— О, Боже, — выдохнула Сабэль. — Это было желание ее сердца.
Сидни недоверчиво покачала головой.
— Он будет просто раздавлен.
Хотя Брэм был занозой в ее заднице, она чувствовала некоторую жалость к нему.
— Что она сделала?
— Украла у него дневник.
Оливия покачала головой.
— Вопрос в том, почему она это сделала?
— И почему она отдала его моей ассистентке? — громко размышляла Сидни.
— Хорошие вопросы, — вздохнула Кари.
— Как часто я хотела выцарапать Ронану глаза, когда мы впервые встретились, единственное, чего бы я никогда не хотела, это сделать невозможным для него найти меня. Он злил меня, но я любила его слишком сильно, чтобы держаться подальше.
Оливия кивнула.
— Я думаю, это относится ко всем нашим парам.
— И если у тебя есть хотя бы намек на сомнения, как только слова клятвы произнесены…
— Как цемент, — согласилась Кари.
Их слова поразили Фелицию. На нее также оказали влияние Зов и ее собственное спаривание. Но это было волшебно, так как это могло быть возможно? Или слова просто отражают то тайное, что было в ее сердце?
— Мы скажем Брэму? — поморщилась Сидни.
Оливия заломила руки.
— Я не знаю, что произошло между ним и Эммой в ту ночь, но…
— Это было запутанно, — закончила Сабэль. — Я никогда не видела брата таким. Он всегда энергичен, находясь на вершине жизни, и счастлив практически из-за любого источника энергии. Сейчас…
— Разве он не хочет знать, что это ее совесть, а не сердце удерживает девушку вдали? — спросила Фелиция.
Сабэль помедлила, затем кивнула.
— Знаю, что это убьет его, но я не думаю, что было бы справедливо скрывать информацию. Он должен…
Серия гонгов и колоколов прервала Сабэль. Ведьма нахмурилась. На самом деле нахмурились все женщины.
— Что это? — спросила Фелиция, ее чувства насторожились. — Неприятности? Мы должны бежать?
— Нет, — быстро уверила ее Сабэль. — Это Анка.
— Бывшая пара Лукана? — спросила Фелиция.
— Точно. Она бы никогда не пришла сюда, если бы не что-то очень важное.
Белокурая ведьма выскочила из комнаты и направилась вверх по лестнице. Через несколько мгновений она появилась с другой женщиной. Великолепной. Модельной внешности. С пухлыми красными губами. Светлыми локонами, в которые хотел бы погрузиться любой полнокровный мужчина. Большой грудью, узкой талией, пышными бедрами, безупречной золотистой кожей. Фелицию всегда называли классически красивой. Эта женщина перевернула понятие красоты. Если бы Анка не выглядела такой расстроенной, Фелиция бы сразу возненавидела ее.
— Привет, — нервно обратилась она ко всем, ее взгляд скользил по другим женщинам. Потом Анка посмотрела в ее сторону.
— Ой, ой… Ты встречаешься с Луканом?
Выражение лица Анки дало понять, что даже задавать вопрос ей было больно. Сердце Фелиции разбилось из-за ведьмы, у которой явно были чувства к бывшей паре. Так почему она была с Шоком?
— Нет. Я… хм, в паре с Харстгровом.
— С кем? — спросила бывшая пара Лукана.
— Герцогом, — сказала Сабэль. — В самом деле.
Облегчение на лице Анки было ощутимым. Фелиция хотела сказать женщине, что Лукан все еще любит ее. Но явно что-то большее стояло между ними, чем их чувства.
Анка вглядывалась в пространство вокруг нее.
— У тебя нет подписи.
— Потому что я…
— Тебя что-то беспокоит, Анка? — вмешалась Сабэль, а затем поспешно взглянула на Фелицию.
Ну ладно. Сабэль хотела сохранить информацию о Неприкасаемых.
— Нет.
Анка покачала головой. Она выглядела заплаканной, сбитой с толку.
— Где Брэм?
Сабэль замялась.
— Со всеми остальными. За Исключением Герцога. Он и Фелиция стали парой сегодня.
Удивление скользнул по лицу Анки.
— Он уже выпустил тебя из постели? Когда мы с Луканом спарились, я не видела дневного света почти неделю.
Боже мой. Удивление прошло сквозь Фелицию вместе с дрожью жара. Это была фигура речи или волшебство… другие способности? Это никогда не приходило ей в голову. Думая об этом, она покраснела двадцатью оттенками красного.
— Это была беспокойная ночь, — Сабэль снова отошла от темы. — Ты знаешь, что Шок отвел Тайнана к Матиасу? Мы отчаянно пытаемся спасти его.
— Я ничего не знала.
Анка говорила правду.
— Мы с Шоком много не разговариваем.
Женщины переглянулись. Фелиция почувствовала их удивление. После побега Матиаса Анка покинула Лукана из-за Шока. Теперь она об этом пожалела?
— Я могу тебе помочь? — спросила Сабэль.
— Не закрывайся от меня и не обращайся со мной, как с врагом! Я не враг. Я знаю, что ты не любишь Шока и не доверяешь ему. Он… не такой, как ты думаешь. Живя с ним, я увидела другую сторону. Что-то в нем сломалось. Я не могу там больше оставаться.
На лице Сабэль не скрылось удивление. Как и на лице любой другой женщины поблизости.
— Ты хочешь остаться здесь?
— Да. И я хочу, чтобы Маррок тренировал меня. Я хочу сражаться.
