– Уложу бабушку и погуляю вдоль моря, – пожала плечами Серафима, вошедшая в роль ангела во плоти.
– Хорошо, – Олег кивнул и, развернувшись, двинулся обратно на пляж.
Поездка, до сих пор не особенно его будоражившая, неожиданно показалась забавной. Он был не любителем пляжей – валяться просто так на песке и подвергать опасности собственный иммунитет, поджариваясь на солнце? Нет, это не для него. Морей он в своей жизни уже навидался. Его поездка сюда была всего лишь личным вкладом в их с Дашей отношения. Да, он совершил правильный поступок. Но этот поступок его тяготил.
Черногория с Серафимой была совершенно иной, нежели без нее. Знание того, что она где-то здесь, совсем рядом, неожиданно окрасило мир в яркие цвета. Олег огляделся по сторонам и обалдел. Он вдруг заметил и благородную пыльную зелень олив, и роскошь тропической мимозы, и обжигающую синеву моря, и простор, который мог опьянить даже трезвенника. Он посмотрел на горы, окутанные голубоватой дымкой, и усмехнулся. С ним что-то происходило. Что-то странное.
Даша по-прежнему лежала на покрывале и загорала. И собиралась делать это еще три дня. Вместе с ним. Три дня валяться на песке, словно он водоросль! Какой кошмар. Даша надела темные очки, но Олег почувствовал, что она не спит. На ней был сплошной черный купальник с изумрудной вставкой, подчеркивающий достоинства фигуры. Свои кудри она укротила и заплела в косу.
– Даш, все разъяснилось, – сказал Олег, плюхаясь на покрывало. Он закинул руки за голову и потянулся. – Зря я взбеленился. Серафима действительно приехала к своей старой бабушке. Старушке стало плохо, вот ее и вызвали.
Даша сняла очки и уставилась в пустоту. Она ничего не говорила, и Олег поторопился объяснить все до конца:
– У них в семье есть какой-то богатый дядя, он в состоянии оплатить бабушкино пребывание на море – врачи рекомендовали ей морской воздух. Все по очереди пасут бабусю. А Серафима у нее любимая внучка. Ну, конечно, она слукавила, когда сказала, что бабушка при смерти. Я заметил на щеках старушки румянец…
– Олег, прекрати, – Даша неожиданно села и в бешенстве уставилась на него. – Прекрати это немедленно!
– Что? – он так удивился, что едва не прикусил себе язык.
– Вот это. – Она ткнула пальцем ему в грудь. – Серафима просто морочит тебе голову. Но ты до такой степени ослеплен ею, что ничего не замечаешь.
– Я?! Ослеплен Серафимой?! – Олег попытался расхохотаться, но из его груди вырвался только клекот, который немедленно подхватили пролетавшие мимо чайки.
– Твоя секретарша – круглая сирота, – продолжала Даша звенящим голосом. – У нее нет ни родителей, ни бабушек, ни дедушек. Тетка, которая ее воспитывала, умерла. Серафима рванула в Черногорию, когда узнала, что ее дружок Куракин улизнул у нее из-под носа с новой подружкой. Она решила во что бы то ни стало его вернуть. Придумала сказочку про умирающую бабушку, навешала тебе на уши лапши, и ты ее прекрасненько отпустил…
Пока она говорила, выражение лица Олега стремительно менялось. Сначала оно было недоверчивым, потом обалдевшим, а теперь сделалось хмурым и злым.
– Откуда ты все это узнала? – спросил он, когда Даша перевела дыхание.
– Из уст самой Серафимы.
Олег достал телефон и позвонил в Москву.
– Борис, – сказал он ледяным тоном, пресекавшим на корню всякие возражения. – Немедленно уволь мою секретаршу.
– Опять?! – воскликнул тот, не веря собственным ушам. – Слушай, чем вы там с ней занимаетесь?
– Я отдал приказ. Изволь его выполнить. – Олег убрал мобильный в карман и повернулся к Даше. – Мне кажется, ты расстроена.
– Неужели ты заметил? – Даша вскинула брови.
– Знаешь, что? Погоди расстраиваться. Я сейчас поймаю Серафиму и вытрясу из нее всю правду. И тогда мы с тобой сможем спокойно поговорить, хорошо?
– Конечно-конечно, – Даша пожала плечами. – Торопись, а не то она сбежит в горы.
– С нее станется, – пробормотал Олег, вскочил и рванул с места, как бегун, услышавший хлопок стартового пистолета.
Тем временем Серафима, беспечно решившая, что она выкрутилась, сдала бабушку Арине с рук на руки и отправилась в отель. По дороге она подумала, что теперь самое время обмозговать план атаки на Андрея. Подойдя к барной стойке, она заказала большой стакан газировки, уселась на высокий табурет и даже успела подумать: «Все-таки сволочь этот Куракин», как неожиданно снова увидела своего босса. Тот ворвался в холл через стеклянные двери со стороны пляжа. Свирепое выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
Шестое чувство подсказало Серафиме, что ее обман раскрыт. Интересно, на чем она прокололась? Впрочем, выяснять это у нее не было ни малейшего желания. Пусть Шумаков сначала немножко успокоится. Спрыгнув с табурета, Серафима снова пустилась в бегство. Ей удалось заскочить в лифт и уехать еще до того, как босс преодолел коридор. Закрываться в номере она посчитала глупым. «Сначала он будет колотить в дверь, а когда ничего не добьется, заявит администратору, будто я позвонила ему по телефону и сказала, что мне плохо. Они откроют номер запасным ключом, и я все равно окажусь в его лапах».
