часов все еще окутаны тайной, но, насколько нам известно, кто угодно из участников спектакля мог прийти в ратушу. Мисс Прентайс проходила мимо, когда шла домой с исповеди, Коупленды живут в двух минутах ходьбы. Господин Генри говорит, что после встречи с Диной Коупленд он скитался по холмам большую часть этого неприятного, сырого дня. Он мог спуститься к ратуше. Старший Джернигэм, похоже, весь день охотился, то же самое делал Темплетт, но любой из них мог зайти туда вечером. Мисс Прентайс говорит, что провела вторую часть дня в молитвах в своей комнате, эсквайр говорит, что был один в кабинете. Путь по Топ-лейн к ратуше занимает восемь минут и примерно пятнадцать обратно. В пятницу вечером у ректора была мучительная встреча в его собственном кабинете. Я сейчас расскажу.
Аллейн рассказал.
— Хочу отметить, — добавил он, — что, по-моему, ректор говорил правду, но получается совершеннейшая чушь, если Дина Коупленд права, думая, что там был еще кто-то третий. Вряд ли бы мисс К. стала делать страстные авансы и вешаться на шею ректору, если бы за всей этой занимательной сценой наблюдал кто-нибудь из членов Молодежного общества. Дина Коупленд обосновывает свою теорию тем, что она слышала, как скрипнула калитка как раз напротив кабинета, будто кто-то вышел через нее. Она говорит, что это не могла быть мисс Прентайс, потому что она за несколько минут до этого позвонила и сказала, что не придет. Мы знаем, что мисс Прентайс была расстроена, когда ушла с исповеди. Ректор отчитал ее и наложил епитимью, или что-то в этом роде, и он думает, что именно поэтому она не пришла. Это не был никто из членов кружка книголюбов. Кто же, черт побери, это был?
— Сам ректор, — тут же отреагировал Найджел. — Пошел в ратушу коротким путем.
— Он говорит, что, после того как мисс К. ушла, он почувствовал себя полностью лишенным сил и долго сидел у камина, как старая развалина.
— Это может быть ложью.
— Да, в этом может не быть ни грамма правды, — согласился Аллейн. — Но тут есть некоторые тонкости. Я сейчас вам опишу окрестности дома ректора и еще раз повторю его рассказ.
Закончив говорить, Аллейн посмотрел на Фокса.
— Да, — произнес Фокс, — кажется, я понял вас, господин Аллейн.
— Очевидно, я прав, — легкомысленно проговорил Найджел. — Это — преподобный.
— Господин Коупленд отказывается от денег, полученных в наследство от мисс Кампанула, господин Батгейт, — сказал Фокс. — Я только что беседовал с шефом. Я узнал об этом сегодня днем. Господин Генри имел разговор с эсквайром в присутствии слуг, и теперь об этом говорят все в деревне.
— Что ж, покончим с пятницей, — сказал Аллейн. — Доктор Темплетт провел большую часть ночи у постели больного. Это можно проверить. Миссис Росс говорит, что была дома. Завтра, Фокс, я попрошу вас испытать свое очарование на горничной миссис Росс.
— Очень хорошо, сэр.
— Теперь дальше. Вчера до полудня в какой-то момент водяной пистолет исчез, потому что в полдень мисс П. водила по клавишам правой рукой и использовала левую педаль. Ничего не случилось.
— Может, не сработал план Джорджи, — предположил Найджел.
— Мы собираемся через некоторое время посмотреть, сработал ли план Джорджи. Сработал он или нет, фактом остается то, что кто-то нашел водяной пистолет, вынул его и спрятал, и установил на его место кольт.
— Это все могло произойти позже, — возразил Найджел.
— Я согласен с вами, — сказал Аллейн, — но, полагаю, подругой причине. История доктора Темплетта, кажется, доказывает, что ящик был поставлен под окном в то время, когда они с миссис Росс были в ратуше. Миссис Росс показалось, что кто-то промелькнул за окном. Подсматривала не мисс Кампанула, потому что слуги подтвердили, что вчера после обеда она не выходила из дома. Мисс Прентайс, эсквайр, Дина Коупленд и ее отец были у себя дома, но любой из них мог улизнуть на час. Господин Генри опять скитался по окрестностям. Никто из них не признал ящик за окном. Фокс спрашивал у всех, у кого только можно, и абсолютно безрезультатно.
— Это точно, — сказал Фокс. — Я думаю, убийца слонялся где-то рядом с кольтом в руках и заглянул в ратушу посмотреть, нет ли там кого-нибудь. Он видел машины на дороге и захотел выяснить, были ли их владельцы в ратуше или прошли в дом священника. Позади ратуши он был вне поля зрения, и у него было достаточно времени, чтобы убежать, если бы оказалось, что владельцы машин тоже обходят ратушу. Но они, конечно, никогда не пошли бы в том направлении. Так что он был в безопасности. Или она, — добавил Фокс, дружелюбно посмотрев на Найджела.
— Именно так я думаю, — согласился Аллейн. — Теперь смотрите сюда.
Он достал из нагрудного кармана конверт, открыл его и, пользуясь пинцетом, вынул четыре мельчайших красновато-коричневых ниточки и положил их на лист бумаги.
— Имущество, отвоеванное у ящика, — сказал он.
Найджел стал тыкать в них пинцетом.
— Резина, — заключил он.
— Это о чем-нибудь говорит?
