– Да так.
– Романова, кажись, в кого-то втюрилась по самые гланды, – догадалась Ирочка Ливанова, любящая влезть в наш разговор.
Громко так догадалась. Настолько громко, что я испугалась, как бы этого не услышал чертовски соблазнительный директор по информационным технологиям. Тем более любовью там и не пахло.
А вот злым умыслом – за версту.
У меня аж зудело внизу, так сильно хотелось остаться наедине со Скворцовым. Я будто голодная до секса женщина готова была просто сидеть невдалеке от него и стрелять глазками. Представляя, как совсем недавно, на столе в том самом кабинете, творились такие вещи, о которых никому и не расскажешь.
Как жаль, что акция была разовая, и я больше не смогу ощутить в себе твердость Максима.
С другой стороны, почему это не смогу? Он же сам сказал: «захочешь повторить – обращайся». Но нельзя же просто прийти и сказать:
– Раздевайся.
Надо как-то обыграть это. Кажется, чьи-то мозги свернуло набекрень, потому что правильная девочка-Арина сейчас вовсю рассуждала, как будет уламывать босса с ней переспать.
– Я могу сегодня задержаться? – спросила Максима, притащив ему внеурочный кофе.
Судя по всему, мой энтузиазм настолько изумил самого шефа, что он поглядывал на кружку с сомнением и не решался отпить. Я пододвинула её ближе. Скворцов посмотрел ещё задумчивее.
– Кофе отравлен? – улыбнулся он и добавил: – Разумеется, останьтесь. Я найду, чем нас занять.
Прозвучало настолько двусмысленно, что мне стоило всех усилий не покраснеть как спелый помидор. Тьфу! Вот как трудиться в условиях, когда ты любую невинную фразу от начальства воспринимаешь в качестве намека.
– Что, этот тиран опять заставляет работать сверхурочно? – огорчилась Люда, когда я вернулась за стол и взялась писать заявку на дополнительные часы.
– Да, а что?
– Думала по магазинам с тобой прогуляться. Мелкому куртка нужна, а мне – чья-нибудь компания. Я что-то вешаюсь от одиночества. Сдам ребенка бабушке и буду полностью принадлежать тебе.
– Как ты без Артема собралась ему куртку покупать?
– Плохо ты разбираешься в покупке детских вещей. Для этого мне вообще не нужен ребенок.
Я глянула сначала на подругу – с сомнением; затем обратила взор на закрытый кабинет Скворцова (заперся, а я-то специально оставила щелку побольше, когда уходила). Мужики мужиками, но дружба священна. Поэтому вариантов нет.
Вновь постучалась в злосчастную дверь.
– О, хорошо, что зашли. Сделаете презентацию по нашим продуктам? – Скворцов даже не поднял на меня головы.
– Я из дома подготовлю… Максим Степанович, – запнулась. – Появились дела.
Сложно произносить чье-то отчество, когда этой ночью ты всхлипывала «Максим», подмахивая бедрами невидимому любовнику. Стыдоба-то какая. Уж не знаю, о чем конкретно догадался Скворцов по моему затравленному взгляду, но глянул на меня о-о-очень неоднозначно. Приподняв левую бровь, изогнув губы в ухмылке.
Я была бы благодарна высшим силам, если бы небеса разверзлись, и меня ударило молнией прямо посреди кабинета. Если бы пол обрушился, скрыв одну конкретную идиотку от пытливого взора директора. Он сканировал насквозь. Раздевал одними только глазами. Неторопливо, деталь за деталью. Смакуя удовольствие.
Признай, ты и сама не прочь пробраться ему под рубашку и привычным движением очертить кубики пресса. Вдохнуть аромат его кожи, опуститься перед ним на колени, если понадобится…
– Не имею ничего против ваших дел, Романова. Можете быть свободны.
Я мотнула волосами и слабо улыбнулась:
– Спасибо…
– … что довез, – донеслось мне в спину ехидное.
Воспоминания о пятничном марафоне и поездке до дома вновь сдавили грудь стальными оковами. Мне хотелось разорвать их, выдохнуть полной грудью. Обернуться к Максиму и впиться страстным поцелуем в его губы.
Вместо этого я просто ушла за новой чашкой чая с ромашкой. В последнее время только это могло чуть-чуть унять учащенное сердцебиение.
Люда придирчиво осматривала себя через зеркало кабинки для переодевания. На подруге было надето кроваво-красное платье до колена. Оно облегало так плотно, что не оставляло места для фантазии. Все впадинки и складочки видны и без того – так зачем это самое платье снимать?
Судя по тому, что до детского магазина мы так и не добрались – зато обошли все три этажа торгового центра, – покупка куртки сыну не значилась в списке неотложных дел. А вот полупрозрачных блузок подруга набрала вдоволь.
– Для кого наряжаешься?
– А, так, – неоднозначно дернула плечиком Люда. – Решила доказать всем, что я красивая женщина. В нашей жизни как? Если сам себе не напомнишь – окружающие и не вспомнят.
– Логично. Тебе очень идет это платье, – не слукавила я. – Только не кажется слишком… откровенным?
– Так и предполагалось. Женская сила в сексуальности. Пусть мужчины смущаются, завидев меня. – Люда облизала пухлые губки. – Слушай, красотка, а ты чего весь день такая квелая?
