Он кивнул.
— Я говорил тебе, когда мы спариваемся, то теряем всякое желание к другим. Мы не перестаем любить друг друга. Хотя я был готов разорвать связь, потому что ты этого хотела, но мы редко бросаем наши пары.
— Но Анка…
— Если бы Матиас не встал между ними, она была бы счастлива с Луканом, я не сомневаюсь. Посмотри на Тайнана. После потери Орофы он имел романтические чувства к другой, и он даже официально принял ее как свою пару. Поверь мне, я твой и всегда буду твоим.
Его заявление выбило воздух из ее легких. Фелиция закрыла глаза. Он имел в виду то, что сказал. И она вздрогнула. Фелиция не хотела отвечать за чужое сердце.
Она так боялась за свое собственное.
— Ты не сможешь бросить меня, никогда?
Он нахмурился.
— Технически, я полагаю, это возможно. Как сказал Брэм, связь между парой может быть разорвана. Но так бывает редко. То, что я поведу себя как Алексей, не должно даже прийти тебе в голову.
Значит, у нее был мужчина, который гарантированно был бы верен и любил ее всю оставшуюся жизнь? Почему она не поддалась всем новым и теплым чувствам, льющимся через ее грудь? Почему она не хваталась за него и не высказала все, что есть в сердце?
Ей очень хотелось. Если он не мог причинить ей боль… Но она все еще колебалась. Сдаваясь и отдавая сердце, она давала ему ужасающую власть над ней. Она не была готова к этому.
Фелиция поерзала на месте.
— Я должна подумать.
Он уставился на дорогу, но она увидела разочарование в его сильных чертах.
— Это большие перемены, произошедшие за несколько дней. Помни, для меня это не игра. Ты моя пара. Я хочу, чтобы ты была моей женой.
Миллионы противоречивых чувств пронеслись через нее, и она вздохнула. Выйти замуж за Мейсона сейчас не было вариантом. Она не могла больше прятаться за него. Это было несправедливо по отношению к нему, и ей было стыдно, что она была готова использовать его, чтобы найти подобие счастливой жизни, вместо того чтобы иметь смелость на самом деле искать. Но выйти замуж за брата жениха? Да, она была волшебной парой Саймона, и это было обязательным в его мире. Но в ее… Могла ли она принять его как своего мужа, зная, что он сделает все возможное, чтобы полностью проникнуть в ее сердце?
— Я сыграю свою роль для камер.
Он стиснул челюсти, сжимая руль так сильно, что костяшки пальцев побелели.
— Но ты выйдешь за меня?
— Я… подумаю об этом.
Даже это напугало ее. Саймон не был бы доволен чем-то меньшим, ему нужно все.
— Я не перестану пытаться убедить тебя.
Внезапная улыбка промелькнула на ее губах.
— Почему меня это не удивляет?
Он тоже улыбнулся ей.
— Ты узнаешь меня.
Никто ничего не говорил в течение долгого времени. В тишине зазвонил мобильный Саймона. Он немедленно ответил, включив динамик.
— Брэм, что случилось?
— С женщинами все в порядке.
Фелиция вздохнула с облегчением. Она не знала других женщин достаточно хорошо, но мысль о том, что с ними что-то произошло, особенно от руки Матиаса, ужасала ее.
— Отлично, — сказал Саймон.
— Они в пабе Кари, — добавил Брэм.
— Кейден и Айс сейчас с ними. Лукан и Ронан делают небольшую уборку в пещерах. Я перевел Рею обратно в свои темницы, чтобы мы могли охранять ее там. Я думаю, что этого достаточно, чтобы держать ее в комфорте, пока мы восстанавливаем дом. Мы присоединимся в ближайшее время, чтобы определить наши следующие шаги.
— А Тайнан?
Брэм вздохнул.
— Пока нет вестей.
Саймон сжал руку на руле, и Фелиция потянулась, чтобы погладить его по плечу. Он беспокоился о своем друге.
— Вы нашли Шока?
— Нет. Ненадежный ублюдок, — проворчал Брэм.
После того, что Анка сказала ей и другим женщинам перед нападением, Фелиция согласилась.
— Что случилось с Матиасом? — выпалила она.
— Мы нашли его, но хитрый сукин сын снова сбежал. Телепортировался, когда загнали его в угол. По крайней мере, мы убили свою долю Анарки. Лукан ударил Зейна заклинанием, но он уполз, как слизняк. Разочарование всей ночи. Я сообщил остальным членам Совета, что Матиас становится все более наглым.
Разочарование пронзило Фелицию. Братья Судного дня не были ее семьей, но она была в центре их борьбы. Они так много сделали, чтобы защитить ее, чтобы она чувствовала себя желанной. Да, она хотела остановить Матиаса, не только ради себя, но и ради них.
— Дай угадаю. Совету все равно, — подхватил Саймон.
— Это не влияет на них и не заставит потерять лицо перед магическим миром, так что нет. Это наша проблема, потому что мы не смогли выполнить задание и убить его.
Саймон усмехнулся.
— Куда ты везешь Фелицию? — спросил Брэм.
— В Лондон.
Улыбка играла в уголках его рта.
— Мы вас увидим?
— Возможно. Но вы обязательно услышите о нас. Когда доберешься до паба Кари, попроси Сидни позвонить. Мне нужно поговорить с ее бывшим боссом. Холли — идеальный человек, чтобы помочь мне.
— Холли? — подивился Брэм.
— Все, что ты скажешь, будет напечатано и распространено, и…
— Точно.
