Она в любом случае скоро бы вас покинула.
[Росту]: «Это тебе так кажется».
Она умирает, Ник. Война убивает ее. Эта планета убивает ее. Коруннаи убивают ее.
[Росту]: «Никто из местных ни за что и никогда даже пальцем бы ее не тронул…»
Нарочно — нет.
Но она утопает в злости, Ник.
[Росту]: «Эй, я просто слегка чокнутый, не более того».
Не твоей конкретно. Она утопает в злости всех вас. Всего этого места.
Непрекращающееся насилие… без надежды и без рецепта к спасению…
Связь джедая с Силой увеличивает интенсивность всего, что его касается: даже малейшим нашим поступкам она придает немыслимо огромный вес. Она еще более делает нас тем, чем мы уже являемся. Если мы спокойны, она дает нам ясность. Если мы злимся, она наполняет нас яростью богов. Гнев — это ловушка. Чтобы тебе было легче понять, представь его наркотиком, чем-то похожим на глиттерстим. Попробовав его всего раз, ты навсегда останешься жить с желанием, которое никуда не исчезнет.
Именно поэтому джедаю следует стремиться создавать мир внутри себя: то, что снаружи, отразит то, что внутри. Сила едина. Мы часть Силы. А она всегда будет, по крайней мере частично, тем, что мы есть.
Для Депы слишком поздно становиться лор-пилеком, так же как и для Кара Вэстора — джедаем. Она желает отдать жизнь, помогая твоему народу. Хотите ли вы взять эту жизнь?
[Росту]: «Эй, не смотри на меня так. Я на твоей стороне, помнишь?» Так вот.
«Халлек», должно быть, уже в системе. Мы с минуты на минуту увидим инверсионный след десантного корабля.
И Депа направляется на встречу с нами.
[Росту]: «Правда? Ты что, чувствуешь ее?»
Не совсем. Но частью ее плана по удержанию Кара Вэстора и его акк-стражей на расстоянии было возвращение моего светового меча. В подобных мелочах, в том, что она думает о других, в ее автоматической доброте я обретаю надежду на то, что она не полностью потеряна.
Несмотря на то что я могу создать свой клинок заново, она…
Она была грустна…
«Меланхоличное согласие» — эти слова лучше всего описывают ее состояние, когда она пообещала вернуть мне световой меч. Хотя само по себе оружие не слишком важно, она, казалось, едва сдерживала слезы. «Я не вынесу, если твое путешествие сюда будет стоить тебе еще дороже, чем уже стоило», — сказала Депа мне этим утром, когда я уходил, направляясь в эту пещеру.
Я ясно ощущаю приближение своего светового меча. А теперь я чувствую и ее меч. Они приближаются, петляя по естественным трещинам в скале, которые часто используются для переходов от пещеры к пещере. Как это странно — в пугающем смысле предуведомления некоей трагедии, — что я могу почувствовать Депу, ту Депу, что знаю, лишь благодаря ее оружию.
[Росту]: «Э-э, а это переду… при… ощущение трагедии, короче, не переводится, случайно, на общегал как „у меня плохое предчувствие"? Потому что, понимаешь ли, теперь, когда ты упомянул об этом…»
Я тоже чувствую. Но плохие предчувствия сопровождают меня с той поры, как я ступил на эту планету.
[Росту]: «Я вот что подумал… Ты же понимаешь, мы уже достаточно долго здесь сидим. Неужели за все это время тебе в голову не приходила мысль, что Депа послала нас сюда не для того, чтобы убрать Кара с дороги? Что, если она послала нас сюда, чтобы убрать с дороги нас?»
Подобное приходило мне в голову. Но я запретил себе продумывать этот вариант. Депа не такая. Обман не для нее… а уж тем более предательство. Она сказала, что придет сюда. Это означает, что она придет. Сюда.
Она всего в нескольких шагах…
[Росту]: «А может, и… нет».
Ты…
[Росту]: «Ближе не подходи. Стоять! Я серьезно».
[Харуун-кэльский журнал мастера Винду завершается не словами, а чем-то, напоминающим предупреждающий рык крупного хищника.] [КОНЕЦ ЖУРНАЛА.]
15. Ловушка
Ник замер в классической позе стрелка: пистолет в правой ладони, левое плечо немного выставлено, правая рука направлена четко вперед, левая ладонь обхватывает правую и рукоятку пистолета.
Целью его была ухмылка из иголок-зубов, еле заметная в трещине в глубине пещеры.
Мейс мягко и плавно, без резких движений, поднялся на ноги.
— Не делай этого, Ник.
— Да я и не собираюсь, — признал парень. — Но если придется, я выстрелю.
— Я видел, как он защищается от бластерных лучей. То же самое он способен сделать и против пуль. У тебя просто ничего не получится.
— Это ты так думаешь. — Голос Росту был нехарактерно спокойным, а его руки своей неподвижностью напоминали горы. — Ты не видел, как я стреляю.
— Сейчас не время для демонстрации. — Винду положил ладонь на руку Ника и увел дуло пистолета вниз. — Выходи, Кар.
Из тьмы в трещине выступил лор-пилек.
Виброщиты — на предплечьях.
В руках — два световых меча.
Мейс ощутил, как надежда и вера внутри окончательно иссякли. Осталась лишь безумная усталость.