Оливия разинула рот.
— С Матиасом? Ты хочешь быть воином?
Анка кивнула, прежде чем вопрос закончился.
— Я хочу отомстить и не хочу прятаться за Шоком. Мне необходимо это сделать.
Сабэль замялась.
— Я доведу это до Брэма, но…
— Убеди его. Пожалуйста. Шок в запое. Он совершенно пьян. Это не первый раз.
Свежие слезы собрались в янтарных глазах Анки, и она издала дрожащий вдох.
— Или десятый. Я не могу там оставаться.
У Сабэль чуть глаза не выпали из орбит. Шок? Даже Фелиция была ошеломлена.
Это так не было похоже на саркастичного волшебника, которого она встретила ранее. Но эта женщина не лгала.
— Война разрывает его на части. Он постоянно борется со своим братом. Это жестоко, и они угрожали убить друг друга. Он на побегушках у Матиаса. Иногда Шок возвращается обеспокоенным, и он не хочет говорить, просто пьет.
Она прикусила губу и прошептала:
— Мы еле-еле…
При ближайшем рассмотрении Анка выглядела измученной, и Фелиция поняла. Шок не проводил много времени в постели с этой ведьмой.
— Но это не причина, чтобы уйти, — объяснила Анка. — Я… Мне необходимо бороться.
Мертвая тишина. Фелиция точно не знала, что сказать. Она, как правило, держала свои чувства при себе, и все же Анка вылила все за считанные минуты. Смятение и тоска в ее голосе… не могли не затронуть Фелицию.
Оливия пересекла комнату и обняла Анку.
— Почему?
— Я не должна была прятаться после изнасилования. Я была ошеломлена. В то время я хотела кого-то, кто бы приютил меня и не требовал многого. Или так я думала. Но теперь я вижу, что мне нужно постоять за себя. Я не буду чувствовать себя в безопасности, пока не смогу защититься. И я не успокоюсь, пока Матиас не умрет.
Фелиция понимала и восхищалась Анкой за то, что она пережила ужас и стала сильнее, но она волновалась, что женщина идет по пути, который в конечном счете убьет ее.
— Я не знаю, разрешит ли Брэм взять в ряды женщину-воина, — призналась Сабэль. — И Лукан устроит ему двадцать видов ада, если он подпустит тебя к Матиасу.
Глаза Анки закрылись. Сожаление отразилось на ее лице.
— Почему его должно волновать то, что я делаю? Спрятавшись за Шоком, как испуганная девчонка, я сплю с врагом…
Оливия подошла ближе.
— Анка, ты прошла через ад. Никто не обвиняет тебя в том, что ты закрылась в своей раковине. Мы просто все предполагали… Ну, вы с Луканом всегда были так влюблены, что…
— Вы предполагали, что я вернусь.
Она шмыгнула.
— Я… не могу. Я не та же женщина. Он бы не захотел меня, если бы знал всю правду.
— Не думаю, что он ожидал, что ты будешь такой же. Все знают, что такой опыт изменил тебя, — заверила Сабэль.
Анка закрыла тему с натянутой улыбкой.
— Могу я подождать Брэма здесь?
Сабэль и другие женщины снова переглянулись. Лично Фелиция не могла себе представить, как можно вышвырнуть эту несчастную женщину.
— Если я получу право голоса, то да, — предложила она. — Матиас преследует меня, как сумасшедший, и я понимаю, что тебе нужно бороться.
Анка подошла к ней и улыбнулась. Это было грустно, вяло, не идеально. Но по-настоящему.
— Спасибо, — прошептала ведьма. — Герцог хороший человек, я желаю вам счастья.
— Это…
Временно. Так ли это? После этого сможет ли она покинуть Харстгрова? Выйти замуж за Мейсона?
«Я не успокоюсь, пока твое сердце не будет моим»
Ее сердце екнуло. Если она останется, как сможет оградить чувства от такого человека, как Харстгров? Два поцелуя и несколько слов, и она попала под его чары. Что случится, если она позволит ему затащить себя в постель?
Фелиция сглотнула.
— Это… сложно.
Анка засмеялась.
— Он сложный, так что это не удивительно.
Внезапный треск двери о стену в сочетании с диким рычанием испугали Фелицию. Ее кровь застыла, а сердце перевернулось. Испугавшись нападения, она обернулась.
Это были не Матиас и Анарки. Вместо этого она обнаружила опасность другого рода.
Харстгров. Его волосы были необычно растрепаны, как будто он зарывался в них пальцами снова и снова. Его зрачки были расширены. Румянец темнел на его бронзовом лице. Широкая грудь, видимая под расстегнутой наполовину рубашкой, поднималась и опускалась с каждым возбужденным вздохом. Жажда дернулась в животе, потом запульсировала ниже.
— Фелиция.
Его обычный голос интеллигентного человека гремел по комнате, эхом отдаваясь от стен. Сильный. Агрессивный. Сексуальный.
О, боже. Его намерение было очевидным. Он пришел, чтобы потребовать ее.
Глава 11
Фелиция прикусила губу, когда ее взгляд скользнул вниз, по твердым мышцам живота и узким бедрам Харстгрова, чтобы увидеть… черт побери. Он был возбужден. Очень.
В ответ ее тело запульсировало, боль была глубокая, сильная, требовательная. Она издала рваный вздох, так сильно желая прикоснуться к нему, что сжала кулак, чтобы сдержаться.