконниками и парадная дверь были выкрашены в ярко-красный цвет, и такие же ярко-красные кадки с деревьями стояли по обе стороны входной двери.
Аллейн два раза стукнул по блестящему латунному молоточку на двери.
Дверь открыла горничная, вся в вишнево-красном и в кисее. Миссис Росс была дома. Горничная унесла с собой визитку Аллейна, через некоторое время вернулась и пригласила их войти.
Аллейну пришлось наклонить голову перед низкой дверью. Впрочем, потолки в комнатах тоже были не намного выше. Они прошли через крошечную переднюю, спустились по нескольким неровным ступенькам и оказались в гостиной миссис Росс. Хозяйки там еще не было. Это была очаровательная гостиная, окна которой выходили в маленький ухоженный сад. Старинные гравюры на стенах, немного добротной мебели, темный ковер, несколько очень удобных стульев, и на всем отпечаток женственности. В общем, это была изящная маленькая комнатка. Аллейн взглянул на книжный шкаф, заполненный современными романами. Он отметил несколько книг, которые говорили о тонком литературном вкусе их хозяйки, а также три популярных собрания известных криминальных романов. Они все были в потрясающих обложках и проиллюстрированы фотографиями. За этими обложками скрывались истории множества знаменитых преступников. Аллейн усмехнулся про себя и взял с полки одну из книг. Он начал перелистывать ее наугад и неожиданно наткнулся на лекцию о дактилоскопии. Между страницами лежал пепел от сигареты. Тут послышался женский голос. Аллейн положил книгу на место. Дверь открылась, и вошла миссис Росс.
Это была та самая леди, которую Аллейн заметил в церкви. Это его не слишком удивило, но заставило насторожиться. Она очень любезно поприветствовала его, пожала руку и неопределенно улыбнулась.
— Это господин Батгейт, — представил своего спутника Аллейн.
Он заметил, как рука Найджела потянулась к галстуку. Она с самым любезным видом усадила их у камина, и Аллейн обратил внимание, как она бросила взгляд на часы с купидонами на полке над камином.
— Я считаю, что все это просто скверно, — сказала она. — Несчастная женщина! Кто только посмел!
— Это неприятная история, — произнес Аллейн.
Она предложила им сигареты. Аллейн отказался, и Найджел, довольно неохотно, последовал его примеру. Миссис Росс взяла одну и наклонилась к Аллейну прикурить.
«Chanel, Numero Cinq»,[15] — подумал Аллейн.
— Я никогда не была подследственной, — сказала миссис Росс. — Это звучит довольно странно, не так ли?
Она засмеялась. Найджел издал игривый смешок, поймал взгляд Аллейна и замолчал.
— Надеюсь, — сказал Аллейн, — что не буду вас долго отвлекать отдел. Нам нужно попытаться выяснить, где был каждый, начиная с полудня пятницы до момента трагедии.
— О боже! — сказала миссис Росс. — Я никогда не смогу этого вспомнить. А если и смогу, то уверена, что это будет звучать как самообвинение.
— Надеюсь, что нет, — степенно произнес Аллейн. — Я уже кое-что знаю. В пятницу вы ходили на короткую репетицию в пять часов в Пен-Куко, не так ли?
— Да. За исключением этого, я весь день провела дома.
— Весь вечер в пятницу?
— Все так же дома. Здесь, в Клаудифолде, не очень-то весело, господин Аллейн. Мне кажется, что с тех пор как я приехала сюда, я всего лишь дважды обедала вне дома. Провинция просто засасывает меня, как видите.
— В субботу вечером, я полагаю, вы были вместе с остальными в ратуше?
— Да. Я перевезла туда свои вещи для оформления сцены. Мы тащили их на прицепе за «моррисом» доктора Темплетта.
— Вы поехали прямо в ратушу?
— Нет. Мы заехали в Пен-Куко. Я абсолютно забыла об этом. Я не выходила из машины.
— Доктор Темплетт вошел в кабинет?
— Он вошел в дом, — беспечно сказала она. — Я не знаю, в какую комнату.
— Назад он вернулся через французское окно?
— Я не помню. — Она замолчала, а затем добавила: — Эсквайр, господин Джернигэм, подошел поговорить со мной. Я заметила доктора Темплетта, только когда он уже был у окна машины.
— Ах да. Вы вернулись сюда на обед?
— Да.
— А после обеда?
— В субботу после обеда… Это ведь было всего лишь вчера, не так ли? О боже, кажется, прошла целая жизнь! О, я отнесла ужин в ратушу.