Он так сильно, так долго старался верить в нее, и в себя, и в Силу. Он заставил себя поверить: жесткой дисциплиной исключил из разума даже возможность провала. В конце концов, это же Депа, его падаван, почти что его ребенок… Он знал ее всю ее жизнь…
Всю жизнь, за исключением нескольких месяцев: первых и последних.
Вэстор со световыми мечами, лежащими на его раскрытых ладонях, прошел мимо Ника, не обращая на молодого коруна никакого внимания.
Словно предлагая мир.
— Она попросила меня…
— Я знаю, — прошептал Мейс.
— Она сказала, что не хочет, чтобы твои потери здесь стали больше, чем уже есть.
— Я ничего не потерял.
И это было правдой: он не потерял ничего существенного. Не на Харуун-Кэле. Он потерял ее еще до того, как ступил на трап челнока. Он потерял ее до кровавой резни в джунглях и до ее сообщения на инфопластине. Он потерял ее даже до того, как отправил сюда.
Депа Биллаба стала еще одной жертвой его ошибки на Джеонозисе.
Просто она дольше умирала.
На Харуун-Кэле он лишился лишь иллюзии. Сна. Надежды, столь священной, что он не решался признаться в ее существовании даже самому себе: фантазии о том, что когда-нибудь в Галактике снова воцарится мир.
Что все вновь встанет на свои места.
— Может быть, тебе стоит присесть, дошало? — Урчание Вэстора было настороженно заинтересованным. — Ты выглядишь не слишком хорошо.
— Так это что, от ворот поворот? — Ник убрал пистолет обратно в кобуру, но казалось, теперь он пытается пробурить дыру в голове Вэстора взглядом. — Довольно подлая шутка, если кому-то есть дело до моего мнения.
— Скажи своему мальчику, чтобы он следил за языком, когда говорит о Депе.
Мейс лишь молча покачал головой. У него не было слов.
— Я имею в виду, это низко. А я в таком разбираюсь, уж поверь. Столь грубый отказ — это уже само по себе жестоко, но отдать еще и световой меч, чтобы ты думал, что это она идет…
— Она отдала его не за этим, — мягко прервал его Мейс. — Оба меча Кар отдает мне.
Рычание Вэстора было в точности как у лозовой кошки: безжалостное, но почему-то не враждебное.
— Она сказала, ты поймешь.
Винду отстраненно кивнул:
— Он ей больше не нужен.
— Не нужен? — нахмурился Ник.
— Это оружие джедая.
— О.
— Да.
Мейс опустил голову.
— Она пытается сказать тебе…
— Да.
Мастер-джедай закрыл глаза.
У него больше не было сил видеть окружающий мир.
— Это убивает ее, — тихо сказал он. — Пребывание здесь. Те вещи, что она совершает. Если она останется, она умрет.
— Все умирают, дошало. Но Харуун-Кэл — это ее проблема. Здесь ее место. Теперь она знает это. Она принадлежит этой планете. Не джунгли убивают ее, а ты.
Мейс открыл глаза и встретился с неподвижным взглядом лор-пилека.
— Она не перестает думать о тебе, — проворчал Вэстор. — Ей плохо, когда она представляет, что именно ты о ней думаешь. Как ты оцениваешь то, что она уже совершила и что еще совершит. Она меряет себя твоими стандартами. А то, что твои стандарты категорически неверны, не облегчает боль от того, что она не смогла жить по ним. Ты ее пращур, Мейс Винду. Понимаешь ли ты, насколько она любит тебя?
— Да. — Ему так хотелось, чтобы она поняла, насколько он любит ее… Но если бы она и поняла, разве поступила бы иначе? Или ей просто было бы еще больнее? — Да, я понимаю.
— Поэтому она попросила меня передать тебе это оружие и ее слова прощания. Она не нашла в себе сил встретиться с тобой лицом к лицу.
Джедай тяжело вздохнул и расправил плечи.
— Ей, — медленно, грустно, неохотно протянул он, — придется это сделать.
— А?
— Мне жаль, что это причиняет ей боль. Для меня это тоже не развлечение. Ближе всего к понятию «развлечения» на этой планете подобралось то, как кое-кто избил меня до потери сознания, — произнес он. — Я обещал ей, что не покину этот мир без нее. И я не покину. Ничего не изменилось.
— Думаешь, нет? Иди сюда, дошало. — Лор-пилек вышел из сумрака пещеры в сверкающий, окрашенный в красное день, на травяной выступ утеса. — Это не единственная пещера на этой горе.
Мейс последовал за ним, и Кар указал световым мечом на огромный горный склон, покрытый тенью:
— В одной из них ждет мой человек. За прошедшие месяцы мы захватили несколько единиц тяжелого вооружения балаваев. В том числе наплечную протонную ракетницу.
— Угрозы не изменят моих намерений, Кар. Я уже говорил ей, что скорее умру, чем оставлю ее здесь.
— Ты неправильно понял. Ракета предназначена не тебе: если бы я хотел увидеть твой труп, то убил бы тебя сам.
— Это, — сказал Мейс Винду, — мы еще посмотрим.
— Скоро прибудет корабль, который заберет тебя отсюда. Если ты не улетишь на нем, мой человек уничтожит его. Твои пилоты, стрелки, солдаты и все прочие, кто прилетит забрать тебя, погибнут.
И в этот момент джедай наконец посмотрел в небо. Бесконечная синева — единственными облачками были инверсионные следы где-то у самого горизонта.