Нельзя сказать, что Серафима так страшно боялась Шумакова. Она всего лишь здраво полагала, что злой, но уже успокоившийся босс гораздо лучше того, который только что понял, что ему натянули нос, и находится в связи с этим в бешенстве. По лестнице она вновь спустилась на первый этаж, выскочила через главный вход на улицу и побежала вокруг отеля к побережью. Заметив впереди рыбный ресторан, Серафима нырнула в окружавшие его зеленые заросли и, отдышавшись, хотела достать мобильный телефон, чтобы позвонить боссу и как-нибудь его успокоить, но тут обнаружила, что телефон пропал.
Она сняла с плеча свою сумочку, аккуратно достала из нее документы и ключ от номера, а остальное просто вытряхнула на землю. Телефона не было! Неужели потеряла? Это была катастрофа. Без телефона она оказалась отрезана от большого мира. Она еще раз перебрала каждую мелочь: ничего.
«Что ж мне так не везет-то!» – посетовала Серафима и начала засовывать вещи обратно в сумку. Среди всего прочего она внезапно обнаружила бумажный пакет с половиной слоеной булки, которую прихватила с собой утром из буфета. В тот момент есть она больше была не в состоянии, но булка оказалась слишком вкусной, чтобы оставлять ее врагам.
Развернув пакет, Серафима обнюхала свою находку, и у нее сразу же потекли слюнки. Но не успела она поднести булку ко рту, как почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Она испуганно огляделась и вдруг увидела кошку. Кошка сидела неподалеку и смотрела на нее пронзительным взглядом. Она была тощей, как килька, и довольно страшной.
– Привет! – поздоровалась с ней Серафима. – Что ты на меня уставилась? Это булка. Сладкая. Ты же не будешь булку! – В глазах кошки вспыхнул дьявольский огонь. – Или будешь?
Серафима отщипнула кусочек и бросила на землю. Кошка метнулась вперед, щелкнула зубами и проглотила его в один присест. Через две секунды рядом с Серафимой было уже две кошки. Через три секунды – три. Короче, не успела она по-настоящему удивиться, как ее окружила целая стая кошек с торчащими от худобы хребтами.
– Вот это да! – воскликнула Серафима. – Вы же живете на берегу моря. Что же, вам есть нечего?
Она раскрошила булку и высыпала на траву. Кошки пришли в движение.
– Серафима, ты попалась, – сказал позади нее знакомый голос. – И не вздумай выламываться из этих кустов, будто я собираюсь тебя убить.
Разумеется, это был босс. Ну, вот. Стоило ей только потерять бдительность…
– Знаете…
– Выходи отсюда. Немедленно.
Серафима вздохнула и вышла на дорожку, по которой гуляли туристы. За ней цепочкой потянулись кошки.
– Олег Петрович, я…
– Лучше молчи, – бросил Олег. – Иди во-о-он туда, к скамейке. Видишь скамейку под деревьями?
– А что мы будем там делать? – угрюмо спросила Серафима, тем не менее двинувшись в указанном направлении.
– Ну, уж точно не предаваться грезам.
– Мне это не нравится.
– А мне не нравится, когда мои подчиненные врут мне в глаза. Причем нагло и с завидным постоянством. Сейчас ты сядешь и расскажешь мне всю правду, какой бы ужасной она ни была, ясно?
Пока Олег охотился на Серафиму, Даша сидела на пляже и предавалась отчаянию. Обхватив руками колени, она смотрела на рябящее легкими волнами море и с тоской думала о том, что все кончено. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, как будут дальше развиваться события. Олег поймает Серафиму, и у них произойдет крупное разбирательство, которое закончится примирением, которое, в свою очередь, плавно перерастет в объяснение в любви. Потом Олег сделает неуклюжую попытку повиниться перед ней, Дашей, и ей ничего не останется делать, как уступить свое место пронырливой секретарше. Что она станет делать потом, было совершенно неясно. Это «потом» выглядело таким пугающим, что Даша даже поежилась и нервно потерла руками плечи.
– Что это вы дрожите, как в лихорадке? – раздался у нее над головой мужской голос, и, вскинув глаза, Даша увидела перед собой своего давешнего попутчика.
«Ну вот, только его мне сейчас и не хватало», – с досадой подумала девушка и скорчила недовольную гримасу.
– Вы случайно не перегрелись на солнце? – продолжал Егор, как ни в чем не бывало. – От долгого пребывания на жаре тоже может быть озноб, знаете ли, и даже температура иногда поднимается.
– Вы что, врач? – небрежно спросила Даша и, отведя глаза от нависшего над ней мужчины, снова посмотрела на воду.
– Вообще-то я журналист, – признался Егор и, не спрашивая разрешения, уселся рядом с Дашей на песок, по-турецки поджав под себя ноги. – Но все же имею представление о таких вещах, как солнечный удар. Раз уж вы часами валяетесь на пляже, вам следовало бы обзавестись соломенной шляпкой или, на худой конец, панамкой.
– Откуда вы знаете, как долго я здесь сижу? – буркнула Даша, не поворачивая в его сторону головы.