– Алекс, ты сейчас что делаешь?
Тот отозвался с ленцой:
– Нахлобучиваю какой-то разговорчивой куколке. Так сказать, занял её рот праведным делом. Эй, куда отвлеклась? – произнес он, отнеся трубку подальше. – Не останавливайся. А что, Макс?
– Мне срочно надо убраться в хлам.
Разумеется, Евсеенко Александр Маркович, генеральный директор завода, а по совместительству – собутыльник Максима ещё со школьной скамьи, не мог отказаться от столь заманчивого предложения. Вскоре они забурились в любимый ирландский паб, где собрались напиваться под зажигательную музыку.
Порою нужно забыться, и нет ничего лучше, чем крепкий алкоголь.
Особенно, если тебе повсюду мерещится аромат спелой вишни.
Миловидная официантка расставила на столе десяток стопок и колбасную нарезку. Когда она уходила, виляя попой, Александр аж свернул голову. Неисправимый бабник. По юности даже от каких-то неприятных половых инфекций лечился. Сейчас-то, конечно, солидный бизнесмен, глава завода. Может позволить себе презервативы. Но пятая точка как требовала приключений, так и требует.
– Я не отвлек тебя от важных занятий? – ухмыльнулся Максим, закусывая первую рюмку жгучего рома лаймом.
– Ты думаешь, я сорвался к тебе, не дав Светочке закончить начатое? – Александр откинулся в кресле. – Не, Скворец, ты хорош как друг, но яйца мне не вылижешь. Поэтому вначале мы довели меня до оргазма, а потом уже распрощались.
Максима всегда восхищало то, с каким снобизмом Александр относится и к женщинам, и к интиму, и к жизни в целом. Дают – бери. Бьют – нагибай их сам. Полный жизненный дзен, который были неспособны пробить ни конкуренты, ни многочисленные пассии. Скворцов так не умел, вечно то накручивая себя, то додумывая лишнего, то мучаясь от собственных эмоций.
Вон как в случае с Ариной. Другой бы спокойно взял то, что предлагают (не отказывалась же) и вернулся к Лике. Привычная девушка лучше непонятных перспектив. А он сразу занялся сжиганием мостов. С одной расстался, о второй не мог перестать думать.
Идиотизм, честное слово!
Такого же мнения придерживался и Александр. Истинный правдолюб, он не собирался поддерживать друга в моменты самобичевания. А потому был предельно откровенен:
– Макс, давай начистоту. Я тебя ставил директором не для того, чтобы ты втюрился в первую попавшуюся мокрощелку. Трахать – пожалуйста. Но влюбляться?
Вот гаденыш, не преминул случаем напомнить, что именно он взял Максима на работу. Впрочем, сказано это было не в обиду, а скорее с гордостью. Я ж тебя, мол, уломал остаться на нашем паршивом заводике. Я ж герой.
Другое дело, что в тот момент Максим только-только уволился с прошлого места и хотел минимум полгода заниматься ничегонеделанием. Но друг чуть ли не рыдал, прося заменить на боевом посту «старого маразматика, который навострил лыжи к немцам». Валерьевич по секрету сказал гендиректору о решении уйти, и Александр сильно напрягся. IT-отдел занимался слишком важными разработками, чтобы пустить всё на самотек.
«Поработай всего-то полгодика, почисть службу от всякого сброда, найди нормального заместителя и уходи», – умолял Евсеенко Максима.
А теперь вон щеки дует. Директором он его поставил, ага-ага.
– Во-первых, давай без твоих грязных определений. Во-вторых, с чего ты взял, что я влюбился в кого-то? – разозлился Скворцов, поднимая третью (или четвертую?) по счету рюмку. – Просто терпеть не могу все эти служебные связи. До добра они не доведут.
– С трудом тебя понимаю. Видел нашего бухгалтера? – Александр улыбнулся как сытый кот. – Я её поимел. Видел директора по персоналу? Поимел. А Степана помнишь, моего первого заместителя?
– Неужели тоже поимел? – хмыкнул Максим.
Александр стушевался, но тотчас разразился громким хохотом и опрокинул рюмку в рот.
– Его сестру. Она приходила передать брату документы, ну а кончила на моем столе. Трижды. Дело-то нехитрое. Ну а кто твоя обольстительница? Я её знаю?
– Арина Романова. Моя помощница, будет ходить со мной на совещание. Брюнетка, худенькая, лет двадцати пяти. С виду – ангелок, но палец в рот не клади. Откусит по самый локоть.
Во взгляде друга не сразу, но появилось узнавание. Ещё с секунду он помолчал, осмысливая сказанное Максимом. А потом морда так скривилась, будто Евсеенко если не сожрал целиком лимон, то, как минимум, выжал себе в рот.
– Скворец, твою ж мать! Ладно, в постель тащить что попало. Хоть всю службу оприходуй вместе с бабками-пенсионерками. Но давай без того, чтобы назначать их на должности. Она ж… никакая. В плане, где титьки, где жопа? Ты что-то измельчал.
Ответом Александру стал поднятый средний палец. Впрочем, настоящего друга такие мелочи не оскорбят. Они выпили ещё по рюмке, закусили чоризо.
– Поддержка из тебя, конечно, так себе.
– Я трезво оцениваю перспективы, – улыбка не сходила с лица Евсеенко. – Низко метишь со своей Романовой. Возьми лучше директрису по персоналу. Чуть в возрасте, но горяченькая, а как работает ротиком…
– Так она ж тобой пользованная, – парировал Максим.