— В котором часу?
— Я думаю, что пришла туда примерно в половине четвертого.
— Ратуша была пуста?
— Да. Вообще-то, нет. Там был доктор Темплетт. Он пришел сразу же после меня. Он принес туда свою одежду.
— Сколько времени вы там оставались, миссис Росс?
— Я не знаю. Недолго. Возможно, полчаса.
— А доктор Темплетт?
— Он ушел раньше меня. Я выкладывала сандвичи.
— И резали лук?
— Лук!? Боже, зачем мне было это делать? Нет, спасибо. Меня тошнит от одного его вида, и потом, я берегу руки.
У нее были холеные маленькие ручки. Она протянула их к огню.
— Прошу прощения, — сказал Аллейн, — в комнате отдыха мы нашли лук.
— Я не знаю, как он там оказался. Комната отдыха в пятницу была вся вычищена.
— Это не имеет значения. В субботу после полудня вы смотрели на рояль?
— Нет, я не думаю. Занавес был опущен, поэтому я полагаю, что, если бы что-нибудь было не в порядке, я бы не заметила. Я не выходила в переднюю часть ратуши. Один ключ открывает обе двери.
— И заходил туда только доктор Темплетт?
— Да.
— Могли кто-нибудь войти незамеченным в переднюю часть ратуши, пока вы были в комнате отдыха?
— Я полагаю, что мог бы. Нет. Нет, конечно не мог. Ключ был у нас, а передняя дверь была заперта.
— Доктор Темплетт не проходил в зрительный зал?
— Только чтобы закрыть окно.
— Какое окно было открыто?
— Это довольно странно… — задумчиво проговорила она. — Я уверена, что закрывала его утром.
3
— Это окно выходит на дорогу, и оно ближайшее к парадному входу, — продолжала миссис Росс после паузы. — Я помню, что как раз когда мы уходили, я захлопнула его на случай, если будет дождь, чтобы вода не заливала зал. Это было в полдень.
— Вы последняя уходили в полдень?
— Нет. Мы ушли все вместе, но я думаю, что мы с доктором Темплеттом вышли первыми. Коупленды всегда выходят через заднюю дверь.
— Итак, кто-то, наверное, снова открывал окно?
— Возможно.
— Вы были на сцене, когда доктор Темплетт закрывал его?
— Да.
— Что вы там делали?
— Мы… я приводила сцену в порядок и прикрепляла одно из украшений, которое я принесла.
— Доктор Темплетт вам помогал?
— Он… ну, он наблюдал.
— И все это время окно было открыто?
— Да, полагаю. Да, конечно было открыто.
— Вы сказали ему, что, по вашему мнению, вы закрывали его?
— Да.
— Не думаете, что кто-нибудь мог открыть его снаружи?
— Нет, — убежденно сказала она. — Занавес был поднят, и мы бы это увидели.
— Кажется, вы говорили, что занавес был опущен.
— О, как глупо с моей стороны. Он был поднят, когда мы пришли, но мы опустили его. Он должен был быть опущен. Я хотела испробовать лампу, которую принесла.
— Вы опустили занавес до или после того, как обратили внимание на окно?
— Я не помню. О да. Пожалуй, это было после того. — Она наклонилась вперед и посмотрела на Найджела, который вел запись беседы. — Я просто потрясена, вы столько всего написали, — сказала она ему. — Я должна прочитать это и подписать?
— Не сейчас, — сказал Найджел.
— Дайте мне посмотреть, — настаивала она.
Он протянул ей свои записи.
— Они выглядят точно как записки журналиста, — сказала миссис Росс.
— Это мы специально придумали, — дерзко сказал Найджел, однако довольно густо покраснел.
Она засмеялась и вернула ему бумаги.
— Мне кажется, господин Аллейн думает, что мы слишком много болтаем не по делу, — сказала она. — Правда, инспектор?
— Нет, — возразил Аллейн. — Я воспринимаю Батгейта как старательного и серьезного молодого офицера.
Найджел постарался принять вид старательного и серьезного офицера.
— Вы не забыли о той телеграмме, Батгейт? — обратился к нему Аллейн. — Я думаю, что вам лучше пойти в Клаудифолд и послать ее. Вы можете зайти за мной на обратном пути. Миссис Росс извинит вас.
— Очень хорошо, сэр, — сказал Найджел и вышел.
— Какой очаровательный молодой человек, — ласково произнесла миссис Росс. — И что, все офицеры у вас такие же выпускники Итона и Оксфорда, как этот?