— Кто-то, обутый в калоши. Мисс Прентайс. О боже. Бьюсь об заклад, что она носит калоши. Или сама мисс К. Боже милосердный! — воскликнул Найджел. — Возможно, ректор прав — это случай самоубийства.
— Эти кусочки резины были взяты с выступающего гвоздя и неровных кусков дерева внутри ящика.
— Что ж, возможно, она топталась внутри ящика до того, как подобрала его.
— У вас бывают минуты озарения, Батгейт, — сказал Аллейн. — Полагаю, что это возможно.
— Калоши! — хитро усмехнулся Фокс.
— Ну вот! — рассерженно произнес Найджел. — Вы уже поняли, в чем дело?
— Только общую линию, — произнес Аллейн. — Мы не будем ее раскрывать вам прямо сейчас, потому что не хотим понижать свой престиж.
— Мы хотели бы понаблюдать за вашими муками, господин Батгейт, — сказал Фокс.
— Мы с Фоксом, — сказал Аллейн, — как два эксперта на наблюдательной башне в центре лабиринта. «Взгляни на этого несчастного, — говорим мы, подталкивая друг друга локтем, — вот он заходит в тот же самый тупик. Как славно, как комично!» — говорим мы и хохочем до потери сознания. Не так ли, Фокс?
— Так, — согласился Фокс, — но не сомневайтесь, господин Батгейт, вы идете верным путем.
— О, в любом случае — черт с вами, — резюмировал Найджел. — Кроме того, есть еще Глэдис Райт, которая положила свою косолапую ступню на левую педаль за полтора часа до трагедии. Что вы на это скажете?
— Может, это она была в калошах, — предположил Фокс и, не в силах больше сдерживаться, разразился громким смехом.
Глава 21Что рассказал господин Саул Трантер
1
Аллейн закончил свой отчет к девяти часам. В четверть десятого они уже опять сидели в «форде» Биггинса, направляясь в ратушу под шум барабанившего в стекла дождя.
— Мне нужно попасть в Скотленд-Ярд до того, как эта история состарится на несколько часов, — сказал Аллейн. — Я позвонил помощнику комиссара сегодня утром, но мне хотелось бы увидеться с ним. К тому же есть еще много странностей, которые надо проанализировать. Хорошо бы завтра к вечеру. Я хочу понять, что произошло во время встречи между господином Генри, Диной Коупленд и мисс Прентайс. Я думаю, что господин Генри хотел бы снять с себя этот груз, но мисс Дина ему не позволяет. Вот мы и приехали.
Колеса еще раз хрустнули по гравию, и машина почти уткнулась в парадную дверь. Ставни были закрыты и заперты. Сержант полиции Файф стоял на посту. Он впустил их в ратушу и, не будучи любопытным парнем, с благодарностью удалился, когда Аллейн сказал ему, что в течение двух часов он не будет им нужен.
— Я позвоню в участок Чиппинга перед нашим уходом, — сказал Аллейн.
В ратуше стоял запах умирающих вечнозеленых растений и олифы. Было очень холодно. Рояль находился на своем прежнем месте у сцены. В увядающем шелке скорбно зияла дыра. Герань в горшках немного поникла. На всем лежал тонкий слой пыли. Дождь четко барабанил по крыше старого здания, и ветер обрывал ставни и безнадежно завывал за окном.
— Я собираюсь включить эти обогреватели, — сказал Найджел. — Здесь есть банка парафина, в одной из задних комнат. Это место пахнет смертью.
Аллейн раскрыл свой портфель и вынул водяной пистолет Джорджи Биггинса. Фокс вклинил приклад между стальными колками в железном корпусе. Дуло вошло в дыру в резном украшении на передней части. Они протянули шнур по шкивам.
— В пятницу, — сказал Аллейн, — была только длинная дыра в присборенном шелке. Вы видите, их несколько. На складках материал уже подгнил. Без сомнения, Джорджи расправил шелк так, чтобы дуло не отсвечивало. У нас будет практическая демонстрация для господина Батгейта, Фокс. Теперь, если вы зафиксируете передний шкив, я завяжу веревку вокруг приклада пистолета. Торопитесь. Я слышу его лязганье сзади.
Они только успели бросить газетный лист на подставку для нот, как вновь появился Найджел, с большой банкой.
— В той комнате есть очень хорошее пиво, — сказал он.
Найджел начал наполнять резервуар обогревателя из банки.
Аллейн сел за рояль, взял два или три аккорда и начал импровизировать на мотив «Жила-была пастушка».
— Странно, Фокс, — сказал он.
— В чем дело, господин Аллейн?
— Я не могу сдвинуть левую педаль. Попробуйте. Но не слишком сильно.
Фокс уселся за рояль и стал наигрывать «Три слепых мышонка» согнутым указательным пальцем.
— Точно, — сказал он. — Никакой разницы.
— Что все это значит? — спросил Найджел и суетливо двинулся вперед.
— Левая педаль не работает.
— Боже милосердный!
— Звук абсолютно не меняется, — сказал Фокс.
— Но вы ведь сейчас не нажимаете на педаль.
— Нет, нажимаю, господин Батгейт, — солгал Фокс.
— Так, — сказал Найджел, — дайте мне попробовать.
Фокс встал. Найджел с важным видом занял его место.
— Прелюдия Рахманинова до диез минор, — сказал он.
Затем он разогнул локти, поднял левую руку и наклонился вперед. Снаружи шум ветра превратился в тонкий вой, который, казалось, заполнил собой все здание. Левая рука Найджела, как кузнечный молот, опустилась вниз.