Я замялась перед тем, как ответить. Судя по всему, Люда перечитала статей из глянцевых журналов, потому и философствует на тему красоты и мужчин. Стоит ли делиться с ней хоть толикой правды? Или на меня сейчас обрушится лекция на тему того, какая я неказистая страшненькая дурочка, а ещё и на мужиков какие-то виды имею?
Ай, да и плевать.
– Люд, вот что делать, если тебе очень хочется мужчину, но ты понимаешь, что вам не суждено быть вместе?
– Прям сильно хочется?
– Я готова кончить от одной только мысли о близости с ним.
Прозвучало так непристойно, что я по обыкновению покраснела. Подруга засвистела и, начав выбираться из змеиной кожи алого оттенка, вопросила:
– Н-да, про своего Кирюшу ты ни разу так не говорила, а ведь любила до беспамятства. Кого ты возжелала, детка?
– Да так, ты про него не в курсе, – соврала, не моргнув и глазом. – Недавно познакомились.
– И что же мешает вам предаться любовным утехам?
Хотя бы то, что он мой босс, а у меня мысли настолько нерабочие, что даже думать стыдно. Позорище. Хватило всего парочки снов (ну и одного обалденного секса), после которых я окончательно раскисла.
Ещё эти нахальные взгляды из-под приподнятой брови.
Ох. Стоит вспомнить – внизу живота разливается тепло.
– Много всего. Он… богат.
О, даже не обманула. Действительно же богач, ибо катается на обалденной тачке, ужинает в шикарных ресторанах, носит брендовые шмотки. Его в реалиях моего мира, где неделями питаются кастрюлей борща, не представить. Вообще никак. Инородное тело.
– Я тебе советовать ничего не буду. – Люда застегнула пуговицы на блузке, взяла платье и двинула с ним на кассу. – Хочешь – бери. Почему нет? Ты разве не заслужила немного радости в жизни? Какая разница, богатый или бедный? Они все одинаковые под одеждой.
В общем-то, правда. В этой самой радости я постоянно себе отказываю. К мужчинам не навязываюсь, приятных безделушек себе не дарю. Вон, купила шикарный комплект нижнего белья – и только ради того, чтобы уделать Марго.
Разве это правильно?
Права Люда – а вместе с ней и глянцевые журналы, – нужно напоминать самой себе, что ты желанна, хороша внешне и достойна большего. Главное – отпустить ситуацию и позволить всему случиться. Меньше сомнений. Всегда и во всем.
Мы с Людой распрощались на остановке. Она умчалась на маршрутке, а я высматривала нужный автобус. Даже начала подмерзать в легкой курточке. Но когда тот подъехал, то не смогла зайти внутрь. Физически почувствовала, что мне хочется другого. Автобус означает очередной скучный вечер наедине с котом-Пушком, а тело просит хоть ненадолго выбраться из комнаты, из дома, из скорлупы.
Будь что будет!
Я недолго колебалась перед тем, как набрать заветный номер. И когда из динамика донеслись гудки, расслабилась и отпустила ситуацию.
– Да? – раздался бархатистый голос Максима. – Арина? Что-то случилось?
– Может быть, пересечемся как-нибудь? Могу приехать к тебе сегодня, – я представила, как прыгаю в любой другой автобус и мчусь незнамо куда, только бы остаться наедине со Скворцовым.
– Извини, сегодня никак, – отрезал тот голосом большого босса. – Очень занят. Давай поговорим завтра на работе.
– Кто это? – донеслось на фоне капризным тоном.
Меня словно окунули в таз с ледяной водой. Так разговаривают только чьи-нибудь девушки. Девушки, которым изменяют всякие поганцы вроде Скворцова. Девушки, которых держат в неведении, имея секретаршу на своем рабочем столе.
Какой кошмар…
– Подчиненная, – отрезал Максим. – Ладно, Арина, до завтра.
Он первым нажал на сброс, оставив меня в опустошающей тишине.
Глава 8
Максим считал, что если отношения с кем-либо закончены, то бывшие любовники больше не будут пересекаться. Тем страннее, что этим вечером Лика очутилась на пороге его дома. Покачиваясь на высоченных шпильках, прижимая к груди бутылку розового шампанского, она молотила в дверь до тех пор, пока Скворцов не открыл.
– Нам нужно поговорить! – потребовала, с трудом ворочая языком.
Максим пропустил девушку внутрь и только хотел спросить, какого хрена, собственно происходит, но она издала короткое кряканье и прошептала:
– Ой, тошнит…
Следующие полчаса её рвало в унитаз, и хозяин квартиры со скучающим выражением лица подавал носовые платочки. Лика сидела на коленях, отклячив свою аппетитную попу, но Скворцов больше не рассматривал её в качестве объекта вожделения. Особенно – в таком виде.
– Ты на кой ляд так нажралась? – ласково уточнил он.
– Не твоё собачье дело, – выдала Лика и добавила крепкое словцо, на человеческий язык переводящееся как «отвали, пожалуйста».
– Но пришла-то ты осквернять мой унитаз, поэтому имею право знать о причинах.
– Ты меня бросил, – скуксилась Лика.
– Несколько дней назад, и мы, казалось бы, всё обсудили. Что изменилось-то?
Девушка оторвалась от созерцания кафеля и поднялась на ноги. Отпихнув локтем Максима, она двинула в ванную комнату, где долго умывалась и молчала, всем видом изображая вселенскую скорбь и неприязнь одновременно.