— Ты что, совсем с ума сошел?
— Нет. Я становлюсь умнее в отношении Матиаса.
— Если ты так говоришь… — смятение раздалось в голосе Брэма. — Когда вы устроитесь, мы установим за вами круглосуточную охрану.
Саймон пожал плечами.
— В этом нет необходимости, но это не повредит.
Они закончили разговор через несколько минут, Саймон и Фелиция ехали в течение долгих минут в тишине. Саймон включил радио, что-то мягкое, романтичное. Он взял ее за руку.
В какой-то момент она положила голову ему на плечо и задремала, убаюканная мягким мурлыканьем двигателя и его близостью. Она проснулась на рассвете на окраине Лондона и от звука голоса Саймона, тихо говорящего по мобильному.
— Спасибо, Сидни. Я позвоню ей прямо сейчас.
Затем он закончил звонок и снова набрал номер.
Вытянувшись, Фелиция слушала разговор Саймона.
— Мисс Россмонт, это Саймон Нортэм, герцог… точно. Холли, значит так. У меня есть информация, которая может вас заинтересовать. Я понимаю, что ваша газета в основном занимается паранормальными историями, и мне жаль, что у меня их нет. Но, основываясь на нашем общем знакомстве с Сидни, я подумал, не могли бы вы рассказать историю обо мне?
Пауза, а позже — женский голос в ответ. Приглушенный. Фелиция не слышала слов, только тон.
— Ах, так скандал все еще жив и варится.
Еще одна пауза.
— Нет, я согласен. Трех дней недостаточно, чтобы такая история умерла. Я подумал, не хотите ли вы помочь мне кое-чем сегодня днем. В Дорчестере. Скажем, в четыре часа?
Женщина снова заговорила, и мысли Фелиции помчались. Что? Женщина работала в газете. Конечно, Саймон не планировал пресс-конференцию. Отвечать на бесконечные мигающие лампочки и выкрикивающие вопросы, притворяясь счастьем для публики… от мысли об этом ее замутило.
Она схватила его за руку.
— Саймон, я не думаю, что…
Он поднял руку, чтобы остановить ее протест, и вместо этого проговорил в мобильный:
— Великолепно. Это стоит твоего времени.
Тишина едва перемежалась с напористым женским тоном.
— Эксклюзив? Хм. На определенных условиях.
Он слушал ее снова, улыбка медленно ползла по его лицу. Фелиция поняла, что Саймон играет с Холли, получая именно то, что хотел. Она хорошо знала эту игру.
— Я не уверен… — протянул он.
Женщина на другом конце заговорила громко и быстро. Довольно громко. Саймон улыбнулся шире.
— Ну, если это твои условия, то да. Ты можешь запустить все сегодня вечером к семи, единственное условие, — в течение сорока восьми часов. Это мое предложение.
Что, все?
Тишина царила на другом конце в течение долгого времени, прежде чем женщина ответила. Фелиция хотела услышать слова Холли.
— Отлично, — наконец сказал Саймон. — Рад, что мы смогли прийти к соглашению. Тогда увидимся позже.
С этими словами он закончил разговор и положил в карман телефон, выглядя очень довольным.
— До этого нам многое предстоит сделать.
Например?
— Поспать?
Он засмеялся.
— Нет, Солнышко. Мы должны подготовиться к шоу. Это все, что я знаю. Доверься мне.
Фелиция глубоко вздохнула. Довериться ему. Могла ли? Чтобы она была в безопасности, да. Безоговорочно. Но может ли она сделать это в достаточной мере, чтобы отпустить свой страх и построить с ним жизнь?
Глава 13
Менее чем через час Герцог влился в рычащий лондонский трафик, готовый к завтраку, мягкой постели и страстной интерлюдии со своей парой. У него точно будут первые два. Последнее… Герцог вздохнул. Он должен дать Фелиции время приспособиться и попытаться обуздать инстинкты пещерного человека, усиленные лихорадкой, но он не мог позволить ей стать слишком удобной. Он отказался повторить ошибку Мейсона.
Особенно учитывая ее историю о Дейдре. Очевидно, Фелиция любила свою сестру, и смерть Дейдры была раной, которая не заживала. Под осторожной оболочкой его пары была эмоциональная женщина, которую она изо всех сил старалась подавить. Он никогда не победит ее, пока не пройдет ее защиту.
Когда он взглянул на нее, выражение лица Фелиции снова стало закрытым. То, что это произошло так быстро и тщательно после того, как она полностью сдалась в его объятиях, беспокоило Герцога.
Черт побери.
Он так же должен помнить, что знал ее менее трех дней, и этого недостаточно для большинства людей, чтобы влюбиться. Он искал страсть и обязательства, которые она не давала Мейсону шесть лет. Это звучало чертовски безнадежно.
Но Герцог не был взволнован.
Как он мог помочь ей преодолеть страх разбитого сердца, который она развила после самоубийства Дейдры? Или это было раньше? Мейсон был в ее жизни до смерти сестры, и Фелиция не влюбилась в него тогда. Она влюбилась в бывшего парня, Тристана. Ни один из мужчин не был правильным для нее, правда, но что-то заставило Фелицию закрыться еще до смерти Дейдры? Ее родители, скорее всего. Они ценили ее по неправильным причинам и, как он догадывался из ее рассказа, эмоционально пренебрегали ею большую часть жизни. Фелиция изо всех сил старалась сохранять чувственную дистанцию, чтобы не пострадать. Как он остановит этот цикл, прежде чем стать жертвой номер три?