– Не пользованная, а разогретая, – не согласился Александр и поднял рюмку. – Ну, за любовь! Ещё пара стопочек, и подкачу к той официантке.
…Они просидели до утра (понадобилось тринадцать рюмок, чтобы друг не мог не только к кому-либо подкатывать, но даже стоять). Зато встреча помогла прочистить мозги. Алекс прав, незачем гадать о том, как сложатся отношения между Максимом и Ариной Романовой. Взрослые люди способны сами решить, как поступать. Если им нравится спать друг с другом – что мешает продолжить? Надоест – разойдутся как в море корабли.
Никто не планирует создавать семьи или рожать совместных детей. Чистый секс, исключительно обоюдополезный. Для здоровья, для хорошего настроения, для снятия стресса. А то на новом месте работы Максиму частенько хотелось кого-нибудь отлюбить (непременно в жесткой форме) из нерадивых сослуживцев, которые забывали об обещаниях, тупили с оплатой, теряли контракты.
А тут и приятно, и полезно, и без членовредительства.
Ну а интим с подчиненной имеет множество дополнительных плюсов. Например, не надо ехать домой к девушке на другой конец города, не надо зазывать её к себе. Кабинеты, туалеты, серверная – на заводе столько мест, не познавших великую силу любви.
И Максим Скворцов намеревался перепробовать их все.
Вернемся в мою пятницу. Рокот мотора «Ауди» потонул в шорохах вечерней улицы, и я облегченно выдохнула. Наконец-то можно расслабиться. Скворцов не вернется. Он уехал. Всё, отбой.
Ну-ну, если бы. Телефон разрывался от звонков. Люда завалила меня сообщениями, отписалась в каждой социальной сети, где я имелась. Если вначале она ещё задавала вопросы, то под конец тупо забрасывала вопросительными знаками. Волнения её были вполне понятны, да только мне не хотелось брать трубку. Точнее – я не представляла, что сказать подруге. Что её увольнять никто не собирается, а вот я переспала с начальником, в чем нисколько не раскаиваюсь?
И вообще, ради такого секса стоит периодически танцевать стриптиз.
– Тебя не уволят, всё нормально, – всё-таки ответила я, уткнувшись лбом в стену лифта.
– Что ты сделала?! – воскликнула Люда.
Я вспомнила легкие поглаживания и властные поцелуи, следы от которых наверняка останутся синяками на коже.
– Мы поговорили как взрослые люди. Вот и всё. Но, мне кажется, не стоит дальше напирать.
– Да я уже поняла, что он импотент треклятый, – обидчиво проворчала Люда. – На баб у него точно не встает. Сто процентов. Какой нормальный мужик откажется от минета?
Я аж поперхнулась. О нет, недавние приключения характеризуют Скворцова как угодно, кроме импотента. Вопрос нормальности, впрочем, оставался открытым, потому как мне было непонятно: если Максим не прочь перепихнуться с кем-нибудь на работе, то почему не согласился на предложение Люды?
– Тем более, – не стала спорить с уверенной в своей правоте подружкой. – Дай ему спокойно пережить позор.
Лифт выплюнул меня из своего нутра на нужном этаже. Я поковырялась в замке ключом и толкнула дверь. Тишина и темень. Приятная такая темень, какая бывала ранее, пока квартиру не заполнила саранча под названием «сестра и её мужик».
– Я дома! – крикнула в пустоту.
Никого? Не так уж и плохо.
– Что, твоих нахлебников нет? – отозвалась Люда, жуя что-то вкусное и чавкая в трубку.
– Мы вроде как помирились. Они оказались неплохими, пусть и с придурью.
– Пф, да ты просто сдалась на милость победителям. Не может твоя сестрица быть хорошей, уж поверь мне. Это исчадие ада.
Мы немного поспорили о моей родне и попрощались. Наконец-то можно принять горячую ванну, отмыться от воспоминаний и распланировать дальнейшую жизнь. Как чудесно, что Марго притащила с собой запасы косметики, в том числе пену для ванны. Я подобную роскошь не покупала, а тут можно бултыхаться в пенных лепестках да за чужой счет.
Вода нагрелась так сильно, что кафель покрыла испарина. Самое то после тяжелого – и морально, и физически – дня. Я стащила с себя одежду и придирчиво осмотрелась в зеркале. Не красавица, конечно. Тощая как жердь, аж ребра торчат, да и объемы совсем даже не солидные. Такие не выложишь на стол в качестве аргумента. Зад тоже отсутствует.
Как там Люда говорила? «Уши большие и сисек нет» – емкая характеристика.
Может, у директора фетиш на секретарш? Любых, сирых и убогих, главное, чтоб днем носила кофе, а вечером стонала от удовольствия?
Тьфу!
Стыд накатывал волнами, как совсем недавно – желание. Я завалилась в ванну, где долго отмокала посреди белоснежных облаков.
Нам же видеться каждый день… на совещания ходить… в глаза друг другу смотреть…
Мои душевные терзания прервал звук дернувшейся дверной ручки. Я особо не испугалась – заперто же. Хотела было крикнуть «занято», но дверь внезапно поддалась. Черт! По невнимательности забыла закрыться на защелку. Вот что значит, жила в одиночестве и не привыкла прятаться за замками.