— Меньше чем через день после того, как ты достанешь мне подпространственный коммуникатор, мы с Депой улетим с планеты. Я не желаю более тратить время. Мне нужен комм для того, чтобы запросить нашу эвакуацию.
— Я же с вами, так? Ты ведь не оставишь здесь весь свой личный состав, правда?
— Ты видел, что я держу слово.
— Как ты считаешь, а не мог бы ты, ну, отправить меня заранее? Потому что, ты пойми, я бы с удовольствием оказался за пределами сектора, когда Кар узнает, что она уезжает.
— Оставь Вэстора мне.
— И, э, мастер-генерал, сэр? Ты решил, что будешь делать, если она не захочет улетать?
— Это не ей решать.
— Она могла улететь давным-давно. Если бы захотела. Каким образом ты собираешься заставить ее это сделать?
— У меня есть заложник, — ответил Мейс.
— Кто, прости? Заложник? А вам разве можно? Я имел в виду, неужели джедаи берут заложников?
— Есть один тип заложников, которых джедай может спокойно взять. Надеюсь, до этого не дойдет.
— А ты думал о том, что она может не дать и ведра клыкачового дерьма за этого заложника?
— Думал, — признался Мейс. Голос его был ледяным, хотя озвученная парнем мысль вновь провернула в его желудке горячий нож.
Ник замер за спиной джедая.
— А ты думал о том, что ни один из нас просто до этого не доживет? — уточнил он слабым голосом.
Потому что в этот момент, словно созданные джунглями прямо из сумрака, их окружили двенадцать рычащих акк-псов.
Из их ноздрей вырывались струйки пара, а в Силе от них исходили волны ярости.
Из-под залитых тенью деревьев вышли все шесть акк-стражей. Виброщиты были надеты на бицепсы, что освободило руки для штурмовых винтовок и гранатометов.
Оружие для охоты на человека.
Все шестеро издавали человеческий аналог рыка акк-псов.
Ни один из них не проронил ни единого человеческого слова.
Возможно, в этот момент никто из них даже не помнил, как это делается.
Сила дрожала от гнева так, словно все они резонировали на одной частоте. И тогда Мейс почувствовал мощь объединяющих их в Силе связей. Но связи эти объединяли стражей не друг с другом. Ни у одного из них не было связи, подобной связи Мел с Гэлфрой.
Все восемнадцать существ — и псы, и коруннаи — были связаны Силой не друг с другом. Они словно были спицами колеса, центром которого было одно-единственное создание.
Гнев, что чувствовал Мейс, принадлежал Вэстору.
Мастер-джедай распознал его отличительный привкус.
— Кажется, Кар все-таки немного расстроился из-за этих пленников, — сказал он.
Ник встал спиной к спине с Винду: там, где когда-то стояла Депа.
Там, где Депе следовало бы быть и сейчас.
Там, где в любой здравомыслящей вселенной она бы сейчас была.
Мейс услышал знакомое шипение зажигающегося лезвия и повернулся к Росту:
— Верни мне меч.
Глаза молодого коруна светились, отражая зеленое сияние клинка.
— А чем я тогда буду сражаться? Своим отточенным остроумием?
Против двенадцати псов это помогло бы так же слабо, как и световой меч, но Мейс не стал говорить этого вслух.
— Ты не будешь сражаться.
— Это ты так думаешь.
Вместо того чтобы спорить, джедай потянулся рукой мимо лезвия и щелкнул Росту по носу так, словно согнал оттуда муху.
Ник моргнул, вздрогнул и рефлекторно ругнулся. К тому времени, когда он вспомнил, что у него в руках был световой меч, тот уже перекочевал к Мейсу.
— Вэстор — хищник, а не злодей из Голосети: они держат нас здесь не для того, чтобы вдоволь позлорадствовать. Если бы он собирался нас убить, мы бы уже были мертвы.
— Тогда зачем они нас здесь держат?
За деревьями показалась массивная тень: приземистая, огромная, с согнутыми и разведенными в стороны ногами и огромными лапами со скошенными когтями.
Ник выдохнул:
— О, понятно. Он привел Депу.
11. Заложник
Огромная тень пробиралась сквозь джунгли, сопровождаемая симфонией из треска ломающихся деревьев.
Анккокс — огромная бронированная ящероподобная зверюга, самое большое животное Харуун-Кэла. Анккоксы в два раза превышали размерами траводавов, весили чуть больше половины взрослой банты, но были при этом низкорослыми и широкими. На спине — обширный панцирь, напоминающий овальную суповую тарелку, перевернутую вверх дном. Спинная броня данной особи была почти три метра в ширину и около четырех в длину. Кресло погонщика крепилось на макушке зверя поверх круглого диска брони, прикрывающего голову. Когда анккокс втягивал голову и лапы, защита на черепе и коленях плотно закрывала дыры в нательной броне, словно люк воздушного шлюза, что позволяло животному переживать потоки вулканического газа, от которых он был не способен убежать.
Погонщик не сидел, а стоял позади кресла, широко расставив ноги и сжимая в руке длинный шест с острым на вид крюком на конце, который использовался в качестве поводьев для управления зверем. Два ультрахромных каплеобразных щита покоились на бицепсах коруна.
Кар Вэстор.
Он не шевелился, лишь иногда направлял анккокса. Лицо его ничего не выражало. Он даже не взглянул на Мейса и Ника.
Воздух вокруг лор-пилека гудел от его ярости.
Деревья поменьше анккокс раздвигал в стороны плечами, а мелкий кустарник давили лапы размером со спидер. Там, где анккоксу мешали пройти деревья помощнее, Вэстор указывал шестом определенные точки, и в эти места, жужжа, ударяло нечто невероятно быстрое, способное переломить деревья и создать проход, — хвостовая булава анккокса.
Единственной незащищенной частью анккокса был его растягивающийся, мускулистый, удивительно гибкий хвост с большим круглым шаром брони, которым взрослый анккокс мог метко ударить со скоростью за пределами человеческого восприятия на расстояние до восьми метров. Силы удара было достаточно, чтобы оглушить акк-пса или сломать небольшое дерево.
В былые времена, до того как Харуун-Кэл стал частью цивилизованной Галактики, хвостовая булава молодого анккокса считалась традиционным оружием коруннаев-пастухов. Оружием, заполучить которое можно было, лишь сильно рискуя. Оружием, с которым было трудно обращаться. Оружием, которым было просто убивать.
На центральной выпуклости спинного панциря анккокса возвышался паланкин — небольшая занавешенная деревянная постройка два на три метра из ламмаса, немногим превышающая по размерам находящийся внутри шезлонг. Где-то в метре над броней паланкин опоясывал отполированный поручень. Занавески, не говоря уж о прекрасно обработанном дереве, скорее всего, были изъяты в каком-нибудь балавайском доме. Несколько слоев тончайшей ткани были прозрачными, словно дым.
Позади паланкина расцветал закат, и благодаря ему Мейс видел ее силуэт.
Анккокс тяжеловесно остановился и с долгим выдохом, напоминающим звук газа в пневматических причальных разъемах, опустился на брюшную пластину. Вэстор забросил шест в чехол, прикрепленный к головному панцирю анккокса, вышел из-за кресла погонщика и скрестил на груди мускулистые руки. Он не отрываясь смотрел прямо в глаза мастера-джедая.
Акк-псы глухо зарычали. Их ворчание сложно было услышать, оно скорее ощущалось, напоминало подземное предвестие грядущего землетрясения.
Ветер стих. Даже листья перестали шелестеть.
В отблеске уходящего дня Сила показала Мейсу уязвимую точку.
«Тьма джунглей, но не тьма ситхов».
Жизнь без ограничений цивилизации.
— Нам конец, — констатировал Ник. — Слышишь, а? С нами покончено, как с протухшим мясом. Как это называют в армии? Сдаться на милость победителя?
— Веди себя тихо. Не привлекай внимания.
— Отличная идея. Может быть, они забудут, что я здесь.
— Мы не сдаемся на милость победителя, — объяснил Мейс. — Если бы это все имело отношение к военному делу, нас бы арестовали. Затем нам бы устроили какой-нибудь показательный суд на глазах у остального ОФВ. Вместо этого мы в джунглях, и единственные свидетели здесь — Кар, Депа и эти акки: люди и звери.
— Значит, они просто нас убьют.
— Если нам повезет, — сказал Мейс, — это будет рукопашный бой.
— Рукопашный бой? Если повезет? О да. Давай и дальше молоть всякую чушь. Просто скажи, что мне делать.
— Не забывай, что ты офицер Великой армии Республики.
— Да я же, мать его, присягнул всего три часа назад…
— Три часа или тридцать лет — разницы никакой. Ты, как полноправный офицер, поклялся посвятить свою жизнь идеалам Республики.
— То есть мне нельзя намочить штаны и разрыдаться, как ребенок, да?
— Успокойся. Не выказывай слабости. Воспринимай Вэстора как дикого акка: не сделай ничего такого, что включит его охотничьи инстинкты. И заткнись.
— О да, конечно. Это приказ, генерал?
— Ты быстрее угомонишься, если это приказ?
Лор-пилек все так же молча стоял на панцире анккокса, уставившись на Мейса и источая вокруг себя волны ярости. И только тогда Винду наконец встретился с ним взглядом.
Мейс позволил своей губе искривиться, выражая своеобразное презрение.
Ник прошептал:
— Что ты творишь?
Взгляд джедая не дрогнул.
— Ничего, о чем тебе следует беспокоиться.
— Эм, может быть, стоило сказать тебе, — нервно пробормотал молодой корун, — Кар не любит, когда на него пялятся.
— Я знаю.
— Это его бесит.
— Он уже взбешен.
— Ага. И ты бесишь его еще больше.
— Этого я и добиваюсь.
— Знаешь что? — поинтересовался Росту. — Я, пожалуй, перестану спрашивать, не спятил ли ты. Давай будем считать, что этот вопрос все время висит в воздухе, а? Каждый раз, открывая рот, ты можешь смело быть уверенным в том, что я интересуюсь, не вывалились ли твои орехи никкль через уши. «Доброе утро, Ник». Ты спятил? «Хороший день, не правда ли?» Ты спятил?
Джедай прошептал уголком рта:
— Ты замолчишь уже или нет?
— Ты спятил? — Ник опустил голову. — Извини. Просто рефлекс.
Вэстор наконец разомкнул челюсти, и сквозь его плотно сжатые губы донесся бессловесный рык: